Меченые - Шведов Сергей Владимирович - Страница 16

– Что это?

– Тихо! – Туз приподнялся и, неслышно ступая по мягкой траве, двинулся вперед. Гильдис собралась было присоединиться к нему, но Туз протестующе махнул рукой. Слабый отсвет затухающего костра падал на девушку, и сержант молча указал ей в сторону большого дерева, призывая укрыться в его тени. Гильдис неохотно подчинилась. Впереди вновь треснула ветка, меченый выстрелил, почти не целясь. Ответом был крик и топот убегающих ног.

– Стой! – крикнул Туз и бросился следом.

Ветви безжалостно хлестали его по лицу. Сержант то и дело спотыкался о невидимые в темноте корни деревьев, Но все-таки продолжал бежать, рискуя выбить глаза о, некстати подвернувшийся, сук. Рисковал сержант напрасно. Из темноты послышался свист, потом – лошадиное ржание и затухающий топот копыт. Туз разочаровано вздохнул и остановился.

– Кто это был? – спросила Гильдис, выглядывая из-за его плеча. Она все-таки нарушила запрет и прибежала следом.

– Кто бы он ни был, добра нам от него ждать не приходится.

Туз осторожно погладил девушку по мягким, как мох, волосам, Гильдис вздохнула и отстранилась.

– Нам надо бежать. – Голос ее звучал сердито. – Мне все труднее выбираться ночью из замка, да и днем любопытных глаз хватает.

Легко говорить дочери ярла Гольдульфа. А меченому бежать можно разве что на небо. Вот только что его ждет там, в этой пугающей, черной, как сажа, бездне?

– Я возьму деньги у отца, – настаивала Гильдис.

– Украдешь?

Туз присел к костру и бросил в него несколько веток. Рассерженная Гильдис толкнула его кулаком в бок. От неожиданности и боли сержант слабо охнул. Девушка без труда повалила его на землю, с удобствами устроившись сверху.

– Сдаешься, меченый? – спросила она смеясь.

– Меченые не сдаются, – гордо ответил Туз, освобождаясь из ее объятий.

– Ты боишься? – тихо спросила она.

Туз поднялся с земли и, не отвечая на вопрос, отошел от костра. Конь Ары ткнулся теплой мордой в руку Туза, и он ласково потрепал его по шее. Почему эта ночь не может длиться вечно? Ночь дарит ему любовь, ночь дарит ему Гильдис: ее руки, ее глаза, ее слова нежности и участия. Никто и никогда не говорил меченому таких слов. Почему именно эта женщина завладела его душой? Ведь были же у него и другие, слабые и покорные, которые принимали мир таким, каков он есть, не требуя невозможного от Туза. А для Гильдис привычный мир тесен, она рвется туда, где ломают крылья и сворачивают шеи, и увлекает за собой меченого, у которого обязанностей на этой земле куда больше, чем свободы.

– Не знаю, – отозвался он, наконец, после долгого молчания. – В Лэнде нет такого места, куда не дотянулись бы длинные руки молчунов.

– Мы убежим за море.

– Куда? – удивился Туз.

– За Большой водой есть острова, оттуда в Вестлэнд часто приплывают люди на больших лодках. Они привозят диковинные товары, о которых в Лэнде никогда не слышали.

– Но ведь это чужие люди, не такие, как мы!

– Люди везде одинаковы, – горячо возразила Гильдис.

– Нет, – твердо сказал Туз. – Духи, например, не люди, хотя и очень похожи на нас. Может, ты и вожаков считаешь людьми?

– Я никогда их не видела, потому и не могу судить.

– Зато я видел, – Туз обнажил правую руку, – а это следы их зубов. Так что, в отличие от тебя, я вполне могу о них судить.

Туз рассердился не на шутку. Ничего она не знает, эта девчонка, зато гонору у нее на десятерых хватит. Конечно, в распрекрасном Бурге вохры не водятся, там обитают благородные индюки вроде Альрика Нидрасского.

– Там, на островах, совсем другой мир, не такой, как за Змеиным горлом.

– Откуда ты знаешь? – усмехнулся Туз. – Каким бы ни был тот мир, он все равно не наш, а чужой.

– Ты просто трус!

Туз в гневе сжал кулаки, но Гильдис не испугалась, а продолжала все так же не отрываясь смотреть меченому в глаза. Молчание продолжалось долго.

– Может, ты и права, – наконец глухо произнес он. – Мне трудно сразу от всего отказаться.

Гильдис прижалась к его плечу и молча провела теплой ладонью по лицу, отгоняя прочь все страхи и сомнения. А лес все так же ласково шумел листвою над их головами, и Тузу чудилось в этом шепоте что-то давно забытое, неосознанное до конца, похожее на колыбельную матери, которую он не помнил, да и не мог помнить. А ведь она была, его мать. Такая же красивая, как Гильдис, а может быть, и другая, но все равно была. Иначе откуда взялась эта тоска, разрывающая сердце? Раньше была только Башня, теперь появилась Гильдис. И их никак нельзя было совместить, ни разумом, ни душою.

Весь день Туз ходил словно пьяный, спотыкаясь на ровном месте под насмешливо-сочувственными взглядами Беса, а вечером пошел к капитану. Лось поначалу принял его не слишком любезно. Густые его брови сошлись у переносицы, жесткие складки резанули лицо у тонких губ. Надо полагать, капитан еще не простил ему прошлые грехи. Туз опасался выговора, но Лось ограничился жестом в сторону свободного кресла.

Капитан внимательно выслушал сбивчивый вопрос Туза и долго в задумчивости барабанил пальцами по столу:

– Слышал я об этих островах не один раз. Но ни в Приграничье, ни в Лэнде нет больших лодок, чтобы пуститься в плавание по бурным водам. Да и зачем? У нас своей земли достаточно. А гости из-за моря действительно время от времени появляются в Вестлэнде, иногда с миром, иногда с мечом. Пятнадцать лет тому назад король Вестлэнда Хардрад просил у Башни помощи для борьбы с морскими разбойниками. Почти два года мы гостили в тех местах и отбили-таки у чужаков охоту соваться на наши земли. Но и своих голов мы положили немало: уходила нас целая сотня, а в башню вернулись лишь семьдесят человек. С тех пор набеги морских разбойников прекратились, зато торговцы стали появляться все чаще. С их появлением возрос спрос на коней и золото – заморские товары стоят дорого, а наши владетели не привыкли отказывать себе даже в малейшей прихоти.

– Расскажи мне о прежнем мире, – попросил Туз.

– Что тебе сказать, сержант, – Лось поднялся и в задумчивости прошелся по залу, – был мир, большой и прекрасный, а потом случилась беда, и он разлетелся на тысячи осколков, изолированных друг от друга. На одном из таких осколков мы и живем. Во времена катастрофы погибло множество людей, разрушились связующие нити, огромные пространства стали для нас недоступными из-за невидимой смерти, поджидавшей неосторожных. Толпы обезумевших людей бродили тогда по Лэнду, не находя пищи, пристанища и покоя. Не было ни владетелей, ни королевских законов. Многочисленные банды головорезов орудовали на дорогах, разрушая порою целые деревни и даже города. И тогда в Лэнд пришли меченые и построили Башню, чтобы охранять эту землю от нечисти и поддерживать здесь порядок. В те времена власть Башни распространялась не только на Приграничье, но и на всю страну, до Большой Воды. Набеги кочевников и прорывы стаи подтачивали силу Башни, а силы владетелей, жиревших за нашими спинами, возрастали год от года. Башня потеряла Лэнд, где возникли три королевства и несколько крупных самостоятельных владений. Трагедия случившаяся пять лет назад, едва не привела к гибели Башни, но мы выстояли, а значит, сохранили надежду вернуть под свою руку отпавшие земли Лэнда.

– А там, за Змеиным горлом? – Туз кивнул на узкое, словно бойница, окно. – Что ждет нас там?

– Когда-то, очень давно, нас поджидала невидимая смерть, потом оттуда полезла разная нечисть, которой даже названия давать не успевали, позднее появились вожаки и вохры, а потом, два века тому назад, кочевники. Мощной, все сокрушающей волной накатывались они на Лэнд, Башня понесла большие потери, но устояла в многолетней борьбе. Правда, в последние годы натиск степняков почти сошел на нет. И это обстоятельство не может нас не тревожить.

– Почему? – удивился Туз.

– Кто знает, не появилась ли там, за Змеиным горлом, новая сила, подчинившая себе строптивых кочевников, – такие слухи идут к нам от духов. Какие-то странные люди появляются в их поселках. Кстати, от кого ты узнал об островах?