Сила ведьм - Кэбот Лори - Страница 16

Процесс «огораживания», который начался в середине средневековья и продлился вплоть до девятнадцатого века, разрушил традиционный уклад крестьянской жизни. «Огородив» общинные земли и установив на них свои законы, землевладельцы лишили крестьян их вековых прав. Феодальная концепция земли как единого организма, в котором есть место для всех элементов общества, постепенно была вытеснена рыночной экономикой. В ходе этого процесса обезлюдели целые деревни. Тысячи крестьянских семей были вынуждены перемещаться на неосвоенные земли или в растущие города, где они за зарплату работали на новых фабриках. Языческая жизнь деревни была разрушена, соседи стали бояться соседей, и, как это часто случается в смутные времена, потребовались «козлы отпущения». Церкви и богатым дельцам не составило труда использовать эту ситуацию к своей выгоде, организовав в различных местностях «охоту за ведьмами», направленную против конкретных личностей, не отрекавшихся от старой веры и боровшихся за образ жизни, основанный на единстве сельскохозяйственных угодий и священности земли.

Помимо богатых дельцов и землевладельцев, стремившихся получить от земли побольше выгоды, в преследовании ведьм и тех целителей, которые практиковали методы лечения, отличные от тех, что преподавались в университетах того времени, были заинтересованы и представители тогдашней медицины.

Усилия создать профессиональную медицинскую среду подразумевали доступ в эту среду только тем, кто закончил официальные учебные заведения. Естественно, что такие люди могли сами устанавливать размеры своих гонораров и отлучать от этой профессии любого, кого они считали непригодным к ней. А потому нет ничего удивительного в том, что они принялись утверждать, будто женщины не способны быть целителями. В «Молоте Ведьм» было сказано: «Если женщина, не имеющая образования, осмеливается заниматься врачеванием, она — ведьма и должна умереть».

Ведьмы, конечно, учились своему ремеслу, но не в университетах. Они учились у природы, перенимали опыт старших женщин общины, сами экспериментировали с цветами и травами. Лечили-то ведьмы хорошо и как раз это приводило в ярость медиков и церковь. В 1322 г. одна женщина была арестована за врачевание и была допрошена на медицинском факультете Парижского университета. Хотя в заключении было сказано, что она «владела искусством хирургии и приготовления лекарств в гораздо большей степени, чем лучшие парижские доктора», это не побудило медиков-мужчин относиться к женщинам-целительницам с уважением.

Многие, из применявшихся ведьмами методов лечения, были безболезненными и гораздо более эффективными, чем кровопускание, питание и очистка кишечника, которые вплоть до двадцатого века были основными орудиями медиков. А для многих людей заговоры и амулеты ведьм были единственными лекарствами, которые они могли себе позволить. Невежественные медики также выбрали ведьм на роль «козлов отпущения». Если доктор был не в состоянии кого-нибудь вылечить, то он всегда мог свалить вину на ведьм. Если прописанное доктором лекарство давало великолепные результаты, то хвала возносилась Богу или какому-нибудь святому. Если тот же эффект давало применение лекарства, изготовленного ведьмой, то это объявлялось делом рук дьявола.

Ведьмовское искусство врачевания раздражало и идеологов церкви. Избавлять человека от страданий — это было так не по-христиански. Во искупление совершенного Адамом и Евой греха, люди должны были страдать, в особенности, в момент родов, ибо ветхозаветный Бог проклял женщину и сказал, что она будет рожать детей в страданиях и муках. Кремер и Шпренгер заявили, что «никто не может причинить католической вере больше вреда, чем повивальные бабки». Они имели в виду как-то, что безболезненные роды были вызовом проклятию, наложенному на женщин патриархальным Богом, так и то, что ведьмы новорожденных не крестили. Ведьмы применяли обезболивающие и противовоспалительные средства, средства для улучшения пищеварения, контрацептивы и многие другие натуральные лекарства, которые сегодня являются основой многих фармакологических препаратов. Их умение облегчить роды и быстро вернуть женщине форму превратило их в лучших акушерок. Нет ничего удивительного в том, что медики развернули кампанию, целью которой было объявить повивальных бабок вне закона.

Эта кампания длилась очень долго. В Америке, еще в двадцатом веке, (в значительной степени на деньги и при идеологической поддержке Американской Ассоциации Медиков) шла борьба за отлучение повивальных бабок от принятия родов. К счастью, в течение последних двух десятилетий женщины вернулись к повивальным бабкам и естественным родам. Многие доктора по-прежнему настроены против повивальных бабок, но пока что мне не приходилось слышать хотя бы от одного из них аргумент шестнадцатого века — если повивальная бабка может обеспечить безопасные, спокойные и легкие роды, то это значит, что она вступила в сговор с дьяволом.

Поголовно состоявшая из религиозно настроенных мужчин медицинская среда отказала женщинам в статусе профессиональных целительниц, изо всех сил стараясь доказать, что народная медицина представляет собой лишь форму суеверия, что она неэффективна и даже опасна. Из антропологических исследований, проведенных среди народов Африки, Полинезии, Северной и Южной Америки, мы знаем, что одним из наиболее эффективных способов уничтожения цивилизации является разрушение веры в ее духовных лидеров и целителей. Потеряв веру в этих людей, народы деморализуются, утрачивают свою самобытность и легко воспринимают навязываемую им захватчиками систему ценностей, будь-то ценности политические или религиозные. Возникавшие в средневековой Европе новые профессии, заключив союз с церковью, именно этим и занимались. Они представляли ведьму в образе суеверной, сующей нос не в свое дело, старухи, применяющей неэффективные и опасные методы и лекарства. И они говорили, что ее Рогатый Бог есть Сатана.

Чтобы оправдать миллионы казней, церковь стремилась «научно» доказать «дьявольское» происхождение дохристианских народных верований, обрядов и праздников. Эта «наука» так и называлась — «демонология». К ней прибавились фантазии о «союзе» с дьяволом, садистских сексуальных обрядах, непристойных пародиях на католические церемонии. Страх вечного наказания, приводивший христиан в наибольший трепет, был спроецирован на невинных людей, которых обвинили в союзе с дьяволом. Сексуальные мотивы антиведьмовской истерии были логичным результатом отрицательного отношения церкви к сексу. «Охотники за ведьмами» были больше озабочены «борьбой» с сексом, чем борьбой с дьяволом. Нет ничего удивительного в том, что когда «обвиняемых» спрашивали грезят ли они о дьяволе, многие из них отвечали положительно. Дьявол был основной темой средневековой цивилизации и культуры Ренессанса. О дьяволе говорили, дьявола изображали, дьявола боялись и дьявола обвиняли во всех несчастьях. Я уверена, что многим «охотникам за ведьмами» тоже снился дьявол и, вероятно, им снились ведьмы, которым снится дьявол!

Вооружившись «Молотом Ведьм», «охотники за ведьмами» входили в деревни и поселки и начинали поиски. В официальном «пособии» было сказано, что лучшими информаторами являются дети, потому что детей легче всего испугать. В порядке вещей было нанесение девочкам двухсот ударов кнутом, дабы побудить к обвинению своих матерей или бабушек в колдовстве. Так называемые «улики» были разнообразны, нелогичны и противоречивы. Например, если во время Допроса женщина что-то бормотала, глядела в землю и не плакала, значит, она была ведьмой. Если она молчала, значит она была ведьмой. Разноцветные, бледно-голубые глаза считались признаком ведьмы. Бородавка, родинка, родимое пятно и веснушки считались «меткой дьявола».

«Если «метки дьявола» не было в наличии, то инквизитор, упорствовавший в стремлении признать данную женщину ведьмой, заявлял, что «метка» так хорошо скрыта, что ее просто не видно. После чего проводилось официальное обследование всего женского тела, зачастую в присутствии зевак, которых интересовало обнаженная женская плоть, а не «метка дьявола». Поиски «метки дьявола» на женском теле привели к такому количеству изнасилований, что епископы, в конце концов, выпустили директиву, в которой порекомендовали инквизиторам поумерить пыл.