Хижина в горах - Браун Сандра - Страница 23

– Возможно, теперь она называет себя Ребеккой.

– Простите, такой нет. Нет никого ни с именем Ребекка, ни с фамилией Уотсон.

– Ну надо же! Я был уверен, что это она. Белые волосы ежиком были точно как у нее.

– Это описание похоже на Грейс.

– Леди, о которой я говорю, была в красной куртке.

– Ее зовут Грейс Кент.

Джек с сильно бьющимся сердцем записал это. Ему очень хотелось задать мужчине и другие вопросы о его соратнице по борьбе. Чем Грейс зарабатывает на жизнь? Есть ли у нее дочь лет двенадцати? Есть ли у нее брат, который регулярно ее навещает? Вы не могли его не заметить. Крупный такой парень, свирепый на вид, темные волосы, светлые глаза.

Но он устоял перед искушением. Ему не хотелось пробуждать любопытство собеседника. Вдруг он почувствует себя обязанным предупредить Грейс Кент, что ему звонили и расспрашивали о ней.

Джек вздохнул с преувеличенным разочарованием.

– Что ж, значит, это не наша Бекки. Но попытаться стоило. Простите, что побеспокоил вас. Спасибо, что уделили мне время.

– Не за что. Удачи вам с вашей встречей выпускников.

Пусть пальцы Джека Коннела не слишком быстро порхали по клавиатуре компьютера, это не имело никакого значения. Ни одна Грейс Кент не значилась в телефонном справочнике Сиэтла. Он набрал имя и фамилию в поисковике Google, но ничего не нашел. Тогда он позвонил Гриру и сообщил имя и фамилию ему, потом сел к столу и, размышляя, бездумно доел сандвич. Жевал он механически.

Ему потребовалось менее двух минут, чтобы принять решение. Джек снова взялся за телефон. Он заказал билет на ранний рейс в Сиэтл, заказал такси до аэропорта на шесть часов утра и зарезервировал для себя машину напрокат в Сиэтле. Пакуя дорожную сумку, он признался самому себе, что эта поездка, вероятно, станет последней в долгой погоне за химерами.

Наконец он позвонил в Лексингтон, штат Кентукки, затем в Уичита-Фоллс в Техасе и в Солт-Лейк-Сити. Кажущиеся на первый взгляд не связанными между собой места и люди, которых объединял только один мужчина.

Джек уже улегся в кровать. Сон не шел. Позвонил Грир, который, казалось, никогда не спал.

– У меня есть адрес. Грейс Кент на самом деле живет не в самом Сиэтле, а на другом берегу залива.

– И как туда добраться?

– На пароме.

Замечательно.

Джек вбил адрес в мобильный телефон, сообщил Гриру свой приблизительный маршрут и напоследок сказал:

– Пока никто не должен знать, что я уехал. На самом деле, я заболел, у меня грипп.

– Понял.

Пока Джек лежал, уставившись в потолок, он размышлял о том, насколько велика вероятность того, что Грейс Кент окажется Ребеккой Уотсон. На его стороне не было ничего, кроме свидетельства Элинор Гэскин. Она не видела свою подругу Ребекку четыре года, но сразу узнала ее в толпе на пленке среднего качества. Только на этом основании он летел на другой конец страны.

Неужели он хочет слишком многого: чтобы он напал на след и женщина с плакатом оказалась Ребеккой? Смеет ли он надеяться, что она пойдет на контакт с ним и скажет ему, где находится ее брат? Раз уж он фантазирует, почему бы не представить, что именно в это время брат навещает Ребекку и сам откроет дверь, когда Джек нажмет на звонок.

Он мог рассчитывать на молчание Грира. Так что если и этот след окажется ложным и он снова окажется в тупике, никто не станет считать его полным дураком.

За исключением самого Джека.

И он к этому привык.

– Когда мы там будем?

– Когда доедем.

Эмори вцепилась в край сиденья, пока мужчина вел пикап по серпантину. Фары были для них единственным источником света после спешного отъезда из хижины. Если луна и была, то плотные облака полностью скрывали ее.

По дороге им не встретилось ни одного жилища, ни одного строения. Ничего. Это была самая глухая дорога, на которой Эмори приходилось бывать, и определенно самая опасная. Как они и опасались, под снегом таилась наледь, невидимая до тех пор, пока колеса пикапа не теряли сцепление с дорогой.

На каждом повороте фары высвечивали нагромождение скал, поднимавшихся сразу от обочины. На некоторых белой инкрустацией застыли водопады. Там, где не было скал, стеной стоял лес. Массивные стволы деревьев устояли бы и перед танком. Но Эмори становилось еще страшнее, когда в свете фар не появлялось ничего кроме черной пустоты. Одно неверное движение, и они могли полететь в пропасть.

Ей хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть грозившей опасности, но она не осмелилась этого сделать. У нее было смехотворное убеждение в том, что исключительно ее желание жить поможет удержать автомобиль на дороге.

Мужчина сказал ей, что он привык к этим горным дорогам со всеми их крутыми поворотами, спусками и подъемами. Но вел он машину сосредоточенно, не отвлекаясь ни на минуту. Его руки в перчатках вцепились в рулевое колесо, глаза не отрывались от дороги.

Ответы на ее вопросы о братьях Флойд были резкими и односложными, если он вообще на них отвечал. Эмори перестала спрашивать. Что бы ни произошло между ним и его неопрятными соседями, это заставило его везти ее домой или хотя бы довезти до того места, откуда она сможет туда добраться сама. Только это и имело для нее значение.

Эмори сказала себе, что больше ее ничего не волнует.

– Зачем тебе все это оружие?

– А зачем вообще нужно оружие?

– Чтобы стрелять…

Он пожал плечами, как будто тема была исчерпана.

– Опасно иметь оружие в доме. Что, если бы я тебя случайно застрелила?

– Это было бы чудом.

– Ты крупная мишень. С такого расстояния я бы не промахнулась.

– Может быть, и нет. Только оружие не заряжено.

– Не заряжено?

Он почти улыбнулся, как это уже не раз бывало.

– Док, один совет. Если ты в кого-то целишься с намерением застрелить человека, сначала проверь, заряжено ли оружие, готово ли оно к стрельбе. Если ты не собираешься стрелять, прежде всего, не стоит в человека целиться.

– Ты говоришь как эксперт.

Он ничего не сказал ей в ответ. Молчал он и все то время, которое потребовалось, чтобы преодолеть несколько следующих поворотов.

Наконец Эмори не выдержала:

– Далеко еще?

– Несколько миль.

– Ты не возражаешь, если я включу печку посильнее?

– Давай.

Когда они уходили из хижины, мужчина набросил на плечи Эмори одну из своих курток, предупредив, что ее костюм для бега не спасет ее от холода. Разумеется, она утонула в его куртке, но теперь она была благодарна за нее и закуталась поплотнее.

– Я бы действительно замерзла без твоей куртки. Спасибо.

– Пожалуйста.

Эмори не хотела отвлекать его разговорами, но ей требовалось знать, что поставлено на карту.

– Ты… Что ты будешь делать?

– Когда?

– Когда мы доберемся до места.

– Увидишь.

– Неужели ты не можешь просто сказать мне, чтобы я знала, чего ожидать.

– Потерпи, уже недолго осталось.

И в самом деле, еще полмили по пологому склону, и дорога выровнялась, появились дома. Они стояли далеко друг от друга, но это были первые признаки цивилизации, которые Эмори видела за четыре дня. Еще один поворот, и в свете фар появилась табличка с названием городка, в который они въезжали.

Эмори с удивлением повернулась к нему.

– Это не Дрейкленд.

– Нет.

– Значит, Дрейкленд дальше?

– Он в другой стороне. Эта дорога туда не ведет.

– Я думала, что ты везешь меня в Дрейкленд.

– Почему ты так думала?

Почему она так подумала? Он же не сказал ей, куда они едут, но раз для нее все началось с Дрейкленда, она предположила, что мужчина везет ее именно туда.

Город, через который они проезжали, едва ли можно было назвать таковым. В нем оказалось всего два светофора, по одному в начале и конце дороги штата, делившей городок надвое. По одну сторону дороги расположились банк, станция техобслуживания и почта. Кафе, мастерская таксидермиста и магазин занимали другую сторону дороги. Все было закрыто на ночь.