Практикум для теоретика (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 22

— Нет уж, ложись и спи. Если надо, я сам тебе напишу. А то с лица спала, глаза ввалились… Меня будут ругать что за хозяйкой не слежу!

Пока он ворчал, мое перо просто летало по бумаге, записывая возникавшие в голове фразы.

— Ну еще минуточку!

Но домовой был неумолим.

— Быстро в постель, кому сказал! А то сейчас свет погашу и возись тут впотьмах!

Пришлось ложиться. На этот раз я заснула, едва ухо дотянулось до подушки.

Когда утром я вышла к завтраку, то застала такую картину. На столе в сковородке шкворчал мой любимый омлет с сыром, кипел на спиртовке чайник, источали умопомрачительный запах свежего хлеба рогалики… А на стуле вальяжно развалился Астианакс Громмель и, кажется, был готов приняться за еду, не дожидаясь приглашения! Меня он в упор не видел.

Я от возмущения потеряла дар речи!

Спрашивать, как он сюда попал, было глупо. Он сам вручил мне ключ ото всех дверей и сообщил, что у него такой же. Это объясняло заодно как ректор вчера оказался в моей спальне.

Но вот ЧТО он тут делает? И пусть не уверяет, что позавтракать пришел. Он не мог знать, что домовой готовит мне еду.

Громмель между тем протянул наконец руку и схватил рогалик. Я откашлялась и ехидно спросила:

— Профессор Громмель? Я не помню, что рассылала приглашения на утреннюю трапезу.

Он испугался и рогалик уронил. Затем нервно рассмеялся, поднял его и откусил половину. С полным ртом ответил:

— Я пришел позвать тебя на завтрак, а тут вижу, все уже готово.

Получилось что?то вроде:

— А пишош пужвашь шебя жа завтраш, а шуш вижу вшо ужо гошово.

Затем проглотил и добавил:

— И зачем было врать, что ты не ведьма. Боишься что ли?

А — а-а — а-а! Сейчас стукну кого?то тяжелым по голове!

— Запомните раз и навсегда: я никогда не вру! Могу не договаривать, но не вру никогда! Понятно?!

— Да ладно тебе… Ну спалилась, ну что теперь рычать на меня… Только у ведьм бывают свои домовые.

— Домовой?

Вот я прокололась так прокололась. Пойди теперь докажи обратное. Вот как этому магу все объяснить, особенно если я так и не знаю, зачем им чтобы я была ведьмой?!

Он мой вопрос понял по — своему.

— Ну, ты же не станешь утверждать, что сама вскочила ни свет ни заря, всю эту прелесть приготовила и опять легла?

— Нет, конечно. Но все не так, как кажется. Домовой мне в наследство от подруги достался. Вышла замуж, а в доме мужа свой домовой, ей пришлось этого мне оставить. Вот она ведьма. Соледад Каванис.

Зачем я к объяснению прибавила имя подруги, ума не приложу. Наверное для убедительности. Но реакция Громмеля была неожиданной. Он завопил:

— Соль? Ты подруга Соль? Ох и ни фига себе мир тесен!

Удивил так удивил!

— Вы ее знаете?

— Мы с ней вместе учились. И хватит мне выкать! Или ты этим хочешь сказать, что не рада меня видеть?

Манипулятор хренов! Хочет, чтобы я чувствовала себя виноватой да еще и оправдывалась? Обойдется!

— Именно. Я ничего не имею против гостей, когда их сама приглашаю.

Думала, блондинчик обидится. Ничуть не бывало.

— И ты хочешь сожрать всю эту роскошь в одиночку? Ты же лопнешь, дорогая! Я обязан спасти тебя от такой печальной участи!

И он потянулся за следующим рогаликом.

Ну как тут было не рассмеяться и не пригласить его разделить мою трапезу?! Тем более что он был прав: наготовленной Пином еды и на троих хватило бы с избытком.

Ел Асти быстро, пока я клала в рот одну ложечку, он глотал три. Так что и закончил все раньше, чем я налила себе чай. Осмотрелся и схватил листок бумаги, лежавший с краю.

— О, речь! Ты написала, не поленилась? Какая ответственная! Дай прочту, может, надо что?то поправить.

Я слегка оторопела. Ну Пин, хитрюга! Составил?таки! Я попыталась отнять бумажку у Асти, но он быстро вскочил и не позволил мне ею завладеть. Зато начал зачитывать вслух, комментируя.

— Дамы и Господа — Правильно, хорошее обращение — Разрешите мне — Им это должно понравиться — я не претендую на то, чтобы руководить, мое дело — помочь вам — Скромность — лучшее украшение девушки — и так далее, и тому подобное.

Речь и вправду получилась неплохой. Зная, как маги относятся к обычным людям, Пин правильно расставил акценты. Именно как он сказал: я скромно просила мне помочь и сама обещала ответную помощь. Намек на то, что маги слишком велики и значительны, чтобы заниматься администрированием, должен был им польстить. Пожалуй, ничего я тут менять не буду. Прочту как есть.

Громмель тоже одобрил:

— Хорошая речь. А ты умная, Марта. Умнее, чем я думал. Рик в тебе не ошибся. Наших так и надо: сначала по шерстке, а потом за шкирку, иначе толку не будет, я это всегда говорил, говорю и говорить буду.

С этими словами он подошел поближе и попытался чмокнуть меня в щеку. Я отстранилась. Похвала мне, конечно, была приятна, но не настолько, чтобы я от нее разум потеряла. К счастью, как я успела заметить, Громмель был не из обидчивых. Он продолжил свои рассуждения:

— Знаешь еще что? Когда ты к Рику первый раз пришла, на тебе платьице было хорошенькое. Синенькое. Его надень. Ты в нем такая хрупкая и беззащитная. Им будет стыдно на тебя нападать.

Беззащитная, говоришь?! А вот это неглупо, ей — ей! Я со стороны себя не вижу, а в этом деле мнение мужчины, хоть и такого странного, как Асти, много значит. Одного не понимаю. Когда я в первый раз пришла к ректору, Громмель ко мне головы не повернул, все играл, как дитя, со своими божьими коровками. Как же он это заметил?

С большим трудом мне удалось выставить этого гениального раздолбая или раздобайского гения. Пришло время собираться и идти речь говорить.

Спрятавшийся на время визита мага Пин вылез и стал мне помогать. Из того, что он принес мне синее платье, я заключила, что он все слышал. Вот и отлично. Он, кажется, говорил, что может расспросить вещи? Попрошу его узнать, о чем болтали пьяные маги когда я ушла. Надо выяснить все же, почему они так хотят, чтобы я была ведьмой?

Мое выступление на общем собрании преподавателей нельзя было назвать триумфальным. Оно не было провальным, и на том спасибо. До этого я никогда не выступала публично, так что опыта у меня не имелось, опереться было не на что, да еще мне загодя сбили весь настрой.

Началось с того, что, когда я пришла в главный корпус, меня встретил ректор в окружении своих приятелей и представил даме, назвавшейся Лаурой.

Мне Лаура представлялась совершенно иначе. Ведьма с таким именем должна была выглядеть роскошно, элегантно, сногсшибательно! Быть загадочно красивой и сексуальной.

Ничего подобного! На вид Лауре было за пятьдесят, она выглядела не моложе моего папы. Невысокая, плотная, коренастая, с живым, подвижным, некрасивым, но приятным лицом, умными карими глазами и с буйной седеющей гривой волос, которую с трудом сдерживал целый лес шпилек. Славная такая тетенька, она мне с первого взгляда понравилась и продолжала нравиться, пока рот не раскрыла.

Ей меня церемонно представили, а она тут же выдала тираду:

— Что вы мне морочите голову! Ведьма, ведьма! Размечтались! Никакая она не ведьма. Обычная девушка. Молодая, здоровая, половозрелая. Не девственница, если это кого?то интересует.

Говорила она, даже не глядя, как будто меня тут не было. Я стояла как оплеванная. Меня обсудили даже не как человека, как товар на рынке, нацепили ярлык и ценник, а я должна радоваться и с энтузиазмом приниматься за работу.

Убью всех на фиг! Хотя… Кто еще кого убьет.

Когда после этого ректор вывел меня к народу, мне еле — еле сил хватило не убежать сразу. Преподаватели собрались в актовом зале, который был для них великоват: занятыми оказались только два первых ряда. Ректор посадил меня рядом с собой и Конрадом за стол президиума и первым начал собрание. Поздравил с приближением нового учебного года, сказал пару слов о новом подходе к организации работы и, не говоря худого слова вытолкнул меня вперед, не забыв представить как Марту Аспен, нашего нового проректора по учебной части.