Шатун (Однокла$$ники) - Дышев Андрей Михайлович - Страница 14

«Человеком всю жизнь управляют комплексы и обиды детства», – вспомнила Ирина фразу какого-то известного психиатра. Она встала с кровати, подошла к окну и выкинула в форточку окурок. Снизу доносились оживленные голоса, звон стаканов. Ирина взяла телефонную трубку и набрала номер телохранителя.

– Ну, что там?

– Я нашел сестру Курги. Она была в двух шагах от нас.

– Прекрасно. Что еще?

– Есть кое-что по вашей однокласснице Людмиле. Она звонила с моего телефона.

– Конкретно!

– Ее муж возглавляет страховую компанию средней паршивости. Не думаю, что он слишком богат и силен, но кое-какие деньжата и связи у него могут быть. Как бы он не примчался сюда и не наломал дров.

– Она сказала ему про охотничий приют?

– К счастью, нет! Она обманула его. Соврала, что ухаживает за больной бабушкой в какой-то деревне.

– Очень хорошо, – бесцветным голосом ответила Ирина. – Отдыхай пока. До следующей связи...

Глава 17

ДРОБОВИК В ПРОМАСЛЕННОЙ ТРЯПКЕ

Курга опять начал волноваться и терять контроль над собой. «Спокойно! – мысленно повторял он, в который раз уже проглатывая таблетку валерьянки. – А то от страха я совсем потеряю рассудок и не смогу контролировать свои поступки». Время бежало стремительно, а он все никак не мог решиться начать дело. Как приехали в охотничий приют, он мысленно установил предел: все зайдут в дом, тогда и начну. Гости зашли в дом, успели раздеться, выпить, а он ходил бесцельно по двору и грыз ногти. «Стемнеет – тогда и начну!» – твердо решил он, но и этот рубеж пришлось ему перенести на неопределенное время. И причиной тому стали запертые на замок ворота.

Снегоход и сани остались по ту сторону частокола. Курга при желании мог перелезть через ограду, но как он потом затащил бы снегоход во двор? А оставлять дорогостоящую машину, взятую им напрокат, без присмотра не хотелось. Мало ли кто припрется ночью к охотничьему приюту!

Проваливаясь в снег по колени, он подошел к забору и прильнул к щели между створок. В свете прожектора, закрепленного на стволе сосны, он хорошо видел снегоход. «Надо было хотя бы бензин слить да аккумулятор снять, чтобы не угнали», – с опозданием подумал он и, вздохнув, побрел на кухню, где на тлеющих сосновых шишках грелся большой медный самовар. Он раздул угли сапогом, заглянул под крышку и подбросил дров под плиту, накрытую толстым листовым железом.

Потом он взял нож и несильно ткнул баранью тушку, подвешенную на крюке. Белая рогатая голова закачалась на тонкой голой шее. Странно освежевали этого барана. Курга первый раз видел, чтобы мясники, содрав с тушки кожу и убрав потроха, оставили нетронутой голову. Зачем надо было оставлять эту глазастую гадость? Чтобы покупатель был уверен, что это баранина?

Он хотел заняться разделкой мяса, но вдруг почувствовал, как в груди волной накатила тошнота. Курга, прикрыв ладонью рот, быстро вышел на свежий воздух.

Когда он приблизился к кирпичной цилиндрической пристройке, примыкавшей к стене дома, ноги перестали слушаться его. Внутри этой трубы проходила пожарная винтовая лестница. По замыслу строителей, лестница должна была соединяться с коридорами второго этажа и мансарды, но сквозные ходы еще не выпилили, и винтовая лестница вела в никуда. Курга открыл электромагнитный замок, потянул на себя тяжелую металлическую дверь и зашел в темный коридор. Превозмогая слабость в ногах, он стал подниматься по ступеням, тяжело налегая на поручни. Лестница штопором ввинчивалась в черноту, и Курга кружился по спирали.

На третьем обороте ему стало совсем дурно, к горлу подкатил комок. Он сел на ступеньку под тусклой лампочкой, висящей на голом проводе, и стал расстегивать «молнию» на вороте куртки. «Мне должно быть стыдно за свою слабость! – подумал он. – Я ведь мечтал ей отомстить! В самых сладких снах мне виделось, как я ее душу. И вот она здесь, за бревенчатой стеной, без охраны, вдали от цивилизации, среди пьяных одноклассников. Иди, бери ее, души ее, вытряхивай из нее свои деньги!»

Только злость могла изгнать из души раболепный страх. Курга стал вспоминать, как тяжело, в какой нищете он жил в двухкомнатной квартире с женой и сестрой Верой, как жена поставила ультиматум: если он хочет сохранить семью, Вера должна уйти. А куда ей, девчонке, идти? Она имела такие же права на эту квартиру, как и он сам. И тут жена подала идею: квартиру продать, деньги вложить в некое широко разрекламированное акционерное общество «Титаник» под семьсот процентов годовых. Взяли калькулятор, подсчитали и ахнули. Через год на полученные проценты они могли купить четыре таких квартиры. Страшно, конечно, было. Но ведь повсюду говорили про честность и обязательность «Титаника». И сосед советовал, кипу своих акций показывал.

Все сделали быстро. Цену за квартиру не слишком заломили, и она через риэлторскую контору ушла с лету. Курга самолично отнес тридцать пять тысяч баксов в «Титаник». Веру пристроили в общежитие железнодорожного техникума, а Курга с женой сняли однокомнатную квартиру. И стали ждать.

Через полгода они услышали сенсационную новость: «Титаник« ограбили. Взломщики якобы вскрыли сейфы фирмы и вынесли все деньги вкладчиков. «Титаник» тотчас объявил себя банкротом. Местная милиция с ног сбилась в поисках грабителей. Поползли слухи о том, что генеральный директор «Титаника» Ирина Гончарова инсценировала это ограбление, чтобы прекратить выплаты по процентам.

Ее пытались привлечь к уголовной ответственности за мошенничество, но безрезультатно. Следственно-оперативная группа не смогла найти ни одного факта, который бы доказывал имитацию ограбления. У всех руководителей финансовой пирамиды было безупречное алиби. И Гончарова вела себя необычно: она не пыталась затаиться, исчезнуть или слинять за рубеж. Напротив, местное телевидение едва ли не каждый день показывало, как Ирина Юрьевна обличает местное руководство МВД в бездеятельности, в коррупции, как она убеждает, что грабители подкупили городские власти и милиция умышленно завела следствие в тупик.

Мало кто ей верил, но доказать, что Гончарова совершила грандиозную аферу, было невозможно. Несколько миллионов долларов бесследно исчезли. «Титаник» прекратил существование. Ирина Юрьевна пересела с роскошного «Мерседеса» на подержанную «девятку». По ТВ прошел репортаж о жизни Гончаровой. Бывший генеральный директор акционерного общества поселилась в малогабаритной «хрущевке» с прогнившей сантехникой и облупленными потолками.

Тогда Курга понял, что он падает в пропасть с тысячами таких же легковерных вкладчиков, как и он сам. С молвой начала распространяться страшная статистика: семь человек покончили собой, пятьдесят два вкладчика попали в реанимацию с инфарктами, десятки семей остались без крыши над головой... Курга не сдавался, он пытался бороться. Создал «Союз обманутых вкладчиков», организовал несколько митингов, последний из которых дубинками разогнал ОМОН. Отчаявшись, он сделал из старой спортивной шапочки маску, купил игрушечный пистолет и пошел в тот самый пункт по продаже акций «Титаника», куда полгода назад сдал свои деньги...

Когда он сидел на зоне, жена от него ушла. Как без него два года жила сестра Вера – он не знал и боялся даже думать об этом. А потом у него появился шанс вернуть свои деньги. И Курга понял, что еще не сломлен. Он готовился идти ва-банк...

Он встал, чувствуя, как страх отступает. Поднялся еще на десяток ступеней и остановился перед круглым отверстием в бревенчатой стене, забитым тряпками. Когда-то давно через это отверстие наружу выходила печная труба от буржуйки. Позже в доме установили камин и печи-голландки, а дыра так и осталась.

Курга затаил дыхание, прислушиваясь к оживленным разговорам и смеху, которые доносились из гостиной через дыру. Один удар кулаком по тряпичной пробке – и он увидит красные лоснящиеся рожи. Он увидит ее, эту гадину, которую поклялся раздавить. И спокойным, твердым голосом поставит условие: или она отдает деньги вкладчиков, или же вечеринка превратится в кровавую оргию.