Время выбирать (СИ) - Первухина Александра Викторовна - Страница 32

Кетрин представила, что сейчас творилось внутри диоринового корпуса вражеского корабля, и невольно поморщилась. Излучение практически не рассеивалось до тех пор, пока его поддерживала энергия распада поглощаемых им материалов и органики. А диорин отбрасывал его от себя, меняя траекторию движения сгустка. При скорости, близкой к световой, такие рикошеты должны были выпотрошить корабль за секунды. Если излучение полного спектра просто пробивало сквозные дыры в корпусе, то это уничтожило все, что было внутри. Пункт наблюдения огласили радостные крики. Корабли противника не подавал признаков жизни, кто-то уже отдавал приказ транспортникам отбуксировать его для изучения на верфи института космологии, хотя Кетрин сомневалась, что там осталось что изучать. А единственный уцелевший истребитель неподвижно висел в пространстве.

Проклятье! Этот смертный не заслуживал, чтобы о нем забыли! Кетрин и сама удивилась своей ярости. Парень был героем, но он всего лишь смертный. Всего лишь? Странница усмехнулась. За последнее время она научилась уважать смертных, хоть сами они не всегда себя уважали. Она осторожно потянулась сознанием к хрупкой искорке разума, затерянного в просторах космоса.

После нескольких сильных взрывов своих двигателей охотники вряд ли заметят тонкую ниточку магического внимания практически того же спектра, а если и заметят — пусть. Все равно не удастся обойтись без вмешательства Странников. В космической войне, оказывается, редко бывают пленные, да и смертные все равно долго не продержатся, даже с ее помощью. Так что рано или поздно свое присутствие придется обнаружить. Так почему бы не сейчас? Есть!

Сознание пилота было затуманено болью, однако не настолько, чтобы он не заметил осторожного проникновения чужака. Ужас накрыл Кетрин удушающей волной. Человек принял ее за захватчика. Аккуратно отстранившись от его эмоций, она сформировала у него в мозгу простенькую мысль:

— Я друг. Не бойся. До дома доберешься?

— Нет, — человек по-прежнему был напряжен и подозрителен, однако, соизволил ответить. — Я не могу пошевелиться!

Кетрин выругалась про себя. Ну конечно, на одном из кораблей был отключен предохранитель. Нагрузки при резком рывке оказались чрезмерными, и у человека повредило позвоночный столб. Так, она сосредоточилась на нервных каналах позвоночника, пытаясь определить степень повреждения. Ага! Вот. Смещение диска в шейном отделе. Зажат нерв, отсюда и паралич. Не страшно. Это она может исправить и на таком расстоянии. Осторожно, стараясь не порвать зажатый нерв, она сдвинула диск позвоночника в прежнее положение, аккуратно блокируя боль, чтобы человек не потерял сознания. Сейчас это было бы несколько не вовремя. С коротким щелчком смещенный диск встал на место. Кажется, у нее получилось.

— А теперь можешь?

— Да, — в сознании пилота боролись недоверие и удивление. Руки свободно двигались по панели управления.

— Тогда возвращайся. Тоже мне, путешественник!

И пока человек раздумывал над ответом, прервала контакт. Все, теперь можно заняться насущными делами, а именно, приведением Тау в нормальное состояние. «Ну что за хлипкие боги пошли?! Чуть что, сразу в истерику. Как же, люди по его вине погибли! И за что ей такое наказание?!» Молча подхватив бога под руку, она поволокла его из центра наблюдения, пока он не ляпнул что-нибудь или не сотворил чего похуже. Тау не сопротивлялся, когда она втолкнула его в пустой кабинет, только всхлипывал.

— Возьми себя в руки! Они что, первые, кто погиб по твоей вине? — хлестнул ее ментальный голос.

— Остальных я не знал. Понимаешь, они были абстракцией. Просто смертными. А эти…

— Понимаю.

— Как я завидую Странникам. Мудрые, могучие, всегда уверенные в себе и своих решениях. Благородные.

Кетрин горько рассмеялась.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, детеныш.

— Что?

— Что слышал. Могучие — это да. Силы много, ума, считай, и не надо. Древние никогда не утруждали себя размышлениями, беспечные любопытные дети. Вот и все. Пойти куда-нибудь, увидеть или услышать что-нибудь новое — это, пожалуйста, а вот разбираться в природе нового явления уже лень. Первое и единственное побуждение «хочу». Хочу, а что там дальше — это уже не важно. В одно прекрасное мгновение один из этих инфантильных всемогущих вмешался в устройство мироздания, и в результате мы оказались в роли регулятора равновесия Вселенной. Благородство и мудрость… Их придумали те, кто оказывался во власти Странников, чтобы не признаваться в собственном бессилии. Всегда легче поверить в то, что те другие погибли по справедливости, а не из-за каприза всесильного недоросля. Иначе страшно.

Тау потрясенно слушал холодный резкий голос у себя в голове и не мог поверить в то, что слышал.

— Ты все это помнишь? — робко спросил он.

— Да, — последовал бесстрастный ответ. — Хотя о нашей роли в мироздании я узнала уже сама, отправив свое сознание в момент, когда это случилось. Так что я теперь точно знаю, что в материальных мирах мы играем роль регулятора равновесия, и если будем от нее уклоняться, это приведет к катастрофе. Материальные миры погибнут точно, все остальные с очень большой долей вероятности. Так уж устроено Мироздание, что стенки, отделяющие его от вечной пустоты, поддерживаются сознаниями разумных существ, а стоит исчезнуть одному измерению, другие последуют за ним. Вот так. А Древние об этом подумать не удосужились. Что там говорить, они чуть сами себя не уничтожили из-за собственной безалаберности, а книги писали только в случае крайней необходимости.

— Значит, надежды нет?

— Есть. Так уж получилось, что новых Странников я воспитала несколько по-другому. За тысячу лет одиночества и не до такого дойдешь. Тем более, при инициации знания не передаются, приходится все додумывать самой.

Тау устало вздохнул: «Ничего себе откровения!» Однако почему-то он безоговорочно верил в то, что слышал. Может быть, потому, что привык доверять Кетрин. Вот так развенчиваются древние легенды. Из справедливых судей в капризных детей!

А Кетрин, глядя на погрузившегося в размышления Бога, тоже вспоминала и морщилась от этих воспоминаний. Поистине, первая попытка — самая неудачная! Ведь, вся эта катавасия в мирах, лишенных магии, длится не первое столетие, и только у одного ее соплеменника хватило ума предупредить перед уходом в нематериальные миры об опасности. Нет, все-таки, она правильно сделала, что скрыла от остальных, кем были их предки. Хотя никого из молодых уже не назовешь инфантильным. Знать им пока обо всем все равно не следует. Потом, когда повзрослеют и привыкнут к своей роли в мироздании. Когда им не придет в голову взбунтоваться и отказаться от ответственности, в том числе и за себя самих, как это подчас проделывали остальные разумные существа.

Пустота на всю оставшуюся вечность — это слишком, по крайней мере, для нее. Может, когда-нибудь мироздание и восстановится, в случае, если его по неосторожности угробят Странники, но когда еще это случится? Да и случится ли вообще? Огромный шар, плывущий в изначальной пустоте. Миллионы вселенных, миллионы измерений в каждой из них, и такое хрупкое равновесие, чтоб его!

Она не любила вспоминать, но сейчас это было необходимо. Хотя странно, что она так разоткровенничалась. Вообще-то ей такое не свойственно. Ладно. По крайней мере, Тау отвлекся от своей вины в смерти знакомых ему смертных и принялся обдумывать новую информацию. Теперь его можно оставить и одного, не опасаясь, что он сотворит какую-нибудь глупость. Пора встречать героя сражения и расспросить его как следует. У них появилось время на то, чтобы встретить агрессоров во всеоружии, но без новых данных об их кораблях и его могло не хватить.

Кетрин вошла в информационный центр как раз в тот момент, когда профессор Тром доказывал неизбежность новой атаки. Да этот смертный на удивление хорошо понимает этих охотников. Странница не просто предполагала, что новая атака не заставит себя ждать, а была на сто процентов в этом уверена. Проклятье, еще бы узнать, кто создал этих сумасшедших уродов!