Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева" - Страница 107

После распада такого мощного державного гиганта, как Советский союз на ряд независимых государств, Львов приобретает значение форпоста националистических перемен в Украине.

Многочисленное польское население появилось здесь еще после завоевания города Казимиром Великим, и дальше оставаясь одним из наиболее значительных польских культурных центров, где жили и творили выдающиеся деятели польской культуры.

Еврейская диаспора возникла во Львове вскоре после основания города и долгое время представляли собой довольно крупную и влиятельную национальную общину, которая дала миру многих известных деятелей науки и культуры, и резко уменьшившаяся во Вторую мировую и за годы советской власти.

«Настоящим львовянам» присуща особая львовская идентичность, принятие своими определенных жизненных ориентиров и следование определённым образцам поведения и ценностей. Жителям Львова часто приходится сталкиваться со стереотипным приписыванием им признаков национализма просто потому, что они именно из этого города.

— Дякую, дядьку Стеше! (Благодарю, дядя Степан! Укр.) — когда остановились у заветного дома, Марк сердечно поблагодарил старика и договорился с ним, что послезавтра тот отвезет их в приют, в котором он провел первые семь лет своей жизни — до сих пор он ощущал странное притяжение к этому месту.

— Це вiдтепер належить тобі (Это теперь принадлежит тебе. Укр.), — отец протянул ему ключ от дома, — Тримай, сину. Відчиняй. (Возьми, сын. Открывай. Укр.)

Юноша, превозмогая волнение, взял из рук отца ключ, вставил его, и провернул в замочной скважине:

— Панi та панове, дозвольте привiтати вас на землi Українськiй! (Дамы и господа, разрешите приветствовать вас на земле Украинской! Укр.) — он повернулся к друзьям, широко улыбнувшись.

— Ой! Да это настоящий музей! — и невозможно было не поразиться, с каким вкусом были обставлены апартаменты, — А ты у нас прямо богатенький Буратино, — ребята продолжали завороженно смотреть по сторонам, изучая детали интерьера.

— Це мати так хотіла (Это мама так хотела. Укр.), — пояснил отец Марка, — Це вона тут все зробила. (Это она тут всё сделала. Укр.)

Марк сразу же открыл настежь все окна, направился на балкон и вышел к самым его перилам, опершись на них и вдохнув полной грудью воздух родного города.

Но, на третий этаж особняка он всё не решался подняться — там так и осталась не до конца оборудованной та комната, что предназначалась ему… В ней так и остались стоять детская кроватка с висящей над ней погремушкой, столик для пеленания, детский шкафчик, манеж, и заполненный детскими игрушками сундучок, выполненный в стиле настоящего пиратского сундука с настоящим замком. Боже, как же это нелепо смотрелось сейчас! Ещё одно безжалостное напоминание о том, что у него могла быть другая жизнь…

А на столике в рамке стояла свадебная фотография его родителей… Он взял её, долго смотрел, крепко сжав в руках, и в груди нестерпимо закололо. Марк медленно осел по стене, и просидел так несколько минут, вцепившись руками в колени, пока не поднялся с огромным трудом на ноги. Рядом с фоторамкой лежала маленькая золотая серьга в виде простого кольца.

— Прости, сын, — и в самом воздухе витало гнетущее чувство вины, — Мне не хватило духу вернуться сюда. Тут всё осталось таким, каким было семнадцать лет назад… Ты хочешь забрать эти вещи? Фотографию и серьгу? Руслана потеряла одну серьгу, а из второй мы хотели заказать крестик тебе на крещение…

— Да, если можно, то я хотел бы забрать их, — кивнул парень.

— Конечно, ты волен поступить, как считаешь нужным, — Лев Витриченко понимал, что сын абсолютно прав.

— Это просто невероятно! Столько времени прошло, а в доме такая чистота и порядок. — на пороге комнаты появилась улыбающаяся Даниэлла.

— Да, это так, — улыбнулся Лев, — Каждую неделю приходит экономка — я каждый месяц пересылаю ей оплату за её труды.

— Тогда понятно, — понимающе улыбнулась златовласая.

— Ребята, вы пока принимайте ванную и располагайтесь, а мы с отцом выйдем в магазин, купим еды, — юноша переглянулся с отцом, — Мы же хоть как-то знаем город.

— Спасибо, Марк, — Дэни слегка ущипнула его за щеку.

— А, вот вы где? — в комнату вбежала Аделька, а следом за ней вошла Маргарита.

— Проходите, мы тут, — Марк сделал приглашающий жест.

— Какая красота! — девочка бросилась к столу, на котором стояли уменьшенная модель железной дороги, заводной мороженщик и заяц-барабанщик, несколько моделей планеров и парусников, — А это что — модель железной дороги? И она действующая?

— Надеюсь, что да, — пожал плечами парень, — Там, в сундучке ещё много всего — можете взять себе, что понравится, — он указал на стоящий в углу сундук.

— Ну, я бы на твоём месте повременила так раздавать всё, — хитро сощурилась Марго, — Это может пригодится тебе, когда у тебя будут собственные дети, — Али, Рози, идите к нам, у нас столько интересного, — девушка крикнула на первый этаж.

— Ну, до этого ещё далеко, — отмахнулся Марк.

— Ты как, в норме? — тихо спросил Джон, когда остальные поднялись в комнату и принялись с упоением разглядывать всё вокруг, на что тот глубоко вздохнул и кивнул, силясь сдержать улыбку — ему хотелось и зарыдать, и рассмеяться в одно и то же время — и не ясно пока — чего больше, но, дети уже увели Джона рассматривать игрушки.

— Прости меня, Марк, — и Витриченко-старший понимал, что сколько бы раз он не просил прощения, всё равно этого будет недостаточно, — Знаю, что это будет сложно, но, ты постарайся. Я, действительно, сожалею о том, что сделал и не сделал… Поверь мне.

— Папа, я хочу посетить могилу матери, — напомнил он уже в прихожей, накидывая джинсовую куртку.

— Конечно, — и отец ни сколько не возражал тому, — как скажешь. Завтра, прямо с утра и сходим.

В теплой компании даже ужин из спагетти и курицы карри показался вкуснейшим из лакомств, а после него, утомленные перелетами и суточной прогулкой по польской столице, ребята крепко уснули, чтобы проснуться уже завтра ближе к полудню.

А тем временем, как и было уговорено, Марк с отцом отправились посетить Лычаковское кладбище, которое в настоящее время уже не просто некрополь, а полноценный музей под открытым небом, мемориал и заповедник, с момента основания в шестнадцатом веке — одно из старейших кладбищ Украины, основную историческую которого сами возведенные на века монументальные родовые склепы, надгробные памятники и композиции невероятной красоты, из века в век охраняющие память предков, самим своим существованием доказывая, что кладбище, может быть не просто мрачным и унылым местом, куда вас отвезут в конце жизни, это место может быть и музеем или скорее уютным парком — язык даже не поворачивается назвать это место кладбищем.

Обрести там покой могли только наиболее богатые жители Львова. Родственники же, провожая близких и родных им людей в последний путь, явно не скупились для выражения своей любви нанимать для выполнения работ самых известных скульпторов.

Не менее известно оно и тем, что тут захоронено много интересных историй и легенд, связанных с известными людьми. Здесь обрели покой представители знатных австрийских, польских и украинских родов, и других национальностей и вероисповеданий. В этом месте вы найдёте памятники таким великим сынам и дочерям не только украинского и польского народов, как — поэт Иван Франко и та самая известная украинская оперная певица — Соломея Крушельницкая, о которой мы уже упомянули, и многим другим.

Гуляя между скульптурами, кажется, что ты попал в потусторонний мир, и по неволе начинаешь верить в вечную жизнь, где всегда так светло, спокойно и умиротворенно. Больше всего тут скульптур в виде плакальщиц, символизирующих неувядающую любовь, бесконечную тоску и скорбь по ушедшему человеку, и ангелов — как символа чистоты души и надежды на счастливую жизнь в бесконечных райских садах.