Поллианна (ЛП) - По Эдгар Аллан - Страница 1

1. МИСС ПОЛЛИ

В это июньское утро мисс Полли Харрингтон вошла в кухню чуть быстрее обычного. Для уравновешенной и невозмутимой мисс Полли это было столь странно, что мывшая посуду Нэнси рот раскрыла от изумления. Правда, она служит на кухне у мисс Полли всего два месяца, но ей уже известно, что хозяйка привычкам своим изменять не любит. Мисс Полли сегодня и впрямь торопилась:

— Нэнси!

— Да, мэм? — продолжая мыть посуду, весело ответила Нэнси.

— Нэнси, — на этот раз голос мисс Полли прозвучал гораздо строже, — мне бы хотелось, чтобы ты, когда я с тобой говорю, прекращала работу и внимательно меня слушала.

Нэнси смутилась и покраснела. Она быстро поставила кувшин на стол, но полотенце, которым она его вытирала, зацепилось за ручку, и кувшин едва не полетел на пол. Нэнси смутилась еще больше.

— Вы совершенно правы, мэм, конечно, мэм, — поймав в воздухе кувшин, пролепетала она. — Я продолжала работать, чтобы быстрее покончить с посудой. Вы ведь сами велели мне поскорее помыть ее.

Хозяйка нахмурилась.

— Хватит, Нэнси. Я не просила тебя ничего объяснять. Я просто хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала.

— Слушаю, мэм, — едва подавив вздох, сказала Нэнси.

«В жизни мне не угодить этой женщине!» — сокрушенно подумала она. Нэнси никогда не предполагала, что ей придется идти в прислуги. Но, неожиданно овдовев, мать ее тяжело занемогла от горя и кому-то надо было кормить семью, в которой было еще трое детей младше Нэнси. Вот почему, получив место на кухне в большом Доме на холме, Нэнси очень обрадовалась.

Нэнси и ее родные жили в местечке Корнере, в шести милях от Дома на холме, и о мисс Полли Харрингтон девушка знала только то, что она единственная владелица поместья Харрингтонов и одна из самых богатых жительниц города. За два месяца Нэнси успела неплохо узнать мисс Харрингтон. Хозяйка оказалась педантичной особой с суровым лицом и строгим взглядом. Она так хмурилась при любом непорядке, точно от звука свалившегося на пол ножа или хлопанья двери и впрямь могла произойти трагедия. Но даже когда с ножами, дверьми и прочим не происходило ровно никаких неприятностей, мисс Полли не становилась ни веселей, ни приветливей.

— Когда закончишь все, что обычно делаешь утром, — продолжала мисс Полли, — разбери маленькую комнату на чердаке. Вытащи оттуда все сундуки и ящики, подмети и вымой как следует пол и поставь кровать.

— Хорошо, мэм. Только вот куда мне девать все, что я вытащу?

— Перенесешь в другую часть чердака… Мисс Полли задумалась, потом сказала:

— Думаю, Нэнси, лучше уж сразу все рассказать. Сюда приезжает моя племянница, мисс Поллианна Уиттиер. Ей одиннадцать лет, Нэнси. Она и будет спать в этой комнате.

— Ох, мисс Харринггон! Сюда приедет девочка! Вот хорошо! — в восторге выпалила Нэнси. Она-то уж знала, сколько радости в доме от младших сестер.

— Хорошо? — сухо отозвалась мисс Полли. — Я бы этого не сказала. Конечно же, я сделаю для нее все, что от меня зависит. Надеюсь, у меня хватит чувства долга и доброты.

Нэнси опять покраснела.

— Разумеется, мэм. Я ведь только хотела сказать, что ребенок в доме, наверное, будет вам в радость.

— Спасибо на добром слове, милая, — совсем ледяным голосом произнесла мисс Полли, — но мне не кажется, что в моей жизни должно еще что-то быть.

— Захотели же вы, чтобы она сюда въехала, — не сдавалась Нэнси. Она уже чувствовала: если не постараться самой, маленькая незнакомка вряд ли тут встретит радушный прием.

Мисс Полли вздернула подбородок и смерила служанку надменным взглядом.

— Вот уж действительно, Нэнси. Ума не приложу, почему только из-за того, что моя сестра имела глупость выйти замуж и подарить ребенка миру, в котором, по-моему, и без того слишком много людей… Почему, я тебя спрашиваю, мне из-за этого должно захотеться кого-то воспитывать? Нет, моя дорогая, тут дело не в том, что мне хочется и чего не хочется. Просто у меня, в отличие от многих других, очень развито чувство долга. Хочу еще раз напомнить тебе, Нэнси: убери комнату как следует и не забудь хорошенько промести углы, — закончила мисс Полли и, резко повернувшись, вышла из кухни.— Слушаюсь, мэм, — прошептала Нэнси ей вслед и, вздохнув, снова взялась за посуду.

Вернувшись в свою комнату, мисс Полли взяла в руки письмо, которое и внесло неожиданную сумятицу в ее жизнь. Оно пришло из маленького городка на Дальнем Западе. Мисс Полли снова внимательно взглянула на конверт, словно еще надеялась, что письмо адресовано не ей. Но на конверте значилось: «Мисс Полли Харрингтон, Белдингсвилль, Вермонт». Мисс Полли достала сложенный вдвое листок. Текст она знала почти наизусть:

...

Дорогая мадам!

Вынужден с прискорбием сообщить, что преподобный Джон Уиттиер скончался две недели назад. Как Вам, наверное, известно, покойный был пастором-миссионером в маленькой церкви и получал крайне скромное жалованье. Вот почему состояние, которое он оставил после себя, ограничивается лишь несколькими книгами. Таким образом, дальнейшая судьба его ребенка — девочки одиннадцати лет — совершенно неясна.

Мистер Джон Уиттиер рассказывал мне, что его безвременно умершая жена приходилась Вам сестрой. Но он также дал мне понять, что Ваши семьи не поддерживали дружеских отношений. Несмотря на это, перед смертью он выражал надежду, что Вы, в память о покойной сестре, не оставите девочку своей заботой и, взяв ее к себе, дадите ей подобающее воспитание.

По этой причине я и решился обеспокоить

Вас. К тому времени, как Вы получите это письмо, девочка будет готова отправиться в путь, и все зависит от Вашего решения. Если оно окажется положительным, мы все будем очень Вам благодарны. Единственная просьба — не задерживать в таком случае с ответом. Дело в том, что в Ваши края как раз отправляется супружеская чета, которой я мог бы доверить девочку. Она доехала бы с ними до Бостона, а там они посадили бы ее на Белдингсвилльский поезд. Разумеется, дату ее приезда и номер поезда мы сообщим дополнительно.

Очень надеюсь, дорогая мадам, на скорый положительный ответ.

Мисс Полли с хмурым видом засунула письмо обратно в конверт. Она уже послала вчера ответ, и заверила мистера Иеремию О. Уайта, что, конечно же, возьмет к себе девочку. «Если у человека так развито чувство долга, как у меня, — удовлетворенно подумала она, — он просто не может поступить иначе».

Мисс Полли вспомнила, как ее двадцатилетняя сестра Дженни, несмотря на протесты родителей, настояла на своем и вышла замуж за молодого пастора. А ведь за ней ухаживал богатый человек, и домашние считали, что она должна выбрать его. Но Дженни и слушать о нем не хотела. Богатый жених, с ее точки зрения, сильно проигрывал пастору, который был молод, беспечен и беден, зато обладал пылким сердцем. Дженни, не задумываясь, предпочла положению в обществе молодость и любовь. Словом, она стала женой миссионера и отправилась с ним на Юг.

С той поры родители разорвали с ней всякие отношения. Мисс Полли в то время было всего пятнадцать лет, но она хорошо запомнила эту историю. Родители не пожелали иметь ничего общего с семьей миссионера. Дженни какое-то время пыталась наладить мир, и даже единственного ребенка, оставшегося в живых (остальные ее дети умерли), назвала в честь своих сестер Полли и Анны — Поллианной. Но и письмо, в котором она сообщала об этом, родные ответа не удостоили. Больше писем от Дженни не было. А несколько лет спустя из маленького городка на Дальнем Западе пришла короткая записка, в которой пастор уведомлял их о смерти жены.

Но и обитателей Дома на холме время не пощадило. Глядя на простирающуюся внизу долину, мисс Полли вспомнила все, что ей пришлось пережить за эти двадцать пять лет. Теперь ей уже было сорок, и она осталась совсем одна в этом мире. Отец, мать, сестры — все умерли. Уже много лет она была единственной хозяйкой этого огромного дома и крупного состояния, которое завещал ей отец. Иные из знакомых откровенно сочувствовали ее одиночеству. Иные даже советовали поселить в доме подругу или компаньонку. Но мисс Полли уверяла, что совершенно не жаждет общества, напротив, ей очень нравится жить в тишине и покое. И вот теперь…