Предания севера (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 2

  'Дагор тебя побери, пьяница несчастный, - подумал я, - приспичило же тебе'.

  Гном тем временем подошёл к бочке и опустил в неё свою 'бездонную' кружку. Внутри у меня всё сжалось в холодный липкий комок. Ну всё, сейчас он заглянет за бочку и тогда точно хана. Зарубят, ей-богу зарубят...

  - Ну вот, теперь совсем другое дело, - довольно проворчал бородач, идя обратно к столу - Учись, Борри. Правильно наливать - это великое искусство!

  - У нас там около трети бочонка осталось. До конца дежурства может не хватить. - возразил один из гномов (вроде бы Вори).

  - Ничего, новый откроем...

  - Ага, а потом капитан опять полвечера браниться будет, что казённую выпивку сверх меры расходуем.

  - Да ладно тебе, Бори. В первый раз что ли? И вообще, что мы тут беседы разводим, да бороды в кружках мочим? Давайте пить лучше.

  Со стороны стола донеслось сосредоточенное сопение трех слегка захмелевших гномов...

   ***

  - Ну и везунчик же ты! - облегченно выдохнул напарник, - а я уже тебя хоронить собирался.

  - Тоддин, лучше бы ты ногами шевелил так, как языком, - осадил я его. - У этих олухов выпивка к концу подходит. А нам ещё выбираться отсюда...

  -Ладно-ладно, - обиженно прошептал напарник и двинулся дальше по тёмному коридору.

  На самом деле это был один из потайных ходов, ведущий прямиком в сокровищницу гномов. Построен он, судя по всему, для того, чтобы в случае нападения на крепость можно было вывезти все богатства в более безопасное место. До недавнего времени об этом коридоре знали только гномы, а потому не очень утруждали себя, охраняя его. Собственно говоря, вся стража, стерегшая проход, состояла из трёх пьянствующих подгорных жителей.

  Подозрительно просто всё выходит. Не к добру это, ох не к добру.

  Мои опасения подтвердились. Спустя несколько минут коридор упёрся в массивную дубовую дверь, по краям обитую железными скобами.

  - Так-с, а вот и она, - тихо прошептал себе под нос напарник и стал шарить руками по шершавым доскам.

  Я присел около холодной каменной стены и принялся ждать. Прошло пять минут, десять, пятнадцать...

  Тонкая полоска злого жёлтого света резанула мне по глазам.

  - Ну вот, готово, - прошептал напарник и ужом юркнул в комнату.

  Без лишних слов я поспешил последовать за ним и ... замер с отвисшей челюстью.

  Это была она, сокровищница. Огромный зал был буквально завален золотыми слитками, среди которых гроздьями красных ягод горели рубины. То тут, то там у стен стояли сундуки, ломившиеся от богатств. Но всё это великолепие меркло перед ним...

  Огромный красный рубин, получивший среди гномов-простолюдинов название 'Драконий глаз', возвышался на красивой малахитовой подставке над горами золотых слитков, разливая по комнате мягкое красноватое свечение.

  Признаюсь честно - от разгоревшегося внутри азарта у меня буквально затряслись руки. Лишь пара пощёчин смогла привести меня в чувство.

  - Ты что, совсем осоловел?! - со злостью в голосе прошептал Тоддин. - Сначала дело!

  - Да-да, конечно... - рассеяно прошептал я, обводя комнату помутневшим от жадности взглядом.

  - Хватит дурака валять! - рявкнул напарник, намереваясь отвесить мне ещё одну пощёчину.

  Однако этого не потребовалось. Резкий крик подействовал лучше любой оплеухи.

  -Тише ты,- зло зашептал я, стряхивая с себя остатки оцепенения - сейчас вся стража на твои арии сбежится.

  - Ну, наконец-то очухался, - ответил Тоддин - Значит так: тащи мне всё то, что хоть отдаленно напоминает посох. Про эти бирюльки забудь. Они, конечно, красивые, но за палку, которая якобы принадлежит королю гномов, мне обещали, чуть ли не вдвое больше. Всё, работаем.

  Мы принялись лихорадочно шарить по сундукам, доверху набитым драгоценностями. Но сейчас золото и камни были лишь досадной помехой, поэтому я безжалостно отшвыривал их в сторону.

  Через пять минут безуспешных поисков напарник начал нервничать. Он стал беспорядочно метаться по комнате, лихорадочно откидывая крышки всех попавшихся под руку сундуков. Однако все его потуги были тщетны. Посох словно бы в воду канул...

  Ну и ... с ним. Меня лично вон тот красный чудо-камушек привлекает куда больше, нежели какой-то посох. Пойду-ка я взгляну на него поближе...

  Рубин сверкал гладкими, идеально отполированными гранями в свете немногочисленных факелов. По сравнению с ним, малахитовая подставка смотрелась, по меньшей мере, бедновато.

  Доставая одной рукой из-за пазухи мешок, другой я ухватился за камень и потащил его вверх. Рубин вытащился из своего ложа на удивление легко, и в тот же миг подставка заскрипела, и начала... раскрываться?!!

  Ого, чего гномы выдумали. Это ж сколько времени и труда надо, чтоб сотворить такой мудрёный механизм?

  Кстати, а что это за золотая палка закреплена внутри ножки этого странного сооружения? Уж не тот ли самый посох, который напарник ищет?

  -Эй, Тоддин, давай дуй сюда, - тихо позвал я.

  -Иди, прогуляйся к Дагору! - ответил напарник.

  -Прежде, чем зря ругаться, посмотрел бы лучше, что я нашёл!

  -Ну и что ты там раскопал? - проворчал себе под нос Тоддин.

  Однако, в следующее мгновение его рот расползся чуть ли не до ушей.

  - Это он! - лаконично пояснил напарник и, не медля ни секунды, потянулся к посоху, чтобы выдрать его из гнезда. Но, как только его рука коснулась золочёной поверхности трости, верхняя часть подставки отделилась от основания и с жутким грохотом упала на пол. От неожиданности я отскочил в сторону двери и притаился за большим деревянным сундуком.

  Напарник же не обратил внимания на такую мелочь и упорно продолжал вытаскивать золотую трость из остатков подставки.

  Неожиданно в коридоре раздался топот ног, а в следующее мгновение в комнату ввалились три разъяренных гнома и с криком 'Держи вора!' бросились на Тоддина.

  Со страху я чуть было не забыл, как дышать, однако, вовремя взяв себя в руки, юркнул во тьму коридора, уводящего прочь от сокровищницы и разъяренной стражи.

  Я бежал, а в спину мне неслись громкая брань гномов и отчаянные крики Тоддина...

   ***

  Холодный ветер трепал полы моего старого изорванного плаща, швыряя мне в лицо горсти колючих снежинок. Драгоценный камень приятно тяжелил походный мешок. Вот только почему-то на душе было пусто и противно.

  Я медленно брёл по горной тропе, прочь от гномьих подземелий... Брёл, один...

Вот тебе, братец, и деньги на пиво...

  Жуткая ночь хохотала потоками ливня. Вековые сосны скрипели и трещали под порывами холодного колючего ветра.

  По тонкой ленте старого, заросшего бурьяном тракта, медленно брела одинокая фигурка, закутанного в грязный плащ путника.

  Где-то в лесу уныло завыли волки. Путник передёрнул плечами, поплотнее запахнулся в свой, видавший виды плащ, и ускорил шаг.

  Вскоре вдалеке показались привет

  ливые огни старого придорожного трактира. Яркий оранжевый свет, лившийся из окон ветхого здания, вот уже три века кряду манил усталых прохожих. Над толстой дубовой дверью висела, слегка поскрипывая, старая вывеска. Надпись на ней давным-давно стёрлась, однако если хорошенько приглядеться, то всё ещё можно разобрать название: 'Гномья кружка'...

  Тёмная, расплывчатая фигура подошла к небольшому деревянному крыльцу, доски которого слегка поскрипывали под ногами, отворила дверь, и, не снимая с головы капюшона, вошла внутрь...

   ***

  Мы сидели в трактире и просаживали последние гроши, на тёплое вонючее пиво.

  На улице бушевала ночь: ветер хлестал по добротным ставням холодными струями беснующегося ливня.