Дело о Белом Тигре - Шумская Елизавета - Страница 35

Белый Тигр полюбовался на созданную им картину. Отличнейшие получились бы декорации. Белые простыни залиты кровью. Обнаженная бледная кожа пленника и красная роза в вазе. Вершины Синих Гор красуются за окном.

Только спокойные темные с непокорными искорками в ободке глаза портили столь эффектную сцену.

– Оставляю тебя с пониманием этого. Сладких снов тебе, милый.

Мягкие губы скользили по устам юноши. Ночь ласкала прохладой. Шелковые простыни холодили ноющее болью тело. Чьи-то пальцы перебирали его волосы. Нега забирала его в плен.

– Думаешь, я не смогу тебя убить? – Губы коснулись поцелуем его подбородка. Заскользили по шее.

– Думаю, что сможешь. – Слова с трудом проталкивались через сухое горло.

– Значит, не захочу? – Дыхание касалось уха, щекотало висок и тревожило волосы.

– И сможешь и захочешь. – Джейко перекатил голову по подушке, чтобы в ночной темноте посмотреть в глаза своему мучителю. – Но так ли часто мы делаем то, чего хотим?

Губы закрыли его рот поцелуем.

– Вот оно, – вдруг произнесла Моранна, остановив коня.

– Что? – не понял кто-то.

– Кладбище.

– Ничего не вижу, – огляделся Дрэм.

– Впереди, – пояснила девушка. – Через сотню шагов.

– Ну тогда твори свое великое заклинание, – распорядился Дориан.

Черная магичка бросила на него недовольный взгляд, однако послушно слезла с коня, порылась в седельной суме, вытащила оттуда небольшой увесистый томик, вызвавший у Эйнерта отчетливую ассоциацию с булыжником. Затем положила книжку на теплый от солнца камень. Страницы сами начали перелистываться, пока взору не представилась картинка с весьма сложным рисунком на основе пентаграммы и описанием ритуала.

Моранна принялась расчищать место на земле.

Все пока спешились.

– А мы точно ей доверяем? – прошептала Ския на ухо Лисси. – Она все-таки только ученица.

– Мы все здесь студенты, – пожала плечами Тэй, тоже не испытывающая удовольствия от перспективы столкнуться с черной магией. Она у девушки вызывала стойкую антипатию, как, впрочем, и у большинства живых. Однако выхода не было.

Некромант, хоть и слышала вопрос белой волшебницы, только покрепче сжала зубы, продолжая чертить весьма сложный рисунок. Она им всем покажет!

Дориан воспользовался случаем и принялся перепроверять свой арсенал. Они уже были на территории Белых Тигров, а значит, нападения можно ожидать в любой момент, и плевать ему на то, что тут никто не ходит, они же вот идут. Дрэм зевнул, достал свою любимую пилочку и принялся ею водить по острым как клинки ногтям. На лице даэ отражалась полная удовлетворенность жизнью.

Эйнерт покачал головой: вот уж у кого нервов точно нет.

С рисунком Моранна возилась долго, однако начерченный на земле он ничем не отличался от того, что было в книжке. Черная магичка попросила встать их рядом с уголками пентаграммы. Сама тоже заняла свое место на последнем луче. Подняла руки и принялась читать заклинание на каком-то странном зубодробительном языке. Впечатление было такое, будто в нем нет ни единой гласной. Однако пробуждение магии почувствовали все.

Это было очень странное ощущение: будто холодок пополз от шеи до поясницы. Одновременно словно подул резковатый ветер, и кожу лица стало жечь словно от мелкого злого дождя.

Черная магичка перешла на совершенно другой язык – более певучий, с длинными странными повторениями. Сила вокруг закружилась, словно в яростном танце. Стало ясно, что это магия Смерти. Ее холодное дыхание ни с чем не спутаешь.

Мир вдруг утратил цвета, превратившись в набор серых оттенков. Только на кончиках пальцев некроманта зажегся ослепительно-яркий огонь. Голос Моранны словно пробивался сквозь толстую ткань.

– Медленно, очень медленно идите за мной. Молчите, что бы ни случилось, – приказала она. – Нас не тронут.

– А лошади? – спросила Тэй.

– Ведите их в поводу. Животных духи Клана за врагов не считают.

Моранна двинулась вперед. Ее руки были чуть разведены в стороны. В пальцах плясал огонь.

Даэ подхватил под узды лошадку некроманта и свою кобылку и двинулся следом. Остальные последовали за ним. Ския болезненно морщилась: черная магия причиняла ей жуткую боль.

Через сотню шагов скалы раздвинулись, и перед отчаянными путешественниками открывалась почти квадратная площадка шагов двести в длину и ширину. Не было привычного кладбища с холмиками и могильными камнями. Несколько статуй и поросшие темно-зеленым мхом валуны. Но стоило переступить какую-то невидимую черту, как все изменилось. По-прежнему мир оставался черно-бело-серым, только появилось движение. Первыми их встретили два огромных снежных с темными четкими полосками зверя. С виду абсолютно одинаковые, они сидели по обе стороны едва угадываемой тропы. Невозмутимые и неподвижные, они тем не менее лучились энергией и силой. Призрачный ветер шевелил густую шерсть, и глаза завороженно смотрели вдаль.

Моранна уверенно вела путников в брешь между тиграми. Стоило ей оказаться на одной с ними линии, как безмолвные стражи повернули к ней морды и оскалили впечатляющие клыки. Дориан мог поклясться, что такого размера челюсти нет ни у одного ныне живущего Тигра.

Демонстрация возможностей нисколько не впечатлила некроманта. Она в том же темпе двигалась вперед, и друзьям ничего не оставалось, как последовать за ней. Призрачные Тигры внимательно оглядывали путешественников, словно стремясь запомнить их навечно. Эйнерт подумал, что так смотрят стражи на особо важном событии, стараясь выявить в толпе воришек.

Как ни было впечатляюще зрелище, но вскоре маг отвлекся: его взору предстали несколько новых Белых Тигров, правда, в обличье людей. Но в этих духах, как и в любых оборотнях, было что-то, что всегда говорит об их расовой принадлежности. Вот и сейчас мужчины стояли около россыпи валунов, облаченные в кольчуги и с оружием времен Первой Печати, а глаза их сверкали так, будто они были готовы в одном прыжке свернуть шею горной косули… или противнику посерьезнее. Дориан невольно восхитился. Красивые, нет, даже прекрасные в своем воинственном облике, призрачные богатыри держали оружие так, будто уже приготовились биться до последнего. Ни время, ни смерть не смогли их сломать.

Лисси повернула голову. Ее взгляд уперся в девушек, нет, женщин со звериными глазами, они небрежно водили по пыли концами посохов, какие были в чести у волшебников много веков назад, и что-то словно обсуждали. Полы их длинной одежды были расшиты магическими рунами. На обнаженной шее одной из них виднелись рваные следы когтей.

Ския не имела возможности насладиться открывающимися картинами в полной мере, сил хватало только на то, чтобы идти вперед и не отставать. Однако в какой-то момент, когда она подняла голову, чтобы убедиться, что движется правильно, ее глаза уловили то, что скрасило столь неприятный ей путь. В центре кладбища, этого странного призрачного города, лежала Белая Тигрица. Вокруг нее прыгали, скакали и кувыркались четверо тигрят. Маленькие комочки весело перекатывались по несуществующей траве. Играясь, хватали друг друга за шкирки. Крутились на месте, пытаясь цапнуть свой собственный хвост. Тигрица периодически подгребала лапой какого-то слишком далеко убежавшего детеныша, но в целом просто лежала и с невыразимой нежностью любовалась их забавами.

На «выходе» дерзких смельчаков ждали два других Тигра. Только они были каменные.

– Просыпайся, милый. – Джейко получил ощутимый шлепок по тому месту, где спина теряет свое благородное наименование. – Завтрак готов.

Тацу лениво перекатился на постели. Впрочем, тут же пожалел об этом: тело болело нещадно. Вчера Инема немного магией подлатал его, чтобы, как он высказался, «его любимая игрушка не поломалась», но совсем чуть-чуть: так чтобы кровь не текла. Фамильная же магия никак не понимала уговоров и лечила сама, хоть это и вызывало ярость проклятых браслетов. Жгли они все время, хоть уже и не так сильно, как сначала. То ли Белый Тигр сжалился, потому что от такого можно и в болевом шоке умереть, то ли магия исхитрилась действовать не так откровенно.