Знатная плутовка - Басби Ширли - Страница 17

Уязвимым местом этого плана было то, что Сэйбер, прихватив бумаги, мог покинуть корабль раньше, чем они предполагали. Также ожидалось, что на борту никого не останется. А что, если кто-то из команды задержится и решит заглянуть к капитану? Ален должен был находиться неподалеку, а Николь – оставаться в каюте и следить, не покинет ли ее капитан до того, как команда спустится на берег. На случай неожиданностей Ален вручил ей маленький пистолет, предупредив, что использовать его надо лишь в крайнем случае: если капитан захочет уйти раньше времени. Они оба надеялись, что этого не произойдет. По крайней мере, до той поры, пока Ален не сможет присоединиться к ней.

Николь нервничала, как молоденькая лошадка перед своими первыми скачками. Миниатюрный пистолет, спрятанный под одежду, казался ей тяжеленной пушкой. Встречаясь взглядами с Сэйбером, она каждый раз замирала от неизъяснимого чувства, что он разгадал их план.

На пару слов зашел Хиггинс. В этот момент Сэйбер послал Николь исполнить какое-то очередное бестолковое поручение. Возразить она не осмелилась. Николь поспешила исполнить его приказ в надежде, что до ее возвращения он не скроется. Она примчалась назад с докладом, еле переводя дыхание. Сэйбер был уже один и, казалось, даже не расслышал ее слова. Она ею больше не интересовала.

Похоже, он не торопился уходить. И слава Богу! Она не сомневалась, что и одна могла бы его остановить: не безумец же он броситься с голыми руками на пистолет! Но вместе с Аленом она чувствовала бы себя уверенней.

– Ты чем-то встревожен. Ник? – спросил Сэйбер. Она вздрогнула и медленно подняла голову.

– Нет, сэр. Просто стараюсь сосредоточиться. Когда переписываешь важные бумаги, нельзя ошибиться.

Капитан в ответ недоверчиво фыркнул. Он, полуодетый, сидел, развалившись, в кожаном кресле. Николь вдруг поймала себя на неожиданной мысли: броситься к нему и прижаться к его мускулистой груди. В одной руке он сжимал стакан, наполненный, несмотря на ранний час, крепким ромом. По каюте плавал ароматный дым от его тонкой черной сигары. Искоса поглядывая на него, Николь не могла отделаться от ощущения, что от него прямо-таки исходит огромная жизненная сила. На какое-то мгновение в ее голове возник вопрос: а желает ли она столкновения с ним? Ведь он мог быть беспощадным врагом. В каюте царила тишина. Николь чувствовала, что он чего-то ждет от нее, и спросила:

– Вам что-то не понравилось, сэр? Капитан раздавил окурок сигары и задумчиво произнес:

– Да, не понравилось. Мне уже давно в тебе многое не нравится.

Не желая развивать эту тему, Николь прикусила язык.

– Тебе нечего ответить, Ник?

Она молча покачала головой и отвернулась. Сэйбер встал. Сердце сжалось у нее в груди, когда он небрежно бросил:

– Непривычно видеть Ника таким замкнутым. Ты что-то замышляешь?

Николь не повернулась. Она не хотела вступать в разговор, который снова грозил вылиться в бессмысленную перепалку. К счастью, она не могла видеть, каким проницательным взглядом смерил ее Сэйбер. Не услышав от нее ни слова, он пожал плечами и вышел в свои покои.

Николь догадалась, что он одевается перед тем, как покинуть корабль. Во рту у нее пересохло. С минуты на минуту должен был появиться Ален, но до той поры ей придется самой встать на пути у капитана. Она нащупала спрятанный пистолет и обернулась. Сэйбер, уже одетый, стоял на пороге, держа в руках небольшой кожаный саквояж. Что ж, сказала она себе, момент настал!

Сэйбер вскинул брови, удивленно наблюдая, как юнга встал и направился к входной двери.

– Уже уходишь. Ник? Если подождешь минутку, мы можем пойти вместе.

Казалось очевидным, что он не подозревает о ее замысле. Корабль, вероятно, уже опустел. Сэйбер поставил саквояж на стол, открыл его и проверил содержимое. Потом снова закрыл, повернулся к двери и замер в изумлении. В дверях стояла Николь с пистолетом в руке.

– Боже, – вздохнул он, – что я вижу? Николь, стараясь придать голосу суровость, скомандовала:

– Поставь саквояж на стол.

– Разумеется. Как прикажешь. Надеюсь, нервы у тебя в порядке. Ник. Мне бы не хотелось, чтобы ты нечаянно меня продырявил.

С этими словами Сэйбер спокойно выполнил приказ. Он поставил саквояж на стол, скрестил руки на груди и спросил:

– Мы что, ждем Алена? Или ты действуешь на свой страх и риск?

Николь вздрогнула. Ее поразило упоминание об Алене. Неужели их план раскрыт? Капитан казался невозмутимым. Она ожидала вспышки гнева или гримасы ужаса, но никак не безразличия.

– Не хочешь отвечать? Мудро. Вижу, Ален тебя хорошо проинструктировал. – Сэйбер вдруг перевел взгляд куда-то за ее спину и усмехнулся:

– А вот и Ален.

Николь с надеждой обернулась, и в этот миг Сэйбер нанес удар. Она попалась на самый древний и примитивный трюк! Он выбил у нее пистолет и стиснул ее словно в железных тисках.

– Отпусти! – отчаянно взвизгнула она. Николь неистово вырывалась, пока вдруг не поняла, что он глядит на нее скорее с усмешкой, нежели со злобой. Она поникла и прошептала:

– Вы все знаете…

– Конечно, знаю, шалунья, – с этими словами он впился в ее губы жадным поцелуем. Секунды показались ей часами. Наконец он ослабил объятия и иронично спросил:

– Ален тоже имел удовольствие насладиться твоими прелестями?

Она процедила сквозь зубы:

– Спросите лучше у него. Сэйбер сурово нахмурился.

– Обязательно спрошу. У меня к нему много вопросов.

В этот миг двери распахнулись, и на пороге появились двое матросов, крепко державших побитого и взъерошенного Алена.

Николь при виде Алена устремилась к нему, но Сэйбер грубо удержал ее.

– Хочешь к нему присоединиться? Думаю, ребятам это понравится.

Чудовищный смысл его слов заставил ее замереть от ужаса. Их план раскрыт, она разоблачена. Когда же Сэйбер обо всем догадался? Может быть, он все знал с самого начала? Нет, конечно же нет! Даже такой человек, как он, не стал бы намеренно брать на борт девчонку. Так когда же? Из раздумий ее вывел голос капитана:

– Отведите его в трюм и посадите на цепь. Я с ним разберусь позже.

– Нет! – воскликнула она и неожиданно для Сэйбера выскользнула из его ослабевших объятий. Но он успел схватить ее за руку. Понимая, что ей с ним не справиться, она в отчаянии прибегла к испытанному женскому приему – свободной рукой вцепилась ногтями в его лицо.

Сэйбер взревел и на миг выпустил ее, но тут же схватил за другую руку и наотмашь хлестнул по лицу. Она вскрикнула:

– Негодяй! Ты меня ударил!

– И еще ударю, если будешь так себя вести! Он повернулся к матросам.

– Вы слышали приказ. Уведите его. – И добавил многозначительно:

– Обо всем, что видели, помалкивайте.

Матросы уволокли Алена. В каюте наступила мертвая тишина. Николь стояла спиной к Сэйберу и невидящим взглядом смотрела в иллюминатор, не решаясь обернуться. Разоблачение повергло ее в такое замешательство, что она не могла собраться с мыслями и решить, что же теперь делать. А за окном плескались волны, навевая безысходную тоску. Что с ней теперь будет, Николь боялась даже представить.. Она, хоть и была еще очень молода, знала о природе мужчин гораздо больше, чем следовало бы знать девушке. Сэйбер желал ее! В минуты борьбы с ним от нее не укрылась предательская откровенность его тела. Даже теперь она не могла отделаться от ощущения, которое испытала, когда он прижал ее к себе. В тот миг она почувствовала жесткий напор его восставшей плоти.

При мысли об этом в горле у нее пересохло. Как это несправедливо, подумала она. Ей предстоит стать женщиной, так и не побыв девушкой! Это было неизбежно, и Николь лишь надеялась, что он не будет к ней излишне жесток. В отличие от большинства благородных девушек своего возраста она хорошо представляла, через что ей придется пройти. Ей вдруг вспомнились те сцены, которые она наблюдала в этой самой каюте и о которых она предпочла бы забыть. Она знала, что капитан умеет быть нежным. Но иногда он вел себя как дикий зверь. Ей оставалось только надеяться, что он не заставит ее испытать те страдания, которые был способен измыслить его прихотливый ум.