Моя жизнь среди индейцев - Шульц Джеймс Виллард - Страница 18

Конечно, я начал расспрашивать о бизонах-альбиносах. Мой друг Ягода сказал, что за всю свою жизнь он видел только четырех. Один очень старый пикуни сказал мне, что видел их семь; последнюю, очень большую шкуру белой коровы, его племя купило у манданов за сто двадцать лошадей и принесло в дар Солнцу. Далее я узнал от Ягоды, что эти альбиносы не белоснежные, как белый дрозд или белая ворона, а кремового цвета. Конечно, я хотел, если удастся, увидеть животное, о котором столько говорили, увидеть его живым, несущимся по прерии со своими темными товарищами. На следующее утро я присоединился к одному из охотничьих отрядов, в компании, как обычно, со своими друзьями Говорит с Бизоном и Хорьковым Хвостом. План охоты обсуждался в палатке Хорькового Хвоста, и так как предполагалось, что эта охота потребует много времени, мы решили взять свою палатку со всем имуществом.

— Впрочем, — сказал Хорьковый Хвост, — хотя мы не будем пускать других, но наших жен возьмем с собой, если вы думаете, что они не затеют ссоры из-за того, как правильнее кипятить воду или куда ставить пустой чайник.

Жена Хорькового Хвоста швырнула в него мокасином, мадам Говорит с Бизоном надула губы и воскликнула «кье». Все рассмеялись.

Выехали не очень рано. Дни были короткие, и, проехав около двадцати миль, наш отряд разбил лагерь в неглубокой широкой лощине. Лагерь состоял из пятнадцати палаток, и все они, кроме нашей, были битком набиты охотниками. По вечерам у нас бывало много посетителей, заходивших покурить, поговорить и поужинать, но когда мы, ложась спать, расстилали бизоньи шкуры и одеяла, в палатке оказывалось просторно. На следующее утро выехали рано и остановились у окаймленной ивами речки; она начиналась у западного холма цепи Суитграсс-Хиллс и терялась дальше на высохшей прерии. Место для лагеря выбрали идеальное, превосходно укрытое; оно изобиловало топливом и водой. Большое стадо, в котором охотники заметили бизона-альбиноса, встретилось им милях в пятнадцати к юго-востоку от нашего лагеря и при преследовании убежало на запад. Наш отряд считал, что выбрал самое лучшее место, какое только можно найти, для обследования местности в поисках стада. Видевшие белого бизона рассказывали, что это довольно крупное животное и очень быстроногое: белый бизон сразу выбежал голове стада и оставался настолько далеко от их самых резвых лошадей, что так и не удалось установить, бык ли это или корова. Наш лагерь был самым западным из лагерей охотников. Другие отряды, пикуни, черноногие и блады, расположились лагерем к востоку от нас, вдоль холмов и к юго-востоку, в прерии. Отряды договорились, что не будут устраивать погони, а постараются, как можно меньше пугать бизонов, пока не найдут альбиноса или пока не настанет время вернуться назад, к реке. Тогда, конечно, состоятся одна-две большие погони, чтобы нагрузить вьючных животных мясом и шкурами.

Погода была неблагоприятная. Не говоря уже о резком холоде, воздух был полон блестящей изморози, образовавшей густую дымку, сквозь которую тускло просвечивало солнце. Предметы в прерии в полумиле от нас или даже ближе нельзя было различить. Мы были почти у подножия западного холма, но и он и его сосновый лес исчезли в сверкающем морозном тумане. Несмотря на это, отряд каждый день отправлялся на поиски к югу, западу или на север, то с одной, то с другой стороны холма в сторону Малой реки (Милк). Мы видели много бизонов, тысячи голов, группами от двадцати-тридцати и до четырех-пяти сот, но не могли найти белого. Другие отряды часто заглядывали в наш лагерь перекусить или покурить; мы встречали их и в прерии, но они сообщали нам такие же сведения: много бизонов, но альбиноса нет. Повторяю, стояли резкие холода. Антилопы держались в лощинах — бродили сгорбившись, опустив головы; проезжая у подножия южного склона холма, мы видели оленей и вапити и даже горных баранов в такой же позе. Только бизоны, волки и койоты были, можно сказать, довольны; бизоны, как обычно, паслись кругом, а звери бегали по прерии, пожирали добычу, которую они валили, перегрызая ей поджилки, и выли и лаяли все долгие ночи напролет.

Не помню, сколько дней держалась такая холодная погода, пока мы тщетно охотились за бизоном-альбиносом. Перемена наступила однажды часов в десять утра, в то время как наш отряд медленно огибал верхом западную сторону холма. Внезапно мы почувствовали на лице перемежающееся теплое дуновение воздуха; морозный туман мгновенно исчез, и стали видны Скалистые горы, частью закутанные в плотные темные тучи.

— Ага, — воскликнул один из владельцев магических трубок, — недаром я молился вчера вечером о горном ветре! Вот смотрите, он дует; велика моя сила, дарованная Солнцем— ( В то время как он говорил это, с силой налетел теплый чинук (теплый юго-западный ветер); он дул порывами, с ревом и шквалами. Тонкий покров снега на траве исчез. Казалось, наступило лето.

Мы находились на высоте нескольких сот футов над равниной на нижнем склоне холма; по всем направлениям, на сколько хватал глаз, видны были бизоны, бизоны, бизоны. Грандиозное зрелище! Природа проявила благосклонность к индейцам, создав для их пропитания такие громадные стада. Если бы не белые с их виски, побрякушками и жаждой земли, то стада эти существовали бы и сегодня. И с ними краснокожие, живущие простой, счастливой жизнью.

Пытаться найти среди всех этих темных животных единственное белое казалось почти так же бесполезно, как искать пресловутую иголку в стоге сена. Все спешились; я наводил свою длинную подзорную трубу на стадо за стадом, разглядывая их, пока не застилало глаза, и тогда передавал ее кому-нибудь рядом. Почти все охотники отряда брали подзорную трубу, но результат оставался тем же: белого бизона мы не находили. Приятно было сидеть на теплом ветру, опять под ярким солнцем. Мы набили трубки и, покуривая, разговаривали, конечно, о животном, за которым гоняемся. Каждый имел свое мнение о том, где оно сейчас находится: назывались различные места от реки Миссури до реки Саскачеван, от Скалистых гор до гор Бэр-По. В то время как мы беседовали, среди бизонов к юго-востоку от нас произошло какое-то движение. Я навел трубу на это место и увидел несколько индейцев, гнавших стадо голов в сто или больше прямо на запад. Индейцы скакали далеко позади стада, больше чем на милю от него, и бизоны быстро увеличивали этот разрыв, но всадники продолжали погоню, настойчиво, упрямо, растянувшись в длинную неровную цепочку. Я передал трубу Хорьковому Хвосту и сказал, что вижу. Все вскочили на ноги.

— Должно быть, — сказал мой друг, — они нашли белого, иначе они прекратили бы погоню. Они далеко позади стада, и лошади их устали. Они бегут вялым галопом. Да, они преследуют белого бизона. Я вижу его! Я вижу его!

В одно мгновение мы оказались в седле и поскакали наперерез стаду. Ехали рысью, иногда на короткое время переходя в галоп, так как нужно было беречь лошадей для окончательной погони. Менее чем через полчаса отряд наш подъехал к низкому длинному, похожему на могильную насыпь, возвышению, близ которого, как нам казалось, должно было пройти стадо.

Мы, конечно, понимали, что бизоны могут почуять нас и свернуть в сторону задолго до того, как приблизятся к нам настолько, что можно будет броситься на них, но приходилось рисковать. Прошло некоторое время, показавшееся мне очень долгим, и наш предводитель, выглядывавший из-за верхнего края возвышения, велел приготовиться; все сели на лошадей. Затем он крикнул, чтобы мы следовали за ним, и отряд ринулся через возвышенность. Стадо, бывшее еще более чем в 500 ярдах от нас, почуяло нас и повернуло к югу. Мы работали плетками изо всех сил; сыромятные ремни на коротких рукоятках впивались в бока лошадей, доводя их до безумия. Сперва мы начали быстро догонять стадо, затем некоторое время скакали примерно с его скоростью и наконец стали отставать. Но погоня продолжалась, потому что все видели желанную добычу, альбиноса, бежавшего в голове стада. Я был уверен, что никому из нас не удастся нагнать его, но так как все остальные продолжали скакать, тоже гнал свою лошадь, бессовестно нахлестывая ее, хотя она напрягала все свои силы.