Тайны острова Буяна - Шведов Сергей Владимирович - Страница 25

На мой вопрос, уцелел ли кто-нибудь из защитников замка Руж, поселяне хмурились и отводили глаза. А из их ответов выходило, что погибли все. О напавших на замок людях они не знали практически ничего. Никто из знакомых крестьянам окрестных сеньоров в нападении не участвовал, за это они ручались твердо. Я все-таки продолжал допытываться, и с помощью золотых монет, преподнесенных братом Бертраном, мне удалось выйти на отца Жильбера.

Натерпевшийся страха во время штурма замка Руж почтенный кюре моему появлению не обрадовался. Похоже, он считал, что новые беды, обрушившиеся на род де Руж, так или иначе связаны со мной. И в этом, надо признать, он был прав. Избавив замок от одной напасти, я тут же навлек на него другие.

Отец Жильбер сидел с перевязанной головой за грубо сколоченным столом в убогой крестьянской хижине и с укоризной смотрел на меня потухшими, слезящимися от дыма глазами.

– Кто были эти люди?

– Не знаю, сир Вадимир. Я получил удар по голове в самом начале штурма и очнулся уже здесь, на лавке.

– А что стало с рыцарем Гийомом?

– Рыцарь де Руж убит. А Маргариту они увезли с собой.

– Когда это случилось?

– Две недели тому назад. Вот и все, что я знаю.

– Кто-нибудь появлялся в замке накануне нападения?

– Заезжал рыцарь Бернар де Перрон. Очень любезный молодой человек.

– А где находится замок этого любезного рыцаря?

– Бернар де Перрон остановился у своего родственника графа Жофруа де Грамона. Кажется, он доводится родственником его жене.

– А где находится замок этого де Грамона?

– В двадцати верстах от замка Руж. Только учтите, сир Вадимир, граф де Грамон очень порядочный человек, всегда с уважением относившийся к рыцарю Гийому.

– А его супруга?

– Немного легкомысленная молодая особа, но не более того, смею вас уверить.

– Скажите, отец Жильбер, вы кому-нибудь рассказывали о нашем с Маргаритой браке?

– Я не сказал об этом даже ее отцу. Маргарита ждала вас, чтобы объявить всем эту радостную весть. Но вы почему-то не торопились, сир Вадимир.

– Так сложились обстоятельства, отец Жильбер.

– Что вы хотите предпринять?

– Я собираюсь вернуть Маргариту.

– Похвальное намерение, – кивнул отец Жильбер. – А что вы собираетесь делать с замком Руж?

– А зачем мне эти развалины? – пожал я плечами.

Лицо священника помрачнело, – кажется, я сильно огорчил его этим ответом.

– Я не просто огорчен, сир Вадимир, я возмущен. Вы бросаете на произвол судьбы своих вассалов. Воля ваша, но благородные сеньоры так не поступают.

– Я им всем даю вольную, – сделал я широкий жест. – Освобождаю от феодальных повинностей. Чего же вам еще надо, отец Жильбер?

– А кто защитит этих людей в наше смутное время, сир Вадимир? – осуждающе покачал головой кюре. – Ведь все они станут легкой добычей разбойников. После смерти благородного Гийома вы его законный наследник и преемник. И это налагает на вас определенные обязательства.

Вот уж никак не предполагал, что моя женитьба на Маргарите де Руж породит столько проблем. Изволь теперь корчить из себя феодала-крепостника. А я человек по природе легкомысленный, и стезя странствующего рыцаря мне нравится гораздо больше, чем многотрудные обязанности владетельного сеньора.

– Это дело будущего, – попробовал я уклониться от поставленного в лоб вопроса. – А пока возьмите это золото, отец Жильбер, и окажите помощь всем, кто в ней нуждается.

Лицо священника посветлело, – видимо, он расценил мой ни к чему не обязывающий жест как проявление заботы беспутного владетеля о своих вассалах.

– Но это очень большие деньги, сир де Руж, – растерялся отец Жильбер, заглядывая в кожаный мешочек. – Вы не будете возражать, если часть этих денег я потрачу на восстановление замка Руж?

– Разумеется, нет. Делайте все, что сочтете нужным, почтенный кюре. В мое отсутствие я поручаю вам управлять как замком Руж, так и всеми прилегающими к нему землями.

Отец Жильбер был столь любезен, что, несмотря на собственное недомогание и мои протесты, проводил нас до развилки и указал дорогу, ведущую к замку Грамон.

– Я желаю вам удачи, сир Вадимир, и счастливого возвращения в свой замок вместе с любимой женой.

Мне не оставалось ничего другого, как поблагодарить кюре за добрые слова и пришпорить коня. Возвращаться в замок Руж я, естественно, не собирался. Моей целью было освобождение Маргариты и возвращение в родные пенаты. Я хоть и не барон, но сумею как-нибудь прокормить жену и детей без помощи верных вассалов. Не говоря уже о том, что моя квартира если не площадью, то комфортом и уютом превосходит любой замок. Надо полагать, прекрасная Маргарита не настолько глупа, чтобы предпочесть мрачное Средневековье нашему во многих отношениях благополучному времени.

– Вы случайно не знакомы с графом де Грамоном, Вацлав Карлович?

– А кто он такой, этот граф де Грамон?

– Он один из самых знатных сеньоров в этих краях. Но меня куда больше интересует его родственник, некий Бернар де Перрон.

– Это тот самый, с которого вы сняли штаны?

– Да. Если верить вашему пергаменту, именно рыцарь де Перрон выступал в качестве главного обвинителя на заседании трибунала святой инквизиции.

Двадцать верст мы проехали за два часа. Очень приличная скорость для такого никудышного наездника, как я. Что же касается самого замка Грамон, то он производил весьма благоприятное впечатление и, по моим прикидкам, едва ли не вдвое превосходил замок Руж. И построен он был на высоком холме, подножие которого омывалось рекой. Взять такой замок с наскока будет очень непросто. Однако штурмовать Грамон мы с Вацлавом Карловичем не собирались. Подобные разбойничьи подвиги не к лицу двоим благочестивым крестоносцам. К счастью, у меня был меч, подобранный на развалинах замка Руж, и никто теперь не мог оспорить мое право называться рыцарем без большого для себя ущерба.

– Доставайте свой плащ с крестом, Вацлав Карлович, самая пора нам с вами переодеться.

Крафт внял моему мудрому совету. К слову сказать, экипированы мы с Вацлавом Карловичем были в соответствии со средневековой модой. Я, правда, сохранил свои поношенные джинсы, но зато щеголял в сапогах со шпорами, снятыми с поверженного крестоносца. Я бы с удовольствием переобулся в кроссовки, но, к сожалению, шпоры почти такой же необходимый атрибут доблестного рыцаря, как и меч.

– Вы не против, Вацлав Карлович, если я буду именовать вас бароном Крафтом, доблестным рыцарем из Тюрингии, отправившимся в Лангедок, чтобы выполнить свой религиозный долг.

– А почему из Тюрингии?

– А почему нет? Тем более что и фамилия у вас немецкая.

– Мои предки триста лет назад переселились в Россию.

– Не знаю, поздравлять вас с этим, Вацлав Карлович, или выразить соболезнование, но в любом случае в Средние века они вполне могли проживать в Тюрингии. А один из них мог даже принимать участие в крестовом походе против катаров. Вы же видели, что в крестоносном войске сброд со всей Европы.

– Я бы попросил вас, Вадим Всеволодович, выбирать выражения, – желчно отозвался Крафт, – причисление меня к сброду считаю неудачной шуткой.

– Приношу свои искренние извинения, Вацлав Карлович, я не хотел вас обидеть. Речь шла всего лишь о мистификации.

Пока мы с Крафтом препирались по поводу своего статуса, замок Грамон распахнул перед нами ворота. Видимо, доблестные стражи Грамона посчитали, что два вооруженных мечами человека не представляют опасности для его обитателей. Мы без промедления воспользовались любезным приглашением и, подбоченясь, въехали во двор замка. Наш мрачновато-гордый вид, а также украшенные крестами плащи произвели должное впечатление на обслугу замка. Не успел я и слова сказать, как расторопные слуги графа подхватили под уздцы наших коней и придержали стремена спешивающихся рыцарей.

– Сир Вадимир Чарнота, – назвал я себя подоспевшему мажордому, – а это мой друг, барон Вацлав Крафт. Можем ли мы засвидетельствовать свое почтение графу де Грамону и его супруге?