Кибервойна. Как Россия манипулирует миром - Кемаль Андрей - Страница 7

На Мюнхенской конференции по безопасности данная тема также активно обсуждалась. Журналист Федор Лукьянов в эфире onlinetv.ru поделился впечатлениями от мероприятия: «Меня лично поразили разговоры о том, что русская пропаганда такая, что с ней надо что-то делать всем миром. Ощущение в какой-то момент создавалось, что это не англосаксонские медиа доминируют в глобальном информационном пространстве, а телеканал Russia Today…»

«Пропаганда сделала

серьезный эволюционный рывок»

«Действительно, за последние несколько лет технологически, а главное – контентно, российская пропаганда сделала серьезный эволюционный рывок, теперь это «вещание смыслов». Важны принципиально другие подходы и креативная модерация повестки. Как следствие, сегодня российская пропаганда активно влияет на мировую повестку. И это, я думаю, основная причина фобий глобальных технологов и откровенных врагов. Отсюда и противодействие, и активные контрмероприятия со стороны западных медиа», – заявил газете ВЗГЛЯД директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов.

«В режиме «сам дурак» и жесткой бюрократической сетки вещания, закольцованной на внутренней повестке, как это было еще несколько лет назад, никакой опасности российская пропаганда для оппонентов не несла. Сегодня ситуация принципиально изменилась. Изменился и мир вокруг нас», – добавил он.

«Виновница торжества» Маргарита Симоньян на вопрос газеты ВЗГЛЯД, почему ее телеканала так боятся на Западе, ответила: «Ну а как же им там по нашему поводу не переживать, если у их мейнстрима вроде CNN аудитория падает, а у нас растет?»

«В США нас смотрит под два миллиона человек ежедневно по замерам Nielsen (ведущая американская социологическая и маркетинговая компания – прим. ВЗГЛЯД), в Британии мы обходим Foxnews и Euronews, а онлайн мы вообще на первом месте среди всех новостных каналов в мире на YouTube. И мы всей этой огромной аудитории рассказываем то, что они никогда не увидят в своих привычных СМИ – от событий на Украине до их собственных историй. Мы даем платформу партиям и людям, которые в своих странах выброшены из эфира. И поэтому зрители нам десятками тысяч пишут: «Спасибо, что открываете нам глаза на правду, мы больше не верим своим СМИ». Конечно, потом госдеповские чиновники публично ставят нас в один ряд с ИГИЛ среди угроз. Не могу сказать, что меня это расстраивает», – подчеркнула Симоньян.

Напомним, что «Голос России» тоже рассказывал о большом объеме аудитории и также получал международные премии. Просто его не боялись, а RT – боятся. В этом и разница. Принципиальная разница для нашей страны.

«Стратегическая информационная операция может быть скоротечной, а может длиться годами»

(«Столетие», Россия)

Игорь Николайчук: «Стратегическая информационная операция может быть скоротечной, а может длиться годами».

Беседа с экспертом по технологии информационных войн, сотрудником Центра оборонных исследований РИСИ.

Наш гость – специалист в области информационного противоборства и участник создания специальной информационно-аналитической системы, позволяющей в режиме реального времени отслеживать количество, тематику и тональность публикаций ведущих мировых СМИ.

– Игорь Александрович, по каким признакам вы констатируете момент начала информационной войны? Как и болезни, противостоять информационной атаке проще ведь на ранней стадии…

– Как человек, поставленный на дежурство у экрана медийного радара и следящий за информационным пространством, поясню на примере. Так называемый пакт Молотова – Риббентропа является самым комментируемым военно-политическим событием ХХ века. Он стал крайне неприятным сюрпризом для англичан и французов, хотя с точки зрения дипломатической практики тех лет Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом ничего выдающегося собой не представлял. Сближению Берлина и Москвы предшествовали следующие события.

В СССР заметили, что в германской прессе прекратились нападки на СССР и его руководителей. Это было интерпретировано как желание Берлина улучшить отношения с СССР. После этого временный поверенный в делах СССР в Германии Георгий Астахов, обсуждая с германским дипломатом Карлом Шнурре второстепенный вопрос статуса советского торгпредства в Праге после присоединения к Германии Чехии, заметил, что Кремль положительно оценивает перемены в тоне немецкой прессы. В результате в дипломатических кругах двух государств начался процесс, приведший к визиту Риббентропа в Москву.

На этом примере видно, что мониторинг информационного потока стал спусковым крючком к серьёзным переменам на политической сцене мира. Чтобы улавливать подобные сигналы, требуется сидеть «у реки» и замерять «уровень воды». Это называется системой слежения за информационной обстановкой. Сегодня подобным делом занимаются профессионалы высшей пробы. Не поверите, в основном это умные, весёлые и привлекательные девушки. По мне, девчонки, обрабатывая инопрессу, каждый день рискуют получить вывих мозга или впасть в глубокую мизантропию. Но пока Бог миловал.

Когда мы перевели обработку информации на количественную основу, полезло такое, что раньше и не снилось. Выяснилось, что практически любое крупное международное событие сопровождается изменением динамики информационных процессов. Приведу пару свежих и характерных примеров. Через день после победы на парламентских выборах «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили в грузинских СМИ прекратилась антироссийская истерия, процветавшая при режиме Михаила Саакашвили. А в начале июня 2014 года перед визитом президента России по случаю юбилея высадки союзников в Нормандии во французской прессе наступил «штиль». Французы делали всё возможное, чтобы визит Владимира Путина не был сорван. Анализ количественных данных позволяет легко отслеживать начало стратегических информационных операций. Главное, чтобы была правильно организована система слежения за информационной обстановкой.

– Какой интерес для инициаторов информационных войн имеют данные социологических опросов?

– Огромный. Результаты опросов учитываются, когда власть принимает решения по изменению политического курса. Журналисты любят кричать об информационной войне, зачастую принимая за неё чисто пиаровские вещи. Если появилось некоторое число критических публикаций, то это ещё не значит, что началась информационная война. Мы чаще оперируем понятием «стратегическая информационная операция». Она может перерасти в информационную войну. Тогда происходит полная перестройка государственного механизма информационного противоборства.

Если число негативных публикаций за единицу времени превышает в пять раз число нейтральных, то мы начинаем рассматривать ситуацию как информационную войну. О позитивных вообще забудьте. Каждая позитивная публикация в зарубежной прессе в конечном итоге стоит больших денег. С чего это вдруг одна страна начнёт хвалить другую? Если же число негативных публикаций меньше пяти, но больше двух, констатируем обстановку информационной напряжённости по отношению к России. Государства, в которых на одну негативную публикацию приходится одна или больше нейтральных, мы относим к числу нейтральных.

Когда сегодня говорят об информационной войне, обычно подразумевают, что началась обработка российского населения в нужном тем или иным элитам той или иной страны направлении. Основная драма любой стратегической информационной операции, однако, развёртывается внутри той страны, которая её проводит. Любое изменение политики сопровождается изменением содержания того, что правящие слои говорят своему населению. Чтобы делать что-то вне страны, элиты сначала должны прийти к консенсусу и осуществить подготовку своего народа, объяснить ему, что хорошо и что плохо.

Перед тем как начать действия против другого государства, например, приступить к организации майдана, надо представлять, насколько эффективной оказалась работа по формированию общественного мнения внутри своей страны. Надо быть уверенными в том, что внешнеполитические акции получат одобрение собственного населения. Для выяснения этого проводятся социологические опросы. На Западе социологические службы проводят два опроса – среди населения и среди элиты. Цель – добиться согласования позиций и получить мандат на проведение тех или иных действий.