Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 5

— Я нуждался в пленниках, шут ты гороховый.

Я хотел узнать, ради чего Рагналл поднялся вверх по реке посреди ночи. Одно то, что его громадный флот прошел отмели Мерза, не посадив ни один корабль на мель, говорило либо об исключительной удаче, либо он оказался более искусным кормчим, чем на то намекала его репутация. Впечатляющий образчик мореходного искусства, но излишний. Его флот был огромен, наш же насчитывал с десяток кораблей. Он мог, даже не замедлив ход, смести нас с пути, но решил напасть. К чему так рисковать?

— Он не хотел, чтобы мы перекрыли фарватер, — предположил мой сын, и это, пожалуй, было правдой.?Будь у нас лишь пара часов в запасе, мы могли бы затопить свои корабли в главном фарватере реки. Да, Рагналл, скорее всего, прорвался бы, но ему пришлось бы дожидаться прилива, да и провести тяжелые корабли оказалось бы непросто. Тем временем мы бы разослали гонцов вверх по реке, дабы убедиться, что его корабли встретит больше заслонов и воинов. Теперь же он проскользнул мимо, нанес нам ущерб и уже продвигался вглубь страны.

— Это всё фризы, — удрученно протянул Этельстан.

— Фризы?

— Прошлой ночью прибыли три торговых корабля, господин. Они остановились на реке. Везли с собой шкуры из Дифлина.

— Ты осмотрел корабли?

Он покачал головой.

— Они сказали, что на кораблях чума, господин.

— Так ты не поднялся на борт?

— Не при чуме же, господин. ?Гарнизон в Брунанбурге должен был проверять каждый входящий в реку корабль, в основном, чтобы обложить пошлиной груз, но никто бы не взошел на борт зараженного корабля.

— Они сказали, что везут шкуры, господин, — пояснил Этельстан, — и заплатили пошлину.

— И ты оставил их в покое?

Он жалко кивнул. Остальное поведали пленники. Три торговых корабля бросили якорь в самой узкой части фарватера, где флоту грозила наибольшая опасность сесть на мель, и зажгли фонари, проведя флот Рагналла мимо этого препятствия. Остальное довершил прилив. Если пустить корабль дрейфовать, то обычно его подхватывает быстрое течение в глубокой части фарватера. Так что, пройдя мимо торговцев, Рагналл просто позволил приливу донести его до пристани. Там он сжег и пристань, и корабли, обезопасив для своих кораблей реку. Теперь из его морского королевства хлынет подкрепление. Рагналл прорвал наши укрепления на Мерзе, и со своей армией отправился опустошать Британию.

Судьбу пленников я предоставил решать Этельстану. Их было четырнадцать, и Этельстан приговорил их к казни.

— Дождись отлива, — наказал он Рэдвальду, — и привяжи их к сваям.?Он кивнул на обугленные сваи, что покосившись торчали в бурлящем течении.

— Пусть захлебнутся в прилив.

Я уже послал Бедвульфа на восток, но сегодня не ждал от него вестей. Ситрику же я приказал выслать людей на юг.

— Скачите, как молния, — сказал я, — и расскажите леди Этельфлед о случившемся. Передайте, что мне нужны воины, много воинов, все её воины!

— В Честере? — спросил Ситрик.

Я задумчиво покачал головой.

— Передай, чтобы она послала людей в Ликкелфилд. И добавь, что я направляюсь туда, — я повернулся и указал на Этельстана. — Ты едешь со мной, принц. Прихвати с собой гарнизон Брунанбурга. А ты, — взглянул я на Рэдвальда, — останешься здесь. Защищать, что осталось. Можешь взять пятьдесят человек.

— Пятьдесят! Но этого недостаточно...

— Сорок, — отрезал я, — а сдашь форт, почки тебе вырежу и слопаю.

Война началась.

Финан сидел у реки на прибитом к берегу приливом большом стволе. Я присел рядом.

— Расскажи мне о нем, — попросил я, кивнув в сторону пригвожденного копьем трупа.

— Что ты хочешь знать?

— Все, что решишь рассказать.

Мы сидели молча. Над головой пролетели гуси, прохлопав крыльями в утренней тиши. Промчался стороной ливень. Один из трупов пустил газы.

— Поедем в Ликкелфилд, сказал я.

Финан кивнул.

— Почему в Ликкелфилд? — спросил он спустя мгновение. ?Но задал он вопрос лишь из чувства долга. Он не думал ни о Рагналле, ни о норманнах, ни о чем другом, кроме пронзенного копьем тела у кромки реки.

— Потому что я не знаю, куда направился Рагналл, — ответил я, — а из Ликкелфилда можно легко выступить как на север, так и на юг.

— Север или юг, — покорно повторил он.

— Выродок нуждается в землях, — продолжил я, — он попытается отхватить кус или на севере Мерсии, или на юге Нортумбрии. Нужно как можно скорей его остановить.

— Он пойдет на север, — беспечно бросил Финан и пожал плечами. — С чего ему сражаться с мерсийцами?

Я подозревал, что он прав. Мерсия стала силой, её границы оберегали бурги, укрепленные города, тогда как к северу лежали беспокойные земли Нортумбрии. То были земли датчан, но ярлы грызлись и враждовали между собой. Сильный человек вроде Рагналла мог их объединить. Я беспрестанно повторял Этельфлед, что нам следует отправиться на север и отбить земли разобщенных датчан, но та не желала вторгаться в Нортумбрию, пока её брат Эдуард не приведет на подмогу войско западных саксов.

— Пойдет ли Рагналл на север или юг, — сказал я, — но сразиться с ним следует сейчас. Он только что высадился. Незнаком с землями. Конечно, Хэстен с ними знаком, но насколько Рагналл доверяет этому проныре? А со слов пленников, воины Рагналла еще не сражались вместе, так что бить его надо сейчас, прежде чем у него появится возможность найти пристанище и почувствовать себя в безопасности. Мы поступим, как ирландцы — дадим понять, что ему здесь не место.

Вновь последовало молчание. Я смотрел на гусей в поисках предзнаменования, но их оказалось невозможно счесть. А гусь был эмблемой Этельфлед, так служило ли их присутствие добрым знаком? Я коснулся молота Тора на шее. Финан заметил жест и нахмурился. Потом схватил распятие на своей шее и, скривившись, с силой дернул, порвав кожаный шнур. Мгновение он смотрел на серебряную безделицу и швырнул её в воду.

— Гореть мне в аду, — выпалил он.

На миг я не нашелся, что сказать.

— Так мы хотя бы будем вместе, — наконец произнес я.

— Да, — без улыбки ответил он. — Тот, кто убивает свою плоть и кровь — проклят.

— Тебе про это христианские священники наплели?

— Нет.

— Тогда откуда тебе знать?

— Знаю. Поэтому брат и не убил меня много лет назад. А взамен продал тому выродку-работорговцу.

Так мы познакомились с Финаном — рабами, прикованными к скамье корабля и ворочающими длинные весла. Мы по-прежнему носили на теле клеймо работорговца, хотя тот был давно мертв, зарезан Финаном в порыве мести.

— С чего твоему брату понадобилось тебя убивать? — спросил я, понимая, что вступил на зыбкую почву. За долгие годы нашей дружбы я так и не узнал, за что Финана изгнали из родной Ирландии.

— Из-за женщины, — поморщился он.

— Удивил, — усмехнулся я.

— Я был женат, — продолжил он, пропустив мои слова мимо ушей. — На славной женщине, принцессе из рода Уи Нейллов, я же был принцем своего народа. Как и мой брат. Принц Коналл.

— Коналл, — повторил я после недолгого молчания.

— В Ирландии маленькие королевства, — уныло продолжил он, глядя на реку. — Маленькие королевства, но великие короли, и мы сражаемся. Иисусе, как же мы любим сражаться! Род Уи Нейллов, конечно же, самый великий, на севере уж точно. Мы были их вассалами. Платили дань. Сражались за них, когда те требовали, пировали с ними и брали в жены их славных женщин.

— И ты женился на женщине из клана Уи Нейллов? — спросил я.

— Коналл младше меня, — продолжил Финан, пропустив вопрос. — Я должен был стать следующим королем, но Коналл повстречался с девушкой из клана О'Доналлов. Господи, как же она была прекрасна! Без роду-племени! Не дочь вождя, простая девушка. Чудесная, — с тоской сказал он, его глаза влажно блеснули. — У нее были темные как ночь волосы, глаза как звезды, и тело стройное, как у ангела.

— А как её звали? — спросил я.

Финан отрывисто мотнул головой, словно отмахнулся от вопроса.