Фронтовик. Без пощады! - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 6

В ответ раздалось два выстрела, и неподалеку от Андрея взметнулись фонтанчики снега.

Андрей поймал бандита на мушку и выстрелил. Вернее, не столько на мушку, сколько наводил по стволу.

Фигура камнем полетела вниз, раздавшийся было вопль оборвался тяжелым ударом.

Андрей подошел. Так вот почему фигура выглядела несуразно большой! На плечах грабителя был приторочен армейский «сидор», в котором наверняка лежало награбленное – жалко было бросать.

Плохо, что Андрей ни одного из грабителей не взял живым – допросить некого было. То, что убил, поделом, но старая привычка разведчика оставить хоть одного в качестве «языка» давала о себе знать.

Он вернулся в подъезд, подобрал шапку и портупею, опоясался.

Женщина, изрядно продрогшая, стояла на площадке второго этажа.

– Телефоны в доме есть?

– У нас в квартире. А что там?

Андрей не ответил. Поднявшись по лестнице, он вошел в квартиру. Телефон висел на кухне, на стене. Он набрал «02».

– Дежурный Барсуков слушает.

– Это сержант Фролов. На Интернациональной в доме семь – грабеж и убийство. Высылай бригаду.

– Трупов сколько?

– Хозяин и трое бандитов.

– Это ты их, что ли? – удивился дежурный.

– Я.

– Сейчас распоряжусь, жди. Охраняй место происшествия, чтобы никто ничего не трогал.

– Знаю, – буркнул Андрей.

Он достал из кобуры пачку патронов, высыпал из барабана гильзы в мусорное ведро и снарядил револьвер. Любовно огладил оружие: револьвер был старый, как минимум – две войны прошел, а не подвел его. Потертое до металла воронение говорило о том, что он не лежал на складе, а был в деле.

Андрей уселся на табуретку и обвел взглядом кухню. Хорошо живут люди, кухня площадью больше, чем комната у его тетки.

Тяжело поднявшись, он вышел из квартиры. Один из убитых и его оружие лежали здесь же, на площадке. Значит, и ему положено быть именно тут.

Ждать пришлось около часа.

Женщина, хозяйка квартиры, поднялась на площадку.

– Сюда нельзя! – преградил он ей дорогу.

– Вы хоть скажите, что с мужем?

– Его убили.

Хозяйку Андрею было жалко. Какая-никакая, но была семья, был муж. А теперь она вдова.

Женщина бессильно опустилась на ступеньку:

– За что его?

– Не знаю. Деньги, золото, другие ценности у мужа были?

– Статуэтки и портсигары старинные. Отец его еще собирал, и он пристрастился.

Андрей хлопнул себя по лбу. Вот простофиля беспамятный! Труп с рюкзаком во дворе лежит!

– В квартиру не входить!

Он кинулся на улицу. Труп грабителя, «сидор» и пистолет его лежали на месте. А ведь могли и «сидор» и пистолет забрать запоздавшие прохожие.

Андрей почувствовал, что уже немного замерз – ветер вдоль улицы тянул пронизывающий, когда послышался звук мотора и из переулка показался свет фар. Из-за домов вынырнул грузовик.

Он остановился рядом с Андреем, и из кабины выбрался старший дежурный бригады. Из крытого брезентом кузова выпрыгнули еще трое.

– Что у тебя, Фролов?

– Три убитых бандита и хозяин квартиры. Они его ножом…

Оперативник подошел к трупу и посветил фонариком в лицо:

– Каин-резаный. Давненько мы с ним не встречались, года два.

– Знаете его?

– Ловил два раза. Отсидит, выйдет – и снова за старое. Но теперь уж отбегал. Что за «сидор»?

– Полагаю – краденое. Не досматривал.

– Володя, за тобой фотографии, пальчики. А ты в квартиру веди.

Они вошли в подъезд.

– Ух и кровищи! Ты-то сам не ранен?

– Нет, это бандитская.

Женщина при виде милиционера встала.

– Хозяйка квартиры, – пояснил Андрей, – это она меня позвала.

– Хорошо. Постойте немного здесь, мы позовем. Николай, ищи понятых.

– Так ночь на дворе, где я их возьму?

– Стучи в квартиры.

Они вошли в квартиру.

– Это хозяин или бандит? – указал на мертвого лейтенант.

– Бандит. Я его в ногу ранил, он кровью истек.

– Собаке собачья смерть. Который на площадке лежит – отстреливался?

Андрей снял шапку и просунул в пулевое отверстие палец.

– Ого, повезло тебе! Считай, второй раз родился.

Они зашли в комнату, где на полу возле стола лежал убитый хозяин.

– Так, диспозиция ясна. Рассказывай, как все было.

Андрей коротко и четко доложил.

– Садись. Вот бумага – пиши рапорт. И поподробнее! Что, когда, сколько раз стрелял, словом – кто из них что делал. – Андрей уселся за стол. Писать он был не мастер, но через полчаса закончил.

К этому времени фотограф сделал снимки, оперативник составил схему места происшествия. Вызвав машину-труповозку, они погрузили в нее трупы. Оружие бандитов и «сидор» как вещественное доказательство забрали с собой. С описью награбленного возились долго – часа два, но женщина все вещи опознала и перечислила четко.

– Ну ты молоток, Фролов! – хлопнул его по плечу Николай из дежурной бригады. – Самого Каина завалил с подельниками!

– Не завидуй, Коля! Ты лучше на шапку мою погляди…

С этими словами Андрей снял с головы шапку и показал дырку от пули.

– М-да! – задумчиво протянул Николай, недоверчиво глядя на Андрея. – Я же говорю – повезло!

Пока Андрей сдал оружие, пока доплелся до дома, начало светать, и поспать ему удалось всего часа два.

Глава 2

Недрогнувшей рукой

Следствие закончилось быстро. Собственно, только оформили бумаги. Потерпевший убит, свидетелей нет, да и сами преступники мертвы.

На собрании в райотделе Андрея наградили грамотой. Оказалось, что за этой бандой числился уже не один грабеж и висело два убийства. Выяснилось это по отпечаткам пальцев.

Андрей предпочел бы грамоте премию, но он не волен был выбирать, так решило начальство. Однако после боестолкновения с бандой Андрей стал брать на дежурство трофейный «вальтер». Пистолет маленький, надежный – как шанс на выживание. Клал он его в карман шинели: так он был незаметен, а выхватить в случае острой необходимости можно быстро. Кобура револьвера, где было положено носить штатное оружие, имела неудобную застежку, и это отнимало драгоценные секунды на расстегивание. Но никуда не денешься – форма.

Тетка показала грамоту его всем соседям, похвалилась.

А потом пришли новогодние праздники. Отмечаться они стали недавно, раньше считались наследием царского прошлого, отрыжкой гнилого капиталистического мира. Правда, Андрей в душе считал: год меняется, при чем здесь царь или православная вера? Просто дата, некий рубеж, Рубикон.

Зима выдалась холодной, и Андрей решил с зарплаты купить бурки – нечто вроде утепленных сапог. В отделе выдавали валенки для несения службы. Стоять на месте или идти в них было можно, но вот бежать было затруднительно. А бегать на службе приходилось: то карманника догнать, то к месту грабежа успеть.

В службу Андрей втянулся. Хлопотная, зачастую опасная, с перестрелками, но она ему нравилась: все лучше, чем вагонетки с кирпичом на заводе возить. Зарплата, правда, скромная, ниже заводской, зато форму выдают, об одежде беспокоиться не надо. И проезд в общественном транспорте – в автобусах или трамваях – бесплатный. К тому же после службы в разведке обычная работа – на заводе или в какой-нибудь артели – его уже не прельщала, казалась пресной, скучной: каждый день одно и то же. А в милиции каждый день происшествия, и ни один день не был похож на другой. Главное же – он осознавал свою нужность людям, обществу: все-таки не бумажки перекладывает в конторе, самое что ни на есть мужское занятие. Конечно же, он замечал и косые взгляды, и шипение сквозь зубы в спину: «Мусор», – но со временем перестал обращать на это внимание – своего рода издержки профессии.

Постепенно Андрей обзавелся стукачами-информаторами. Без них на службе нельзя, их имели все спецслужбы – милиция, НКВД. Иногда они сообщали действительно важные, ценные сведения о преступниках: кто совершил грабеж, где обретается, кому краденое продал.

Стукачей Андрей в душе презирал: предатель – он и есть предатель, в какой бы среде он ни был. Но пока они были нужны. Правда, приходилось закрывать глаза на их проделки, идти на своеобразный сговор – даже на сделку. Ты мне сдаешь того, кто обворовал квартиру на проспекте Буденного, а я делаю вид, что не знаю о краже велосипеда у здания артели на Пролетарской.