Замок Ллира - Александер Ллойд - Страница 21

—                 Сожрали? — Глю презрительно фыркнул.— Лучше бы уж сожрали! Любая смерть лучше, чем эта ужасная пещера! Вы только подумайте, здесь есть летучие мыши! Они только и делают, что пугают меня, кидаясь вниз с отвратительным писком. А белые червяки, что выползают из-под каждого камня! А пауки! И всякие непонятные существа, которые похожи… ну, похожи на отвратительных тварей, что выныривают из тьмы, поднимают голову или что там у них заменяет голову и впиваются в тебя немигающими глазами или тем, что у них называется глазами! Они-то самые противные! И страшные! Одних этих гадов достаточно, чтобы у тебя свернулась от ужаса кровь. Это я вам говорю! Несколько дней назад, если так можно считать, потому что здесь, в этой тьме, я уже сбился со счета, ведь здесь нет разницы между днем и ночью…

Великан, не договорив, спрятал лицо в ладони. Голос его превратился в шепот, который был скорее похож на шум водопада. Казалось, он настроился выложить все, что с ним произошло. И непонятно было, сколько времени у него на это уйдет.

—                 Глю,— перебил его Тарен,— мы сочувствуем тебе и сожалеем о твоем бедственном положении. Но прошу тебя, покажи нам выход из пещеры.

Глю покачал глыбой своей огромной головы.

—                 Выход? Я и сам не перестаю искать его. Отсюда нет выхода. По крайней мере, для меня.

—                 Он должен быть,—настаивал Тарен.—Ты же как-то вошел сюда, верно? Вот и покажи нам этот вход. Пожалуйста.

—                 Найти то место, откуда я попал сюда? —переспросил Глю.— А зачем? Оно мне не пригодится. А все эта Ллиан! Если бы она не убежала из клетки! До тех пор мое зелье действовало отлично и, главное, безопасно. Но она вырвалась и стала охотиться за мной. Она выгнала меня из моего дома. Подумайте, какая неблагодарность! Но я простил ее. У меня оставалась еще фляга с зельем. О, почему я сразу не выкинул это проклятое зелье? Она гналась за мной, а я летел со всех ног.— Глю отер лоб дрожащей рукой и жалобно заморгал, и глаза его, словно две большие рыбы, всплеснулись на лице.— Я никогда в жизни не бегал так быстро и… и так далеко. Я все еще вижу это во сне, и сны мои, поверьте, ужасны! Наконец я наткнулся на эту пещеру и проскользнул в неё…

Глю шумно вздохнул, борода его зазвенела ледяными капельками.

—                 У меня не было ни секунды на размышления,— продолжал он, шмыгая носом с таким звуком, будто ветер втягивался в узкую печную трубу,— я ускользнул от нее в тесную щель и вслед за этим зачем-то отхлебнул зелья из фляжки. Тут же я понял: делать этого не стоило. Но тогда я жаждал поскорей вырасти, чтобы одолеть Ллиан. Так и получилось…— Он всхлипнул, подняв облако мелкой каменной пыли.— Зелье сработало так быстро, что я чуть не разбил голову о каменный потолок пещеры. И продолжал расти… Мне пришлось сворачиваться, скрючиваться, сжиматься. Я протискивался в пещеру все глубже и глубже в поисках просторных залов, пока не застрял здесь. Теперь, увы, сама пещера тесна для меня. Я замурован здесь навеки! А самое обидное — Ллиан все равно не смогла бы при ее росте протиснуться следом за мной в пещеру! Но хорошие мысли никогда не приходят вовремя.

Глю сжал голову руками с такой силой, что казалось, виски его заскрипели.

—                 Все то время, что я нахожусь здесь, я размышляю. Я перебираю в памяти каждый миг, каждый свой шаг.— Он снова вздохнул.— Интересно, что было бы, если бы я тогда…

Глю умолк, словно бы погрузившись в глубины своей памяти, где пытался найти запоздалый выход из своего безвыходного положения.

—                 Ффлевддур,— шепнул Тарен на ухо барду,— как бы нам остановить эту нескончаемую болтовню и заставить его показать нам тот вход, через который он проник в пещеру? Или стоит потихоньку ускользнуть от него и поискать этот вход самим?

—                 Понятия не имею,— ответил Ффлевддур.— Из всех великанов, которых я встречал…— Он опасливо покосился на свою арфу.—Да ладно, по правде говоря, я не встречал ни одного, хотя и слышал о них предостаточно. Глю по сравнению с ними кажется малышкой. Не знаю, достаточно ли ясно я выражаюсь. Но он был маленьким, слабеньким парнишкой, а теперь превратился в маленького, слабенького великана. И очень похож на труса. Уверен, что мы могли бы с легкостью свернуть ему шею… Если, конечно, сумели бы дотянуться. Самая большая опасность, что он сдуру наступит на нас и раздавит, как муравьев.

—                 А мне его по-настоящему жалко,—сказал Тарен,— но я не знаю, как ему помочь. К тому же мы не можем терять времени и откладывать поиски Эйлонви.

—                 Вы не слушаете! — взревел Глю, который некоторое время продолжал бормотать свое, пока не понял, что говорит, в сущности, сам с собой.—Да, опять та же история! — жалобно протянул он.— Меня никто не желает выслушать. Даже когда я стал великаном, никто не обращает на меня внимания! Если бы перед вами был великан, который принялся бы ломать и дробить вам кости и сдавливать в своих объятиях так, что глаза полезли бы на лоб, вы слушали бы его со вниманием, я уверен. Но только не Глю! О, на него можно не обращать никакого внимания, будь он хоть трижды великан! Глю-великан, затиснутый в тюрьму пещеры, только смешон! Кому до него какое дело? Кто когда вспомнит о нем?

Слезы брызнули из глаз великана. Они мгновенно залили путников с головы до ног, словно потоки дождя.

—                 Послушай,— попытался утешить его Ффлевддур,— ты же сам виноват, что попал в такую переделку. Зачем было лезть не в свое дело. Это всегда, должен тебе сообщить, приводит к печальным последствиям.

—                 Я же не собирался становиться великаном! — оправдывался Глю.— Во всяком случае, сначала. Мне просто хотелось стать знаменитым воином. Я вступил в войско лорда Гориона, когда он пошел походом на лорда Гаста. Но я не переношу вида крови. Я становлюсь зеленым. Зеленым, как трава. А эти битвы! Голова кругом идет! А все эти рубки, схватки, стычки! Одного грохота и звона достаточно, чтобы потерять разум! Этого уже я не мог вынести! Нет, нет, это оказалось не для меня.

—                 Ты прав, жизнь воина —это тяжелые испытания,— согласился Тарен.— Нужно иметь твердое сердце и крепкое тело, чтобы вести такую жизнь. Но ведь есть и другие способы прославиться.

—                 Потом я подумал, что могу стать бардом,— продолжал, не слушая, Глю.— И тоже неудачно. Оказалось, что нужно для этого столько всего знать, столькому научиться…

—                 О, тут я понимаю тебя, старина,— сочувственно откликнулся Ффлевддур.— Подобный опыт у меня есть.

—                 Нет, я мог бы этому обучиться, пусть бы понадобились годы. Терпения у меня достаточно.— Глю слабо вздохнул, но этот вздох ураганом пронесся по пещере.— Уверен, я выучил бы все, что требуется. Но беда в моих ногах. Они слишком были слабы, чтобы вынести бесконечные странствования и бродяжничество по просторам Прайдена. И перемена воды. Она очень влияет на мой желудок. И к тому же арфа слитком тяжела и натирает громадные волдыри на плече…

—                 Мы сочувствуем тебе и очень огорчены,— поддакнул Тарен, беспокойно переминаясь с ноги на ногу,— но мы не можем мешкать и оставаться здесь долго.

Глю тем временем распластался на полу пещеры, напрочь загородив проход, и Тарен не мог сообразить, как бы им проскользнуть мимо великана.

—                 Пожалуйста, прошу вас, не уходите! — закричал Глю, будто бы читал мысли Тарена. Глаза гиганта заметались на лице пойманными рыбами.—Только не сейчас! Я покажу вам выход! Обещаю!