После – долго и счастливо - Тодд Анна - Страница 64

Когда в жизни происходит столько всякой ерунды и стараешься не сойти с верного пути – пути, украшенного чертовыми радугами, цветами и прочей чепухой и ведущего к жизни с Тессой, приятно знать, что Лэндон рядом, если мне требуется его помощь. Он скоро уезжает, и это полный отстой, но я знаю, что даже в Нью-Йорке он останется моим другом. Может, большей частью он и становится на сторону Тессы, но он всегда честен со мной. Он ничего не скрывает от меня в отличие от всех остальных.

– Кроме того, – начинает говорить Кимберли, но прикусывает губу, чтобы не рассмеяться, – мы ведь одна семья!

«Вот и снова она треплет мне нервы».

– Смешно, – закатываю я глаза. Если бы это сказал я, это было бы действительно смешно, но ей обязательно нужно разрядить неловкое молчание.

Она отворачивается, чтобы вылить бурду из яиц в сковороду на плите.

– Всем известно, что у меня хорошее чувство юмора.

«На самом деле всем известно, что у тебя язык без костей, но если тебе кажется, что ты забавная, зачем спорить».

– Ну а если серьезно, – оглядывается она через плечо, – я очень надеюсь, что ты поговоришь с Кристианом до того, как уедешь. Он безумно расстраивается и переживает из-за того, что ваши отношения окончательно испорчены. Я не стану винить тебя, если это действительно так. Просто считаю нужным сообщить. – Она отводит взгляд и продолжает заниматься готовкой, позволяя мне собраться с мыслями для ответа.

А нужно ли вообще отвечать?

– Я еще не готов к разговору… Пока что, – наконец произношу я.

Сперва мне кажется, что она меня не услышала, но затем она кивает, и я вижу в уголках ее губ улыбку, когда она тянется за очередным ингредиентом.

Такое ощущение, что прошло часа три, прежде чем Тесса все-таки выходит из ванной. Ее волосы уже сухие и зачесаны назад, на голове ободок. Нетрудно заметить, что она накрасилась. Ей и без макияжа хорошо, но, наверное, это хороший знак, – она пытается вернуться к нормальной жизни.

Я смотрю на нее слишком долго, и она начинает чувствовать себя неловко от моего взгляда. Мне нравится, как она сегодня одета: туфли без каблука, розовый топ и юбка в цветочек. Чертовски красива, вот как это называется.

– Обед вместо ужина? – спрашиваю я, не желая расставаться с ней сегодня ни на секунду.

– Кимберли приготовила завтрак? – шепчет она.

– И что? Скорее всего, та еще гадость, – машу я рукой в сторону уставленного продуктами стола.

На самом деле выглядит неплохо. Но до Карен ей далеко.

– Не говори так. – Тесса улыбается, и я чуть не повторяю те же слова, чтобы она улыбнулась еще раз.

– Ладно. Тогда можно взять тарелку с собой, а потом выкинуть ее, когда окажемся снаружи, – предлагаю я.

Она игнорирует мои слова, но мне слышно, как она просит Кимберли отложить для нас еды, чтобы мы перекусили позже.

«Хардин: 1 очко».

«Кимберли со своими надоедливыми вопросами и противной едой: 0».

Пробки в центре Сиэтла на этот раз не такие ужасные, как обычно. Тесса ведет себя тихо, как я и ожидал. Каждые пять минут я чувствую на себе ее взгляд, но каждый раз, как я поворачиваюсь к ней, она быстро отводит глаза.

Для обеда я выбираю маленький ресторан в современном стиле. Когда мы выходим из машины на практически пустой парковке, это означает одно из двух: или они только что открылись, и толпа еще не успела набежать, или здесь плохо кормят, и сюда просто никто не ходит. Надеясь на первый вариант, мы входим в стеклянные двери, и Тесса оглядывается по сторонам. Внутри мило, затейливая отделка, и ей здесь, похоже, нравится. Это напоминает о том, как я люблю ее реакцию на самые простые вещи.

«Хардин: 2 очка».

Не то чтобы я вел счет или что-то в этом роде…

Но если бы вел… То выигрывал бы.

Мы молча сидим и ждем, пока у нас примут заказ. Официант – молоденький студент – явно нервничает и отводит глаза. Мне этот паршивец в глаза смотреть совсем не хочет.

Тесса заказывает что-то, о чем я никогда не слышал, а я выбираю первое попавшееся знакомое блюдо из меню. За столиком напротив сидит беременная женщина, и Тесса задерживает на ней взгляд чуть дольше, чем нужно.

– Эй. – Я откашливаюсь, чтобы привлечь ее внимание. – Не знаю, помнишь ли ты о том, что я наговорил прошлой ночью, но если помнишь, то прошу прощения. Когда я сказал, что не хочу от тебя детей, я просто имел в виду, что не хочу детей в принципе. Но кто знает… – Мое сердце начинает бешено колотиться. – Может быть, когда-нибудь…

Мне не верится, что я это сказал, и, судя по лицу Тессы, ей тоже. Она замирает с открытым ртом и стаканом воды в руке.

– Что? – моргает она. – Что ты сейчас сказал?

«Ну зачем я это сделал?»

Но ведь я серьезно. Мне кажется. Можно было бы это обдумать. Я не люблю детей: ни младенцев, ни подростков, но и взрослых не жалую. Мне нравится, считай, одна Тесса, так что, может быть, ее маленькая версия – это не так уж и плохо?

– Я просто говорю, может, это не так уж и плохо? – пожимаю я плечами, стараясь скрыть панику.

Она так и не закрывает рот. Я уже начинаю думать, не стоит ли перегнуться через столик и поднять ей челюсть.

– Конечно, не в ближайшее время. Я же не идиот. Конечно, тебе нужно окончить университет и все такое.

– Но ты… – Она явно лишилась дара речи.

– Я знаю, что говорил раньше, но ведь до тебя я ни с кем не встречался, никого не любил, мне ни до кого не было дела. Так что посмотрим. Наверное, спустя какое-то время я мог бы и передумать. Если ты подаришь мне шанс.

Я даю ей пару секунд на то, чтобы собраться с мыслями, но она так и сидит с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Мне еще нужно над многим поработать. Знаю, ты мне пока не доверяешь. Сперва нам нужно окончить университет, и я все-таки должен уговорить тебя выйти за меня замуж.

Я сыплю словами, судорожно пытаясь отыскать то, что ее зацепит и заставит принять мою позицию.

– Я не имею в виду, что сначала мы должны пожениться. Я не до такой степени джентльмен. – С моих губ срывается нервный смешок, который, видимо, возвращает Тессу к реальности.

– Мы не можем, – произносит она, внезапно побледнев.

– Можем.

– Нет…

Я поднимаю руку, перебивая ее:

– Можем. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю жизнь. Мне наплевать, что ты еще слишком молода, да и я тоже, и что я слишком плох для тебя, а ты для меня слишком хороша. Черт возьми, я тебя люблю. Да, я наделал кучу ошибок… – Я провожу рукой по волосам.

Оглядев маленький зал ресторана, замечаю, что беременная женщина определенно на меня пялится.

«Разве она не должна заниматься какими-нибудь своими делами? Например, есть за двоих? Или сцеживать молоко?»

Понятия не имею почему, но мне не по себе в ее присутствии, будто она меня осуждает, и вообще, она беременна и все это как-то странно. Почему я решил выплеснуть всю эту чушь на людях?

– И знаю, что говорил это уже… раз тридцать, но ты должна знать: я больше не буду валять дурака. Ты всегда нужна мне. Ссоры, примирения, черт, да можешь даже бросать меня раз в неделю и уходить из дома – что угодно, только пообещай, что будешь возвращаться, и я даже жаловаться ни на что не буду. – Я перевожу дух и смотрю на нее через столик. – Вернее, буду, но не часто.

– Хардин, поверить не могу, что ты это говоришь, – шепчет она, наклонившись ко мне. – Это же… все, о чем я мечтала.

Ее глаза наполняются слезами. Надеюсь, слезами счастья.

– Но детей у нас быть не может. Мы даже…

– Знаю. – Я снова перебиваю ее, но ничего не могу поделать. – Ты меня еще не простила, и я наберусь терпения. Обещаю, что не стану на тебя сильно давить. Просто хочу, чтобы ты понимала: я могу стать тем, кто тебе нужен, могу дать тебе то, чего ты хочешь, и не потому, что этого хочешь ты, а потому, что я сам этого хочу.

Она собирается ответить, но тут возвращается проклятый официант с нашей едой. Он ставит перед Тессой дымящуюся тарелку с какой-то хренью, которую она заказала, кладет передо мной бургер и неловко замирает над нами.