Караван мертвецов - Шумилов Павел Робертович - Страница 24

– Рэй, мои все целы?

– А что им будет? Выпорол слегка, чтоб за оружие не хватались, так это заживет. А они на меня обижаться вздумали. Не перестанут, вечером опять выпорю.

– Рэй, миленький, не надо их пороть. Их похвалить надо. Они мародеров побили, которые мой караван разорили.

– Они без спросу схватились за оружие. Балуешь ты их. Ладно, рабыни твои, пороть не буду. До вечера.

Выехали в самом мрачном настроении. Греб поругался с Крисом, Дора была напугана происшедшим с караваном, вдобавок с неба моросил мелкий холодный дождь. Тропа стала скользкой. Все сидели нахохлившись. Может, поэтому заметили встречный отряд только столкнувшись с ним нос к носу.

– Вы поедете с нами, – сказал один из воинов. – С вами будет говорить Всемогущий.

Воины разъехались, откружая кольцом маленький отряд Греба. Было их человек десять.

– Кто главный, – властно спросил Греб.

– Я – ответил один из воинов. – Всемогущий приглашает вас в гости. Он хочет с вами говорить.

– Именно со мной? Пусть едет сюда.

– Он говорит со всеми, кого мы встречаем. Он набирает армию и предложит вам вступить в нее. Вступить в армию Всемогущего – высокая честь для любого воина.

После этих слов все десять воинов обнажили мечи и трижды выкрикнули:

– Слава Всемогущему!

Греб слез с лошака и подошел к командиру.

– Ты почему верхом, когда я перед тобой стою? – молниеносно выхватил свой необычный меч с маленькой овальной гардой и, продолжая движение, несильным с виду ударом перерубил шею лошака у самых плеч. Голова упала на землю. Из обрубленных жил толчком выплеснулась кровь. Тело мягко завалилось на бок. Все произошло так быстро и неожиданно, что всадник даже не успел вытащить ногу из стремени. И теперь тщетно пытался вытащить ее из-под обезглавленной туши. Дора застыла с открытым ртом. Она знала, как сложно перерубить легким мечом густую гриву. Даже на бойнях редко кому удавалось отрубить голову одним ударом тяжелого мясницкого тесака. А Греб уже как ни в чем не бывало, возвращался к своему лошаку.

– Мири, ты хотела согреться. Можешь размяться, но не убивай.

– Спасибо, любимый! – весело ответила девушка и соскочила на землю. – Эй, ну что встали? Кто на меня? Давайте все разом!

Два меча в ее руках со свистом описывали восьмерки. Один воин спешился и шагнул ей навстречу, выставив перед собой меч. Мири ударила по его клинку с двух сторон, словно в ладоши собиралась хлопнуть. Раздался звон и клинок воина сломался пополам. Девушка отступила на два шага.

– Я сказала, все разом! Что я, так и буду с вами по одному возиться?

Воины спешились, обнажив мечи окружили Мириам полукругом.

– Начали! – выкрикнула девушка и бросилась в атаку. Зазвенели мечи. Кто-то покатился по траве, чей-то меч взлетел высоко в воздух. В следующую секунду Мириам перебросила через себя воина, и он сбил двух других. Тут же, ударом пятки в пах, подбросила другого воина в воздух. Бросилась на землю, и два воина столкнулись над ней, выронив мечи, а она, распрямившись как пружина, швырнула их в разные стороны. Спина девушки окрасилась алой кровью. Еще один меч, описав дугу, упал к ногам лошака Доры. Рукоять все еще сжимала рука, отрубленная у запястья. Мириам, обхватив воина за талию, раскрутив в полоборота, бросила в другого, рукоятью меча врезала по зубам третьему, высоко подпрыгнув, ударила пяткой в грудь четвертого. И замерла, широко расставив ноги. Драться больше было не с кем. На ногах осталась она одна. Остальные корчились на земле, рыча, воя и ругаясь. Дора осмотрела поле боя. Двое умирали. Один был проткнут мечом насквозь, у другого разрублена ключица. Один из воинов прижимал к животу обрубок руки.

– Я же приказал не убивать! Почему не послушалась?! – обругал девушку Греб.

– Господин, прости засранку. Но это не я, честное слово. Первого вон тот убил, а второго – этот дылда проткнул. Я не виновата. – Мириам подошла к командиру, все еще пытавшемуся вытащить ногу из-под мертвого лошака, намотала хвост на руку и оттащила тушу в сторону. Несколько раз воткнула один из мечей в землю, очищая от крови, бросила в ножны.

– А этому кто руку отрубил? – наседал Греб.

– Ну виновата. Ты же только убивать не велел. Прости пожалуйста.

– Едем, – скомандовал Греб. Мириам вскочила в седло и маленький отряд проехал мимо ошеломленного воина с обломанным клинком.

– Мири, ты не ранена? У тебя спина в крови, – спросил Греб совсем другим голосом, когда место боя исчезло из вида.

– Спина цела. На спине не моя кровь. Один гад по руке рубанул. Подальше отъедем, надо будет зашить рану, – Мириам показала глубокий порез ниже локтя на левой руке. Греб обеспокоенно осмотрел.

– Господин, ты не сердишься на Мири? – спросила Дора.

– Конечно, нет, – ответила за него сама Мириам. – Это все был спектакль. Чтоб запугать солдат. На солдат очень сильно действует, когда баба целое отделение раскидает.

– Господин, поэтому ты Мири драться заставил?

– Поэтому, поэтому, – буркнул Греб. – Это ее работа. Будут нас бояться, в следующий раз стороной обойдут. А нам вокруг орды еще долго кантоваться.

– Ну и глупо, – Дора надула губы и отвернулась.

– Что глупо? – насторожился Греб.

– Будут нас бояться, из луков издали перебьют.

– Черт! Я об этом не подумал.

– У нас же много сонных шариков, – осмелела Дора. – А ты, господин, очень нехорошо поступил. Ну просто очень нехорошо. Так никто-никто не делает.

– Не умею я так драться, как Мириам. Никто не умеет, неужели тебе непонятно?

– Я не об этом. Ты лошака убил. Лошаков нельзя убивать. Это хуже, чем маленького ребенка убить.

– Что, лучше бы я человека убил?

– Конечно! Он воин! А лошак не виноват. Он тебе ничего плохого не сделал.

Крис, до этого молчавший, вдруг резко рассмеялся. И так же резко оборвал смех.

Остановились у ручья. Мириам распаковала вьюк со своими врачебными штучками, и Греб занялся ее раной. Дора с интересом наблюдала. Во врачевании она разбиралась плохо, а кэптэн должен знать все. Греб намочил салфетку какой-то жидкостью, стер кровь. Намочил другую салфетку, раздвинул края раны и начал грубо орудовать ей прямо в ране. Обильно пошла кровь. Блеснул металл. Греб выдавил в рану густую желеобразную жидкость, которая ослабила кровотечение, приготовился зашивать.

– Стой! – воскликнула Дора – там железо внутри, осколок меча.

– Это не осколок меча. Это мои косточки железные, – грустно усмехнулась Мириам. – Помнишь, я тебе говорила, что меня сделали?

Крис подал изогнутую дугой иголку, и Греб быстро зашил рану. Смазал чем-то сверху, перебинтовал руку.

– Через два дня заживет. В полевых условиях лучше не форсировать процесс. По коням!

Все вскочили на лошаков, лишь Дора сидела на прежнем месте с изумленной застывшей физиономией.

– Дора, ты что, не выспалась?

Рабыня Всемогущего

– Мири, у тебя на самом деле все кости железные?

– Да.

– А когда ты маленькая была…

– Я не была маленькой. Меня дракон сразу большой сделал.

– А почему Греб сказал, что убивать – твоя работа. Ты же не амазонка какая-нибудь?

– У нас у каждого своя работа. Ты – проводник. Греб – кэптэн по-вашему. Я охраняю и защищаю.

– А Крис?

– А Крис – разведка. Незаметно пройти в орду, узнать, что надо, незаметно выйти – его работа.

– Почему тогда в форт на разведку Греб Рэя послал?

– Рэй – не наш. Чужак. Мы можем обойтись и без него. К тому же, он сам напросился.

– Сами вы чужаки, – буркнула Дора. – Мири, а почему Крис говорит, что ты никогда не спишь?

– Он прав только наполовину. Считай, что я очень чутко сплю. Ночью я восстанавливаю информационное равновесие с окружающей средой.

– Госпожа, Дора ничего не поняла.

– Ну, обдумываю, что произошло за день, что увидела нового, и как я должна была поступить в соответствии с психосоматической моделью, заложенной во мне. Опять непонятно говорю? Если днем встречается много нового, к вечеру я становлюсь тормознутая. А здесь, на Сэконде, все вокруг новое, да еще сутки на восемь часов длиннее. За ночь я все перевариваю, раскладываю по полочкам, и к утру знаю, где и как должна была поступить. Кстати, вы, люди, во сне то же самое делаете. Только на уровне подсознания.