Практикум для теоретика (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 105

— Я никогда бы не обратился к Вам с непроработанным по всем каналам предложением. Изначально мы планировали предложить брак принцессы Лилианы с наследным принцем Губертом. Но он отказался, потому что влюблен в Ксению. Они познакомились в прошлом году на юбилее лиатинского монарха и теперь переписываются. Пожениться им мешает только то обстоятельство, что она — ваша невеста.

Ответ Горана был не в тему и голос короля звучал так, как будто человек никак не может собраться с мыслями.

— Не помню, почему я тогда не присутствовал. Ведь хотел встретиться с невестой на нейтральной территории.

— Вы в тот момент усмиряли мятеж в провинции, Ваше Величество, и не смогли приехать. Так вот, учитывая вышеизложенное, мы разработали план, который бы всех устраивал.

— Мы — это кто?

— Его Величество Губерт, Его Величество Грегуар, их канцлеры и министры иностранных дел, а также ваш покорный слуга.

— Понятно. Так в чем же для меня преимущество Розамунды перед Ксенией?

— Во — первых, Розамунда очень хороша собой. Она пошла в мать, а королева Катарина считается одной и самых красивых женщин континента.

Действительно, портреты жены Губерта часто печатали в газетах именно по этой причине. Я не помнила портретов ее мужа, зато с ее внешностью была хорошо знакома. Роскошная красавица — блондинка, в сто раз лучше Сильвии. Глаз не оторвешь. Если Розамунда на нее похожа…

Эберхард продолжал вещать.

— Во — вторых, она не влюблена в другого. Согласитесь, это существенно. Мать нашла у нее в столике ваш портрет, вырезанный из газеты, это тоже хороший знак. И потом самое важное: между шимасским и гремонским двором очень давно не было семейных связей. С Ксенией вы довольно близкие родственники, а государству нужны здоровые наследники.

До этого я тихим голосом транслировала все сказанное сидящей рядом Лилиане почти без купюр. Нас никто не мог слышать: в оранжерее никого не было. Но тут пошла речь о Лили и пришлось смягчать и кое?что утаривать.

— Вы меня почти уговорили, фар Арвиль. А Лилиана?

— Принц Хельмут — достойная кандидатура. Он подходит вашей сестре по возрасту и воспитанию. К тому же это не мелочь какая?нибудь, а наследник трона, будущий король.

То, что король несколько заторможен, можно было услышать даже через фасоль.

— Почему мы его раньше не рассматривали?

Ехидство в голосе посла не могла скрыть даже фасолина.

— Не знаю, Ваше Величество. Не могу даже представить, куда смотрели те, кто подбирал женихов принцессе. Хельмут — первый, на кого они должны были обратить внимание.

— У меня есть договоренность о ее браке с принцем Филодором.

— Честно, Ваше Величество? Их с Хельмутом смешно даже сравнивать. В одном случае ваша сестра в перспективе королева отдаленной, но дружественной державы, в другой — она с мужем будет сидеть у вас на шее. И где гарантия, что юный Фило, а вернее его отец, не начнет мутить воду?

Разъяснил все как по — писаному. Король замялся, затем ответил:

— Я принял во внимание ваши аргументы и склонен согласиться предложением двух королей. Но у меня есть обязательства…

— Ни слова больше! — живо воскликнул Эберхард, — Я все понял, Ваше Величество. На сегодня достаточно вашего принципиального согласия. Все остальное мы проработаем, уберем персонажей, которые мутят воду, а затем предложим вашему вниманию жизнеспособный план действий. Надеюсь, в результате все будут довольны. Только… Ваше Величество…

— Ну что еще? — довольно склочным тоном отозвался король.

— Никому… Никому об этой нашей договоренности пока не сообщайте. Даже сестре. Девушки — они язык за зубами держать не умеют.

— Что же я, сестры своей не знаю? — рассердился вдруг Горан, — да ей только скажи, она по всей стране разнесет! Пусть пока думает, что выходит за Фило. Узнает кто жених уже в храме.

Странно. А мне Лилиана не показалась глупой болтушкой. Вполне разумная девица. Почему родной брат на нее наговаривает? Но разговор, кажется подошел к своему логическому завершению. Даже Лили это поняла и теребила меня за рукав, пытаясь навести на разговор о принце Хельмуте.

Принц подождет. Он, конечно, парень что надо, но сейчас обсуждать его не время. Вот будет у нас урок, тогда…

Я решила, что все интересное уже слышала, и хотела вытащить из уха фасолинку, тем более что слышно становилось все хуже. Но тут Эберхард сказал:

— Ваше Величество, я могу к вам обратиться с личным вопросом?

— Обращайтесь, фар Арвиль. Не знаю, смогу ли помочь, но выслушаю.

Что меня толкнуло? Я убрала умирающую фасолину и вставила в ухо свежую. Слышно стало лучше, чем до этого, вероятно, новая горошина лежала ближе к говорившим.

— Ваше Величество, у вас служит мой соотечественник Конрад ар Герион. Кем он является при дворе?

— Он у нас заведует магической безопасностью. Противный тип, но в профессиональном плане я доверяю только ему.

— Не напрасно ли? Именно ему я не стал бы так безоговорочно доверять. Вы знаете, что его жена — кортальская шпионка?

— Вы говорите о…

— Я имею в виду Леокадию ар Герион.

— Насколько мне известно, Конрад давно разошелся с ней. Между ними ничего общего.

— Ой ли? Эту даму я встретил в вашей столице. Что она здесь делает? Я боюсь, что эта дама прибыла сюда для того, чтобы мне помешать и не уверен, что ее супруг не станет ей помогать.

Кажется, король был свидетелем, как сильно Конрад "любит" Леокадию.

— Но он ее на дух не переносит!

Ответ Эберхарда был как удар половником по лбу.

— Вот именно. И ради того, чтобы освободиться, может пойти на многое. Вы улавливаете мою мысль?

Ах ты сволочь! На моего Кона бочку катить вздумал! Убью гада! Хотела ще послушать, но тут в оранжерею вошли сразу несколько человек. Пришлось сделать вид, что мы принцессой тут мило болтаем, а затем подняться и уйти. Вторую фасолину я пристроила в цветочный горшок. Она еще не умерла, вдруг прорастет?

Из оранжереи мы с Лили возвращались задумчивые. Она, полагаю, размышляла о новом женихе, а я никак не могла взять в толк, зачем Эберхарду гадить Конраду, да еще так глобально: и через короля, и через меня. Какой в этом смысл?

Единственный, кто мог бы меня просветить, это Рихард. Он знает совего братца лучше всех и может себе представить ход его мыслей. Но прежде всего надо все рассказать самому Конраду. Не то, чтобы я считала это полезным для дела, но не могу же я обманывать его доверие.

После обеда танцы продолжились, но уже без прежнего рвения, гости рассредоточились по дворцу. Кона я наша в бальном зале у стены. Заметив меня, он тут же подлетел и, извинившись перед принцессой, увел в уголок.

— Марта, ты сегодня все время куда?то пропадаешь. Мы все собрались домой, ждем только тебя. Ты с нами?

— Ну конечно! — обрадовалась я.

— В огромной школьной карете я в этот раз села рядом с Веркой и поблагодарила ее за горох и фасоль. У нее глазки заблестели.

— Сработало? Здорово. Вообще?то должно было засохнуть. Как ты заставила все работать?

Хороший вопрос.

— Сама не знаю. Я тоже думала, что все уже умерло. С утра спрятала горох и бобы за корсаж, поближе к телу, а потом активировала и получилось!

— Ты их у тела целый день таскала? Тогда понятно. Это единственный верный способ их оживить, не погружая в воду. Но слышно должно быть плохо.

Ну да, хуже, чем в первый раз, но все равно я нужное отлично расслышала. Знать бы теперь, что со всем этим делать.

Перед сном я передала все, что узнала, Конраду. Он нахмурился:

— Не понимаю, что этому индюку может быть от меня нужно? Или он хочет, чтобы меня из Шимассы выперли? Но зачем? А к тебе он почему полез? Эх, плохо, что он посол. Был бы просто в гостях, я бы с ним поговорил по — свойски.

— Это как?

— Кулаком в рыло! Думаешь, если я маг, то драться не умею.

Я повисла у него на шее:

— Думаю, ты не только драться умеешь! Но надо еще Рихарда спросить. Вдруг он понимает, что его брат задумал.