Истребитель драконов - Шведов Сергей Владимирович - Страница 2

– Конечно. Мы заключили солидную сделку, ну и, как водится, выпили по этому поводу. Мы с Борисом ушли где-то около двенадцати ночи, а эти трое, я имею в виду Хохлова и Купцова со Шварцем, собирались ложиться в постель.

– Шварц иностранец?

– У него австрийское гражданство, но родился он в Союзе.

– А они не могли поссориться после вашего ухода?

– Исключено, – покачал головой Крафт. – Не настолько они были пьяны, чтобы потерять голову. Все-таки солидные люди, а не шантрапа какая-нибудь.

– А трупы, значит, не нашли?

– В том-то и дело.

– А почему же тогда Хохлова арестовали?

– В доме обнаружили следы крови, – пояснил Мащенко, – словно кто-то тащил волоком бесчувственные или мертвые тела. Следователь считает, что Хохлов сначала убил Купцова и Шварца, а потом спрятал их тела, пытаясь замести следы преступления.

– А где обнаружили кровь?

– В подвале.

– Так, может, следователь прав?

– Говорят же вам русским языком, Чарнота, незачем было Хохлову их убивать, – рассердился Крафт. – К тому же тел, ни живых, ни мертвых, правоохранители в подвале не нашли. Хотя искали. Даже собаку вызывали.

– Так, может, Хохлов вывез их в чистое поле и там закопал?

– Да что он, маньяк, по-вашему?! – обиделся за делового партнера Крафт.

– А что говорит сам Хохлов?

– Говорит, спал и ничего подозрительного не заметил.

Странная история, с какой стороны ни посмотри. Однако на месте правоохранителей я заподозрил бы в убийстве не только Василия Семеновича, но и Вацлава Карловича. Хотя справедливости ради надо заметить, следопыты не обладают той эксклюзивной информацией об этом человеке, которой обладаю я.

– Супруга Хохлова Татьяна утверждает, что видела накануне в доме привидение, – доверительно сообщил мне Мащенко.

– Она рассказала об этом следователю?

– Конечно нет, – возмутился Боря. – Ее тут же отправили бы на психиатрическую экспертизу.

– А почему она решила, что видела привидение, а не обыкновенного вора, скажем, забравшегося в богатый дом?

– Оно было прозрачным, – почему-то покраснел Мащенко.

– Татьяна сама вам об этом рассказала?

– Нет, об этом нам рассказал Василий Семенович, когда мы сидели за столом.

– А как на это отреагировали Купцов и Шварц?

– Посмеялись, и все.

– Вы тоже посмеялись, Вацлав Карлович? – перевел я глаза на Крафта.

– А что вы на меня так смотрите, Чарнота, словно я был этим самым привидением? – возмутился Цезарь.

– Просто я считаю, Вацлав Карлович, что в той ситуации вы не должны были смеяться. В конце концов, недавно отстроенный загородный дом российского бизнесмена – это не старинный английский замок, чтобы по нему свободно разгуливали привидения.

– Ну померещилось женщине, – пожал плечами Крафт. – Впечатлительная натура.

– А ваши гаргульи не могли наведаться в гости к соседу?

– Исключено. Уже более полугода прошло, как я потерял с ними связь. Кто-то испортил пентаграмму, которой я пользовался. И все мои попытки исправить положение заканчивались провалом.

– Значит, вы не имеете сейчас доступа в замок Мерлина?

– Нет.

– Любопытно было бы взглянуть.

В сопровождении Мащенко и Крафта я поднялся на второй этаж и вошел в ту самую комнату, из окна которой более года назад выбросился криминальный авторитет Клыков. Здесь практически ничего не изменилось. Все те же дубовый стол посредине и массивный шкаф в углу у стены. Вот только на дверцах шкафа уже не было пентаграммы. Зато на одной из них появился вензель, очень напоминающий букву «Д». Я открыл дверцы, но ничего примечательного в шкафу не обнаружил. Он был пуст и абсолютно невинен. Его нутро не содержало даже намека на еще недавно существовавший вход в тайную комнату. Как человек добросовестный, я с помощью Мащенко отодвинул шкаф в сторону, но, увы, глухая стена положила предел моему любопытству. Судя по всему, Вацлав Карлович сказал мне правду, он действительно лишился возможности проникать в замок Мерлина по собственному почину и утратил тем самым связь с островом Буяном.

– А что думают по этому поводу ваши коллеги из Тайного общества?

– Они в панике, – хмуро бросил Крафт. – Многие считают, что замок Мерлина потерян нами уже навсегда. Кое-кто винит в этом меня.

– А вот этот вензель давно здесь появился?

– Сразу после исчезновения пентаграммы.

– И что вы об этом думаете, Вацлав Карлович?

– Не исключаю, что здесь поработали жрецы храма Йопитера.

Очень здравое предположение. Вацлаву Карловичу не откажешь в проницательности. Я тоже допускал, что жрецы, обеспокоенные проделками конкурентов из Общества почитателей Мерлина, решили их проучить, и сделали это со свойственным им блеском. Почтенные старцы многое умеют, надо это честно признать.

– А привидение в доме Хохлова тоже дело рук жрецов?

– А какой им смысл подставлять Хохлова? – пожал плечами Вацлав Карлович. – Логичнее было бы подставить меня.

Сразу скажу, я не был огорчен проблемами, возникшими у почитателей загадочного волшебника, ушедшего в небытие сотни лет тому назад. Впрочем, в отличие от Крафта, я сильно сомневаюсь, что он когда-либо существовал. Все-таки далеко не все в древних легендах соответствует действительности. И человек, обладающий трезвым и скептическим умом, без труда найдет в них уйму противоречий.

– Возможно, он и не существовал раньше, Чарнота, – мрачно прокаркал Крафт, – но вы, вступив в предосудительную связь с нимфой Ледой, дали ему жизнь. Круг замкнулся. И к чему все это приведет, знают только языческие боги да древние атланты.

Ох уж эти мне пророки. Языческие боги, к сведению Вацлава Карловича и всех прочих их почитателей, – это почти мираж, созданный когда-то могущественными жрецами для того, чтобы пудрить мозги обывателям. Что же касается атлантов, то они давно вымерли, оставив, правда, после себя многочисленные следы, которые вашему покорному слуге приходится подчищать.

– Значит, ваши близнецы, рожденные Маргаритой, это тоже мираж, Чарнота? – ехидно спросил Мащенко. – А я ведь сам держал их на руках.

Последнее было правдой. Я настоял, чтобы мадам де Руж рожала наших детей в цивилизованных условиях. Была у меня и тайная надежда, что зачатые в Средние века, но рожденные в наше время младенцы потеряют связь с островом Буяном. Но мои расчеты не оправдались. Возможно, сказались гены. Так или иначе, но Маргарите удалось без труда протащить рожденных в Российской Федерации чад в распрекрасный замок в Апландии, и мне ничего другого не оставалось, как последовать за женой и детьми.

– Дом Хохлова охраняется?

– Кажется, нет, – отозвался на мой вопрос Мащенко, – но двери опечатаны.

К счастью, загородный особняк Хохлова располагался недалеко от берлоги Крафта, так что добрались мы до него за какие-то десять минут, несмотря на отсутствие освещения, как искусственного, так и натурального. Ночь выдалась безлунной, что, с одной стороны, было нам на руку, поскольку мы собирались совершить противоправное деяние, но, с другой стороны, действовать нам пришлось почти на ощупь, что не могло не создать проблем. Крафт дважды споткнулся – один раз в воротах, второй раз на крыльце. Мащенко расценил неловкость Вацлава Карловича как плохую примету и сильно закручинился по этому поводу. Я был солидарен с Борей в его предчувствии грядущих неприятностей, но все-таки рискнул проникнуть в дом подследственного, для чего мне пришлось потревожить дверь, оклеенную грозными предостережениями правоохранителей.

– Впаяют нам срок за самоуправство, – вздохнул Мащенко.

– Нам-то с какой стати? – возразил Крафт. – Печати сорвал Чарнота, а с демона взятки гладки.

Терпеть не могу, когда меня называют демоном, и уж конечно Вацлав Карлович это знает, но тем не менее не упускает случая попрекнуть меня этим темным пятном в моей почти безупречной биографии.

– Это у вас безупречная биография, Чарнота! – зашипел Крафт, подсвечивая нам путь фонариком. – Да любой кадровик поседел бы, ознакомившись с одним только перечислением ваших боевых и трудовых подвигов.