Шепчи мне о любви - Басби Ширли - Страница 30

— Боже мой! — Стивен чувствовал, что теряет голос. — Если это действительно Моргана… и можно доказать, что это так…

Комната поплыла перед ним. Он потеряет все, больше чем все — жизнь: если правда выплывет наружу, его ждет виселица. Кто-нибудь начнет разбираться в событиях двадцатилетней давности… и что только не откроется!

— Теперь ты понимаешь, почему я написала тебе безумное письмо? — тихо спросила Лусинда. — Мы должны что-то предпринять, прежде чем другие заметят сходство воровки с Эстер.

— Да! Да, конечно! — бормотал граф, взволнованно шагая по библиотеке и пытаясь собраться с мыслями. — Возможно, все не так скверно, как нам кажется. — Встретив недоумевающий взгляд Лусинды, он быстро добавил:

— Ведь никто не знал Эстер так, как мы. Да и помнит ли хоть одна живая душа, что существовала такая женщина! Старый дядя, ее единственный родственник, давно в могиле. — Он слегка поморщился. — Правда, где-то валяется миниатюра с изображением Эстер — еще Эндрю заказывал ее. Но бог весть, куда она подевалась, я , ее давным-давно не видел. Есть только один настоящий портрет, он в Сен-Одри, но его можно спрятать на чердаке и заменить каким-то другим. Никто ничего не заметит, и потом, мы так редко там бываем. — Его лицо потемнело, и он бросил злобный взгляд на стоящую рядом женщину:

— Только твоему чертову сыну нравится там, но не похоже, чтобы он или кто-то из его дружков заглядывал в картинную галерею. Здесь нам ничто не грозит. — Самоуверенно выпрямив плечи, он добавил, уже вполне владея собой:

— Если это создание действительно Моргана и ее личность установят раньше, чем мы сможем уладить дело, — мы будем просто потрясены! Мы будем вне себя от удивления, как любой другой, — да кто угодно! Подумать только! Наша милая племянница нашлась! Какое это было ужасное время, когда мы потеряли нашу дорогую невестку, а потом и ее ребенка! Мы были просто убиты горем. Нам сказали, что младенец умер вслед за матерью, и мы склонили головы перед очередной утратой. А сейчас… У нас не хватит слов выразить наше возмущение тем, что ребенка украли, и мы дадим возможность узнать всем и каждому, как мы счастливы, оттого что справедливость наконец восторжествовала и наша племянница, законная наследница Эстер, вернулась к нам.

Лусинда медленно кивнула.

— Сойдет, если случится худшее, — согласилась она нехотя. Муж и жена обменялись понимающим взглядом. — Но мы ведь не намереваемся ждать, пока случится худшее, не так ли? — холодно добавила она.

Стивен чрезвычайно внимательно изучал зеркальный блеск своих башмаков.

— Нет, — наконец сказал он безмятежно. — Мы, разумеется, не позволим этому случиться.

После некоторого раздумья Лусинда осведомилась:

— А что, если устроить встречу с одноглазым? Если он еще не знает, что произошло, может быть, он и займется этим делом, особенно если учесть, что именно он «позаботился» о девчонке двадцать лет назад?

— А если знает? Если он умышленно оставил Моргану в живых? Ты об этом подумала? — спросил Сен-Одри.

Лусинда вскинула на мужа испуганные глаза. Она ненавидела одноглазого, но ей никогда не приходило в голову, что он может быть опасен. Он был орудием, имевшим скверную привычку время от времени требовать денег за то, что держит язык за зубами, но в конце концов он был полезен…

— Ты на самом деле думаешь, что… — начала Лусинда, но мысль была слишком ужасной, чтобы продолжать. Бросив на нее раздраженный взгляд, Стивен отрезал:

— Не имею ни малейшего понятия, какого дьявола он оставил девчонку в живых. Но если это создание действительно Моргана и у меня не останется никаких сомнений на этот счет, будь я проклят, если доверюсь кому-нибудь еще раз. И меньше всего одноглазому.

— А девчонка? Как быть с ней? — настаивала Лусинда.

Стивен поправил безупречно завязанный шейный платок.

— Я думаю, — заметил он неторопливо, — что с новой любовницей Манчестера, Моргана она или нет, вот-вот случится нечто ужасное. — И он улыбнулся леденящей душу улыбкой:

— Несчастье, увы, со смертельным исходом.

Глава 12

Как и было условлено, Томас Гримсли зашел к Ройсу на следующий день, и двое мужчин уселись в кабинете, чтобы обсудить несколько домов, уже проинспектированных мистером Гримсли. Разложив на столе план маленького, но элегантного помещичьего дома времен королевы Анны, расположенного в пригороде Лондона, в Хэмпстеде, Гримсли нервно кашлянул:

— Самое трудное в нашем с вами деле — это моральная сторона. Я знаю несколько превосходных домов, которые можно приобрести по сходной цене, но… гм… нынешние хозяева довольно… э-э… привередливы в отношении будущих жильцов и полагают, что их собственность должны приобретать столь же респектабельные господа, как они сами… и поэтому… не всякий будет доволен, имея… гм… гм…

Пока Гримсли беспокойно искал приличествующие случаю слова, Ройс наконец сжалился

над ним и слегка улыбнулся:

— Голубку с испачканными крылышками, пусть даже живущую по соседству?

— Однако у меня есть на примете несколько очень милых домиков, которые могут вам понравиться.

Они начали рассматривать планы домов, которые Гримсли принес с собой, и из полудюжины предложений Ройс выбрал тот, который находился в Тенбридже.

Дом располагался в центре огромного лесопарка. Все владение было окружено старинной сплошной изгородью из тисового дерева. Домик сторожа стоял у ворот, в самом начале единственной дороги к коттеджу. Двустворчатые стальные ворота охраняли вход, и было очевидно, что никому не удастся забрести невзначай в это поместье. Дорога, ведущая к дому, была достаточно широкой. Она петляла вдоль чистой обмелевшей речки, и Ройс был еще раз приятно удивлен, обнаружив, что дом, построенный на месте давно снесенной старой башни замка, находится в центре двора, обнесенного стеной.

Прежний владелец расширил пространство двора, окруженного стеной, и территория за каменными стенами, снабженными несколькими стальными воротами с филигранной решеткой, представляла собой около десяти акров ухоженного газона, который украшали столетние дубы и красавицы липы и пересекали выложенные камнями дорожки, обсаженные вьющимися растениями, розами и лавандой. На небольшом расстоянии от окруженного стеной двора, позади дома, синело маленькое озеро, посредине которого возвышался остров с белой воздушной беседкой. При любых обстоятельствах Ройс нашел бы имение идеальным, но сейчас ему было важнее всего, что всякий, кто попытался бы войти в дом, должен сначала перебраться через изгородь из тиса, миновать сторожа у ворот, а преодолев все препятствия, оказаться перед окруженным стеной двором. Еще раз внимательно осмотрев стену высотой в десять футов и ворота, снабженные превосходными новыми замками, Ройс понял, что ему неслыханно повезло. Тот факт, что менее чем в миле от поместья стояло несколько богатых особняков, также был ему по душе. Лучше и быть не могло! Кроме того, отсюда довольно далеко до Лондона… и одноглазого.

Сложенный из камня, с широкими стеклянными дверьми, открывающимися на выложенные камнем дорожки, заросшие цветами и кустарниками, дом был построен, когда склонность аристократов и богачей к простой сельской жизни только входила в моду. Этот летний коттедж был настоящим маленьким дворцом — здесь располагались прекрасная библиотека, просторная гостиная, великолепная столовая, кухня с подсобными помещениями, несколько других столь же элегантных комнат без особого назначения и десять спален — плюс еще крыло для прислуги.

— Мне хотелось бы, чтобы покупка была оформлена как можно скорее, — сказал Ройс Гримсли. — Завтра же утром я увижусь с моим банкиром и отдам необходимые распоряжения.

Он поколебался с минуту, казалось, всецело сосредоточившись на управлении горячей парой своих гнедых. Какое-то время царило молчание, затем экипаж свернул на широкую дорогу, ведущую в Лондон, и Ройс произнес внезапно:

— Я, кажется, говорил вам, что дом будет куплен мной на имя одной женщины. Я передумал. У дома будут два хозяина — эта женщина и я сам.