Тайны острова Буяна - Шведов Сергей Владимирович - Страница 31

– Скажите, Ключевский, вы действительно родились в этом мире?

– Не знаю. Но я с детства жил и здесь и там. Если вы спросите меня, какой из этих миров для меня родней, то я не смогу вам ответить определенно.

– Ваши родители живы?

– Я не знаю, кто они. В России я воспитывался в детском доме и считался очень странным мальчиком. Я вдруг исчезал на несколько часов, а то и дней из поля зрения своих наставников, и это приводило их в недоумение. Сначала меня наказывали, потом привыкли.

– И во время своих многочисленных отлучек вы посещали остров Буян?

– Да. Моим наставником здесь был монсеньор Доминго, а лучшими друзьями – Бернар и Диана.

– Это монсеньор Доминго заказал пьесы Ираклию Мораве?

– Да. Мы с Анастасией должны были попасть в замок Монсегюр, но вместо нас туда угодил Закревский. То ли пьяница Ираклий нарушил предписания монсеньора, то ли режиссер отошел от первоначальной концепции.

– А с Зиминой вы давно знакомы?

– Всего несколько месяцев. Об Анастасии я знаю только то, что она в большом фаворе у монсеньора Доминго.

– Чем вы занимались на острове Буяне?

– Жил, дружил и любил.

– Но вы выполняли какие-то поручения Доминго?

– Пока нет. Но монсеньор намекал, что мне предстоит совершить нечто весьма необычное. Правда, никаких конкретных целей он предо мной не ставил.

У меня не было причин не доверять рассказу Марка. Тем более что его судьба в какой-то мере была сходна с моей собственной. Я, правда, рос под присмотром матери, но о своем отце не знал практически ничего. На остров Буян я попал уже взрослым человеком по воле жрецов храма Йопитера, но до сих пор не понял, в чем же мое предназначение. Я не исключал, что Марк тоже родился атлантом, но попал под влияние темных сил, о которых мне в осторожной форме намекнул верховный жрец храма Йопитера Завид. Я, правда, не знал, насколько глубоко зло проникло в душу Марка, но, похоже, на этот вопрос не мог ответить никто, даже он сам.

– Развяжите им руки, Крафт.

– Вы с ума сошли, Чарнота! – возмутился Вацлав Карлович. – Эта парочка немедленно скроется в лесу, а мы с вами окажемся у разбитого корыта.

– Никуда мы не побежим, – возразил Марк. – Да и до замка монсеньора уже рукой подать.

Однако это «рукой подать» Марка Ключевского растянулось на добрый час блуждания по лесным дебрям. Крафт недовольно хмурился и многозначительно на меня поглядывал, всем своим видом демонстрируя недоверие к нашим проводникам. Хотя справедливости ради надо заметить, что ни Марк, ни шевалье де Перрон не предпринимали попыток I к бегству.

– Ваша фамилия случайно не Сусанин? – не выдержал наконец Крафт.

– Так ведь и вы, Вацлав Карлович, не поляк, – усмехнулся в ответ Ключевский.

Крафт на это замечание почему-то обиделся и даже назвал Марка двуликим Янусом, на что тот в ответ только засмеялся. Хотя в словах Вацлава Карловича была своя сермяжная правда. Этот человек, я имею в виду Марка, жил какой-то странной двойной жизнью, которая, надо полагать, не прошла бесследно для его психики.

– Что за черт! – воскликнул вдруг Марк. – Этого не может быть!

– Я так и знал, – крикнул ехавший следом за мной Крафт. – Он заблудился!

– Ничего подобного, – огрызнулся Марк. – Вы посмотрите на эти следы.

Местность вокруг была болотистая. К тому же не так давно прошел дождь, но все равно след огромной когтистой лапы отчетливо выделялся на лесной тропе. Так же, впрочем, как и следы крови. Свернувший чуть в сторону де Перрон обнаружил еще один отпечаток, столь же устрашающих размеров, но менее отчетливый. Создавалось впечатление, что двуногий монстр то ли сам был ранен, то ли нес на себе еще не успевшую истечь кровью добычу.

– Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное, Чарнота? – обернулся ко мне встревоженный Марк.

Я в ответ только пожал плечами. В последнее время монстры перестали для меня быть экзотикой, в некотором смысле я и сам был одним из них, но мне тоже показалось, что обнаруженный нами след принадлежал существу неординарному. Если судить по ширине шага, то ростом чудовище не уступало волоту Имиру. Но у виденного мною великана ноги были вполне человеческими, если, конечно, оставить в стороне вопрос об их размерах. Здесь же в первую очередь поражали когти, своими размерами не уступавшие клыкам секача. Если такая, с позволения сказать, лапа пройдется невзначай по живой человеческой плоти, то похороны практически неизбежны.

– Откуда он взялся? – спросил растерянный Бернар у Марка.

– Вероятно, из болот, – зябко передернул тот плечами.

– Так мы поедем в замок или нет? – раздраженно бросил Крафт. – Меня это животное не интересует вовсе, и мне глубоко наплевать, в каком болоте оно обитает.

Вацлав Карлович был, конечно, прав – охота на болотное чудище не входило в наши планы. Разве что чудище захочет поохотиться на нас. Тем не менее этот обнаруженный в лесу след заставил меня насторожиться. До сих пор мы мирно путешествовали по полям и лесам Апландии, где появление чудовищ было связано с древними захоронениями атлантов, но я не исключал, что мы уже покинули гостеприимный край и сейчас находимся совсем в ином мире. Остров Буян – странное место. Здесь могут соседствовать земли, отделенные друг от друга в реальном мире огромными расстояниями. Я уже не говорю о временных парадоксах, когда одна эпоха совершенно неприлично налезает на другую.

Через десять минут мы выехали наконец из леса. Перед нами расстилалась болотистая равнина, усыпанная желтыми цветами. Ничего подобного мне видеть до сих пор не доводилось. Над зелено-желтым ковром серой глыбой возвышалась скала, в которой был вырублен замок.

– С дороги не сворачивать, – предупредил Марк. – Здесь по обеим сторонам непроходимые болота. Засосет – ахнуть не успеете.

– А откуда здесь взялась скала? – сердито покосился на Ключевского Вацлав Карлович.

– Это вы меня спрашиваете? – удивился Марк.

– Но ведь этот замок принадлежит вам?

– С чего вы взяли, Вацлав Карлович? Замок Меласс расположен южнее. А в этом жилище обосновался сеньор Доминго, и обосновался совсем недавно.

– А кто здесь жил прежде?

– Не знаю, – пожал плечами Марк. – По-моему, замок пустовал.

Мы довольно медленно продвигались по узкой дороге по направлению к таинственному замку, предупредительно распахнувшему навстречу нам свой зев. Крафту это не понравилось, и он выразил неудовольствие по поводу беспечности гарнизона, который в глухом и подозрительном месте вел себя как в городском трактире. Я с Вацлавом Карловичем был согласен, тем более что имел случай убедиться собственными глазами в разнообразии местной фауны.

– Этот ваш монсеньор Доминго очень смелый человек, – усмехнулся я. – Или он воображает себя неуязвимым?

– Монсеньора здесь нет, – нахмурился Марк. – Он обещал приехать к завтрашнему утру.

– А вы давно покинули этот замок?

– Три дня назад. Мне нужно было повидаться с Дианой.

– Смотрите, – вздыбил вдруг коня де Перрон. – Что же это такое?

– По всей видимости, человеческая голова, – хладнокровно ответил Крафт и осмотрел местность сузившимися глазами.

– А где туловище? – растерянно спросил шевалье.

Туловища нигде не было. Зато повсюду были пятна крови, не оставлявшие сомнения в том, что еще недавно, быть может сегодняшней ночью, здесь разыгралась нешуточная драма.

– В замке стоял большой гарнизон?

– Тридцать человек, включая слуг.

– Так почему все-таки они не заперли ворота? – повторил Крафт свой вопрос.

– Видимо, просто некому было запирать, – предположил я, первым въезжая на подъемный мост.

Я уже говорил, что замок составлял практически единое целое со скалой. Лишь кое-где угадывались швы, наложенные рукой человека. Но в любом случае взять с наскока подобное сооружение было делом трудным, практически невозможным. Скала со всех сторон была окружена непроходимыми болотами. А к замку вела одна-единственная тропинка, на которой с трудом умещались в ряд три всадника. Кроме того, тропинка обрывалась за пять метров до стены, и если бы не опущенный мост, мы никогда бы не сумели проникнуть в замок. И тем не менее цитадель, которую, по словам Марка, защищали опытные воины, пала. Мы осматривали одно помещение замка за другим, но нигде не обнаружили присутствия человека. Зато везде были пятна крови. Следы дьявольского пира, вершившегося в замке в эту ночь.