Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева" - Страница 113

Глядя на пламя костра, Маргарите стало так тепло — и снаружи, и внутри, от сердечности всех этих людей, что окружали её сейчас, и от жарких объятий мужа, и так хотелось верить, что и дальше их ждёт всё только хорошее.

И тут Полина Аркадьевна на пару со Степаном затянули старую песню:

Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная

Видно, хоч голки збирай.

Вийди, коханая, працею зморена, хоч на хвилиночку в гай

Ти не лякайся, що нiженьки босiї вмочиш в холодну росу.

Я ж тебе, вiрная, аж до хатиноньки сам на руках однесу…

Михаил Старицкий

К ним присоединилось ещё несколько голосов, потом они запели другую:

Чорнобривців насіяла мати

У своїм світанковім краю

Та й навчила веснянки співати

Про квітучу надію свою…

Николай Сингаевский

В этот раз с ними запел и Марк — его акцент звучал так трогательно, его голос дрожал, а глаза его странным образом блестели.

Я розлуки та зустрічі знаю, Бачив я у чужій стороні.

Чорнобривці із рідного краю

Що насіяла ти навесні.

Прилітають до нашого поля

Із далеких країв журавлі.

Розквітають і квіти, і доля

На моїй українській землі…

Николай Сингаевский

Друзья, хоть и не понимали слов песни, но, по его реакции понимали, что это что-то глубоко личное…

— Ты скучаешь за ней? — тихо спросила Аделина, осторожно положив руку ему на плечо, — За мамой?

— Да, Адель, — так же тихо ответил он, — Всё нормально — это естественно, я всегда буду тосковать по ней.

— Знаешь, а ведь тебе повезло больше, чем многим из этих детей — ты нашел своего отца, ты видел свою мать, пусть и мельком. Она отдала за тебя свою жизнь, — из уст девочки слетали совсем не детские мысли, а она продолжила, — Я, например, даже не знаю, кто мои родители…

— Ты хотела бы их найти? — сосредоточенно поинтересовался Марк, глядя в её, слишком серьёзные для ребенка, глаза.

— Я… я не знаю… — она подняла взгляд, всматриваясь в вечернее небо, — Может, у них были причины поступить так… Я бы хотела знать… Я даже не знаю их имен, не знаю свой настоящий День рождения…

— Если надумаешь, то я обещаю помочь тебе, — парень погладил её белокурую голову.

— Марк, — она посмотрела на него совсем взрослым взглядом, — Если ты ещё будешь свободен, когда выросту, то не забудь обо мне, хорошо?

— Как я смогу тебя забыть? — он поцеловал девочку в лоб, — Только к чему я буду тогда тебе нужен? Не сомневаюсь, что у такой красавицы не будет отбоя от женихов.

— Марк, скажи тост, пожалуйста, — попросила Полина Аркадьевна.

— За «Вишневых» детей! За их дом! — парень пригубил домашнего вишневого вина, — За семью и за друзей! — к спиртному он был равнодушен, но, на один глоток в хорошей компании под ароматный шашлык всё же решился.

— За здоровье!

— За любовь!

— За урожай и землю украинскую! — ещё много тостов звучало в этот вечер, и теплая дружеская атмосфера согревала сердца.

И Маргариту посетило видение, от которого улыбка осветила её лицо:

— Али, подойди, сынок, взгляни на своих сестренок, — Джон взял мальчика за руку и подвел к стеклу, за которым стояли кроватки с новорожденными младенцами.

— Они такие… маленькие, розовые и громкие, — смущенно улыбнулся ребенок, — Папа, я что — тоже был таким?

— Может, даже ещё голосистее, — улыбнулся Джон.

Яркая вспышка света и новый эпизод:

Больничный коридор. Марк, выглядит старше, чем он сейчас, сидит на топчане, весь его вид выдаёт крайнее волнение — на лбу выступили капельки пота, пальцы рук сжаты до побеления костяшек. Остальные были тут же рядом.

— Так, вы — или успокаиваете его, или выводите на улицу — мне сейчас о его жене думать надо, — молодой хирург нервничал не меньше самого парня, — у меня нет времени, чтобы приводить его в чувства, словно, впечатлительную барышню. Девочка сильная — сама со всем отлично справится, а ваша нервозность только мешает мне работать. Дайте ему выпить кофе и выведите на воздух. Я вас позову. Не вынуждайте меня применять укол успокоительного.

— Марк, ну что с тобой? — Маргарита, тоже несколько старше себя нынешней, садится рядом и кладет руки ему на плечи.

— Мне страшно, Марго, — он поднял на неё лицо, вцепившись пальцами в штанины собственных брюк, — Ну, почему так долго?

— Ах, вот оно что, — девушка погрузила пальцы в его волосы, приглаживая непослушную челку, — Чего ты боишься? Что не сможешь стать хорошим отцом? Ерунда! Ты — это ты, а не твой отец, а она — не твоя мать, и вы не обязаны повторять их историю. Ты много повидал в своей жизни, научился различать добро и зло, а главное — ты знаешь одну истину, что детей нужно любить а не воспитывать — а, значит, тебе не о чем волноваться. К тому же — ты сейчас не сам, посмотри вокруг — мы все с вами. А сейчас повтори за мной — всё будет хорошо.

— Всё будет хорошо, — повторил он, — А ты видишь меня насквозь, — улыбнулся Марк.

— Ну, вот, — кивнула Маргарита, — а сейчас просто доверься своей жене и мастерству лучшего из врачей и пойди, лучше, купи Мей цветы — ей будет приятно.

— Отличная идея, дорогая, — согласился с женой Джон, — Иди уже — без пяти минут папаша, — он похлопал парня по плечу.

И вот снова Маргарита в привычной обстановке — среди друзей, запах костра и шашлыка.

— Ты чем-то очень довольна, Ритуля? — муж легко взъерошил её челку.

— Да, всё просто замечательно, — кивнула девушка, отправив в рот кусок сочного мяса.

— Папа, у них есть гитара. Сыграй, пожалуйста, — Алишер и Розалинда переглянулись, шаркая ногами перед Джоном.

— Ну, что мне с вами делать? — вздохнул мужчина, улыбнувшись, — Давайте сюда гитару.

По дороге домой ребята совсем расслабились, так что многих детей, уже сонными, пришлось на руках нести из автобуса до их комнат.

На следующий день работы предстояло не меньше, чем в предыдущий — с фермы доставили строительный материал для починки крыши и детской площадки.

Дети тем временем катались по округе на велосипедах. Али, Рози и Аделька и себе потом выпросят по экземпляру такого транспортного средства.

На обед был гороховый суп-пюре и гречневая каша с тефтелями, а на десерт — яблочный пирог и собранных вчера яблок.

Потом приютские мальчишки соревновались в стрельбе по мишеням из луков, который для них смастерили Джон и ребята. А девушки отправились к реке — собирать полевые цветы и лекарственные травы.

К вечеру у реки собрались уже все — слушать стрекот кузнечиков и наблюдать за светлячками.

Следующим днем приехало начальство, и они были приятно удивлены, какое участие приняли их гости в жизни приюта и с радостью приняли предложение о периодическом переводе денег на расчетный счет детского дома.

На прощание был устроен особый ужин и небольшой концерт в актовом зале, с исполнением композиций за пианино, что стояло на сцене актового зала.

Честь первых композиций была предоставлена гостям. Каждый исполнил свои любимые мелодии: «Лунная соната» Бетховена — от молодого хирурга, композиция из турецкого фильма «Королек — птичка певчая» Эсина Энгина — от Маргариты, «Лунный свет» Клода Дебюсси — от златовласой Даниэллы, «Ноктюрн 2 Ми-Бемоль Мажор» Фредерика Шопена — от Джона, Рихард Вагнер «Зигфрид-идиллия» — от Питера, «Колыбельная» Иоганнеса Брамса — от Евы, «Аппассионата» Людвига ван Бетховена — от Джастины и «Зимние грезы» Петра Ильича Чайковского — от Марка.

Потом концерт продолжили сами воспитанники, и теперь уже черед ребят был слушать, что они и сделали с огромным удовольствием.

Впереди у них оставался ещё один день для завершения знакомства с местами, по которым ходили практически все короли Польши и императоры Австрии, где выступал маэстро Паганини, и бывали граф Калиостро и Джакомо Казанова.