Знатная плутовка - Басби Ширли - Страница 88

Более того, избранник моей супруги – не кто иной, как английский шпион. Признайся, ведь ради него ты проявляла такую трогательную заботу о моих делах?

Николь охватило такое отчаяние, что ни сил, ни желания бороться уже не осталось. Безжизненным голосом она произнесла:

– Мне нечего противопоставить твоему тупому ослеплению. Раз ты убедил себя в этой глупости, то с твоей стороны наиболее патриотично выдать меня военным властям. Пожалуйста, сообщи мне, когда ты собираешься это сделать, чтобы я могла собрать в тюрьму необходимые вещи.

Ее бессильная покорность поразила Кристофера. Нет, он не собирался выдавать ее! Но что он в самом деле намерен предпринять? В его голове вдруг зашевелились сомнения. Верит ли он сам в те обвинения, которые так жестоко ей бросил? Ведь если разобраться, ситуация совсем не однозначна. Вряд ли Николь назначила свидание в ателье, зная наверняка, что с минуты на минуту он должен там появиться, А в каком положении он ее застал? Тяжелый утюг в ее руке мало соответствовал антуражу любовной сцены. Может быть, Ален набросился на нее, а она пыталась защититься. Нет, все не так ясно. Почти извиняющимся тоном он заговорил:

– Послушай, Николь…

– Что? – недобро прищурилась она. – В твою безумную голову пришло еще какое-то обвинение?

– Нет, я просто хотел…

– А я больше ничего не хочу – выкрикнула она. – Ты злобный, тупой и подозрительный ревнивец, которого Господь послал мне в наказание за грехи моей матери. Я не желаю тебя больше видеть. Убирайся!

Он колебался. Но понимал, что на сей раз Николь так глубоко оскорблена, что не простит его. Молча он повернулся я вышел. В душе он корил себя за неразумие и беспочвенное озлобление. Но он постарается загладить свою вину. Она простит его, обязательно простит!

Однако последующие дни показали, что Николь не намерена его прощать. Их отношения практически сошли на нет. Николь категорически игнорировала его, не желала ни видеть его, ни говорить с ним.

Стремясь бежать из напряженной атмосферы собственного дома, Кристофер все свое время проводил с военными и ополченцами, готовившимися отразить нападение англичан. 23 декабря он был среди тех, кто окружал генерала Джексона, который созвал советников в отчаянной попытке выстроить план обороны. Неудачная разведка Паттерсона показала только, что англичане находятся неподалеку и располагают значительными силами. Собравшиеся озабоченно склонились над картой. В этот момент в дверях появился молодой офицер. Взволнованным голосом он сообщил, что британский экспедиционный корпус высадился в девяти милях от Нового Орлеана.

Генерал обвел суровым взглядом присутствующих и произнес:

– Господа! Враг у порога. Завтра нам предстоит сразиться с ним.

ЭПИЛОГ

Событие, произошедшее на следующий день близ Нового Орлеана, принадлежит истории. Эндрю Джексон одержал внушительную победу над англичанами. Несомненно, исход мог бы быть совсем иным, если б не Жан Лафит и его подкрепление.

Сражение под Новым Орлеаном фактически состояло из двух крупных схваток, в промежутке между которыми происходили спорадические столкновения. Потери англичан были чудовищны: всего за два часа они потеряли убитыми свыше двух тысяч человек, но так и не смогли взять земляных укреплений, воздвигнутых на их пути. Потери американцев составили всего семьдесят человек.

Англичане потеряли двух своих командиров – генерал-майора Сэмуэля Гиббса и генерал-майора сэра Эдварда Пакенхэма. Большинство младших офицеров и сержантов также полегли на поле битвы.

Неуверенная тактика и потеря связи между подразделениями обрекли англичан на поражение, которое было тем более невероятно, что все прочие условия складывались в их пользу: численно они превосходили противника втрое и были надежно прикрыты своим флотом. К тому же экспедиционному корпусу противостояло необученное, слабо вооруженное и разноязыкое войско, которое с трудом можно было назвать армией. Здесь были новоорлеанские креолы с допотопным оружием, извлеченным из домашних кладовых; кентуккийские охотники с длинноствольными ружьями; пастухи из прерий; свободные негры и мулаты, вооруженные ножами-мачете; добровольцы из Теннеси в домотканой одежде и даже небольшой отряд индейцев племени чоктау в боевой раскраске. Самой боеспособной единицей был отряд Лафита. И это войско сумело поставить на колени британского льва.

По злой иронии судьбы, кровопролитное сражение произошло уже после того, как 24 декабря 1814 года в Генте представители Великобритании и Соединенных Штатов скрепили своими подписями мирный договор. Известие о мире достигло берегов Америки в феврале, а к тому времени битва под Новым Орлеаном была уже свершившимся фактом.

Соединенные Штаты ратифицировали договор 16 февраля 1815 года. Как ни странно, текст соглашения не содержал даже намека на произвол британского флота в отношении американских судов, хотя именно это послужило в свое время поводом к войне.

Прочитав текст договора, Кристофер и Джесон лишь обменялись понимающими взглядами В конце концов, главное – это мир, а он был достигнут.

Вскоре после этой встречи Кристофер обнаружил, что долгожданный мир не принес покоя его душе. Теперь ему предстояло достичь мира в своем собственном доме, а эта задача представлялась почти неразрешимой. Почти три месяца они с Николь пребывали в состоянии глухой враждебности. Все его попытки примирения Николь встречала с отталкивающей холодностью, и Кристофер не находил ничего лучшего, как укрыться за маской безразличия.

Практически они жили раздельно, лишь для приличия появлялись в свете вместе. Дома их общение исчерпывалось лаконичными репликами, не говоря уже о полном отсутствии интимной близости.

Однажды, правда, произошло кое-что, что согрело сердце Николь и пробудило в нем надежду, что не все еще потеряно. Вскоре после сражения Кристофер организовал ей встречу с Аденом. Встреча была недолгой, и, глядя на Алена сквозь решетку, Николь с болью в сердце вспомнила о похожем эпизоде, имевшем место когда-то на острове Гранд Терра.

Встретившись взглядами, они не сразу нашли что сказать. Наконец Ален неловко усмехнулся:

– Выходит, что либо я никудышный шпион, либо твой муж послан мне неотвратимым возмездием.

Николь вздрогнула. Она понимала, что на сей раз в том, что Ален снова за решеткой, больше виновата она сама, нежели Кристофер.

– Ах, Ален, прости, что я не дала тебе бежать. Но я не могла допустить, чтобы из-за тебя жизнь моего мужа подверглась смертельной опасности. Пожалуйста, пойми меня!

Ален великодушно улыбнулся.

– Я понимаю, малышка. Я все понимаю. И хотя мне очень не хочется на виселицу, я тебя не виню. На глазах Николь выступили слезы.

– Я постараюсь помочь тебе. Может быть, тебя не повесят.

– Может быть. Но в любом случае моя судьба незавидна. Знаешь ли, шпионаж сильно отличается от геройской схватки на поле битвы. – В его голосе звучала нескрываемая горечь. – Может, тебе удастся упросить мужа, чтобы он похлопотал об облегчении моей участи. Я знаю, к его словам прислушиваются.

Николь вяло улыбнулась. Не надо было Алену знать об ее отношениях с мужем. Больше говорить им было не о чем, и, обменявшись крепким рукопожатием, они простились.

Николь так и не решилась обратиться к Кристоферу с просьбой за Алена. Она донимала, что муж его ненавидит. Однако при этом казалось еще более странным, что он решил устроить им встречу. Чего он добивался? Что они невольно подтвердят его подозрения? Или просто поступил так по доброте душевной. Кристофер добр? Нет, это немыслимо. Он не стоит не доверия, ни любви. Но неужели это конец? Неужели невозвратима та близость, наслаждаться которой им довелось всего несколько недель? Сердце Николь разрывалось от отчаяния.

Однажды мартовским днем Кристофер получил письмо от управляющего Бартеля. Тот писал, что начался весенний сев, все идет благополучно, до есть несколько вопросов, которые он хотел бы обсудить. Обычно в подобных случаях Кристофер вызывал управляющего в город, однако на этот раз сам решил отправиться в поместье и пожить там. Втайне он лелеял надежду, что в поместье Тибо, оставшись с Николь один на один, он сумеет восстановить нарушенные отношения.