Сердце на замке - Милберн Мелани - Страница 22

Пришла мать Мэтью. На руках у нее сидел самый младший сынишка, а рядом стоял средний.

– Что он на этот раз натворил? – устало спросила она.

– Ничего серьезного. Я наложу пару швов, и если вы приведете его ко мне в понедельник, то я смогу проверить, все ли в порядке.

Рану вскоре обработали, и Мэтью, гордо демонстрируя всем перебинтованную коленку, направился с мамой в ангар.

– У вас когда-нибудь бывает перерыв? – спросил Марк, пока Джемма убирала бинты и вату. – Кажется, вы по первому же зову готовы прийти на помощь.

– Думаю, я уже привыкла. Сначала меня смущали неофициальные консультации, но потом я поняла, что люди приняли меня. Им удобно обращаться ко мне. Мне это нравится. Я чувствую себя нужной здесь.

– Вам стоит установить какие-то границы, – хмуро заметил Марк. – Иначе вы сгорите на работе.

– Я думала о том, чтобы взять выходной, когда Глэдис была больна. Теперь, когда мне надо заботиться о Флосси, мне стоит пересмотреть свой график.

– А куда вы собираетесь отправиться?

Джемма поправила покрывало на кровати:

– Думаю, куда-нибудь на побережье, где подают коктейли с зонтиками и тропическими фруктами.

– Я уже завидую.

– А когда был ваш последний отпуск?

– В прошлом году, целый месяц. Я съездил к сестре на Сицилию и прокатился по Европе.

– Один?

– Мне кажется, это лучший способ путешествовать. Ты делаешь что хочешь и когда хочешь. Не надо ездить туда, где тебе неинтересно.

– Вы всегда были одиноким волком, Марк?

Он сразу закрылся.

– Думаю, пора вернуться на танцплощадку, – сказал он, придерживая для нее дверь.

Джемма не сводила с него взгляда:

– Марк, расскажите, что с вами случилось?

Марк сжал губы так, что они побелели.

– Джемма, хватит. Ладно?

Вечер прошел весьма удачно. Было собрано несколько сотен долларов, Мэг и детям обещали дальнейшую поддержку. После их разговора Джемма больше не видела Марка. Возможно, он улизнул с вечеринки, чтобы не смущать тех гостей, кто решил выпить по последней бутылке пива, прежде чем отправиться домой. Джемма видела, как Рэй предупреждал кое-кого не вести машину в состоянии опьянения, но большинство вели себя вполне адекватно.

Было уже почти час ночи, и Джемма убирала на кухне, когда появился Марк.

– О, я думала, вы ушли спать. Я вас нигде не видела.

– Я решил прогуляться, – сказал Марк, взяв бокал и наливая себе немного вина.

Не поднимая глаз, Джемма снова вытерла стол:

– Надеюсь, я не расстроила вас. Думаю, я переступила черту. Я так привыкла к тому, что люди открывают мне душу, что неуважительно отнеслась к вашей скрытности.

– Все в порядке. – Марк сделал глоток и поставил бокал на стол.

Джемма повернулась к нему:

– Ну правда, Марк. Мне очень жаль. То, что происходит в вашей жизни, не мое дело.

Марк посмотрел на бокал, но отодвинул его в сторону. Было время, когда только выпивая бокал за бокалом, он мог заглушить боль в своей душе. Но от этого не становилось проще. Это не избавляло его от вины, не могло изгнать из его памяти помертвевшее от горя лицо Джулии и изумленное личико ее сына Сэма. Прийти к ним вечером и сообщить, что Саймон больше не вернется домой, было самым сложным делом в его жизни. Даже после похорон он едва был в состоянии приехать к ним. Ему было сложно свыкнуться с тем, что они потеряли, и как он разрушил их жизнь. Потом вмешался его начальник, выставив ему ультиматум. Марк принял его, потому что хотел проверить, сможет ли он быть таким же хорошим полицейским, как и раньше. Это была его жизнь, его призвание, но иногда он сомневался, сможет ли он работать так, как и прежде.

– Марк? – Джемма мягко окликнула его, и он поднял голову.

– Я своими глазами видел, как моего лучшего друга застрелили. Мы были на работе. Я руководил операцией. Саймон следовал моим приказам. Я никогда не прощу себе, что на пути пули оказался он, а не я.

– О, Марк…

– Жена Саймона и его сын потеряли смысл жизни. Еще вчера они были счастливой семьей, а сегодня у них это отняли. Сэм вырастет без отца, Джулия будет жить без мужа, которого она любила со школы.

– Это не твоя ошибка, – сказала Джемма. – Нельзя винить себя. Не ты стрелял в него.

Марк скривил губы в подобии улыбки:

– Я знаю. Парень, который сделал это, получил пожизненное, но от этого не легче. Я тоже получил пожизненный приговор.

Джемма обошла стол и положила ладонь на руку Марка:

– Это ты сам подписал себе приговор. В наказание ты отрицаешь себя и свою жизнь. Я уверена, Саймон не хотел бы такого. Пожелал бы ты ему такой жизни, если все случилось бы наоборот?

Марк посмотрел на ее мягкие губы. Их поцелуй был большой ошибкой. Он пересек черту, и теперь нет пути назад. Джемма не похожа на других женщин, с которыми он встречался. От нее исходило ощущение свежести и невинности, и это завораживало. Марк подумал о тех пресыщенных девушках, с которыми он проводил короткие часы физической близости. Он едва мог вспомнить их имена. Ни одна из них не заставляла его дрожать от желания лишь после первого поцелуя. Марк чувствовал это даже сейчас. Он целовал многих, но вкус губ Джеммы был совсем иным: она пахла земляникой и теплом летних ночей, закатом и дождем. Как удивительно было почувствовать, что ему вновь хочется поцеловать ее. Как ему хочется ощутить эту страсть снова и снова. Поцелуя было недостаточно. Марку хотелось большего. Он хотел проникнуть в нее, вознести их обоих на вершины блаженства.

Марк накрыл ладонь Джеммы своей. Ее кожа казалась совсем белой по сравнению с его загаром. Он почувствовал, как дрожит ее рука, и внутри его словно лопнула какая-то струна.

– Боже, я не хотел этого, – выдохнул он, привлекая Джемму к себе.

Она растаяла в его объятиях. Кровь пульсировала в висках, желание разливалось по венам, лишая ее возможности здраво мыслить. Он припал к ее губам, его ноздри задрожали, когда он вдохнул ее запах, он смаковал ее вкус, поцелуй все длился и длился. Джемма инстинктивно прижалась к нему, безмолвно моля об удовольствии, которое они могли подарить друг другу.

Неудержимая сила захватила их. От мысли об их переплетенных телах, об обоюдном желании, о том, как он проникает в нее, у Марка по всему телу пробежали мурашки. Он хотел этого. Джемма хотела этого. Не было смысла противостоять страсти. Они взрослые люди, опытные и ответственные, чтобы получить желаемое и не причинить друг другу боль.

Джемма растворилась в опьяняющем поцелуе. Он обжигал и сводил с ума еще больше, чем прошлый. Марк впивался в ее губы, но его язык проник в нее, лишь когда она бессильно вздохнула, слегка приоткрыв рот. Это было словно удар молнии. Джемма изогнулась под его натиском, каждая клеточка ее тела звенела от напряжения. Его поцелуй был жадным, страстным, будто в мыслях он принял какое-то решение, но не мог облечь его в слова. Поцелуй все длился, и желание Джеммы достигло высшей точки. Ее тело с готовностью отвечало на его ласки. Ее грудь напряглась и ныла от желания, соски упирались в его грудь, когда он крепко прижимал ее к себе.

Марк оторвался от ее губ и взглянул на нее глазами, полными страсти и огня.

– Это безумие. Я не знаю, что в тебе такого, но я не могу держаться от тебя подальше.

– Это желание, – с легким придыханием ответила Джемма. – Такое бывает.

Он сжал ее лицо руками.

– Ты милая девушка, Джемма, – сказал он, уткнувшись лбом в ее лоб. – Обычно я не сплю с милыми девушками.

– Может, настало время перейти на другую сторону?

– Вот почему ты зацепила меня. Ты умная и забавная. Не думаю, что я встречал кого-то, похожего на тебя.

– Звучит как реплика из кино.

Его губы искривились в подобии улыбки.

– Правда?

Джемма долго смотрела на него, внутренне решаясь на что-то.

– Марк, я…

Он прижал палец к ее губам.

– Молчи. Мы почти незнакомы, – продолжил он, все еще прижимая палец к ее губам. – Я не хочу давать тебе ложную надежду или обманывать тебя. Я хочу четко обозначить границы наших отношений.