Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила - Страница 28

   В магазине на меня странно косились, но тут же отворачивались. Никому особо не было до меня дела. В кабинке ломбарда сидел хиленький мужичок с крохотными глазками. Завидев меня, он поднял брови и вопросительно уставился.

   - Скажите, за сколько я могу ее сдать? - сняла цепочку и передала ему в руки.

   - Только цепочка или с кулоном?

   - Все вместе.

   Он очень долго рассматривал и изучал украшение, а потом украдкой меня разглядывал. Все понятно. Стоит перед ним ребенок, и он думает, что может меня развести. По глазам вижу. Только не на ту напал. Наконец, мужик назвал сумму, втрое меньше минимума.

   - Издеваешься? - процедила я, снимая маску доброй и послушной девочки. Та маска осталась в квартире у Марата. И мне уже не понадобится. - Ты меня за дуру держишь, мужик?

   Мой тон был холодным, расчетливым и никак не подходил для скромной девочки. Мужик выпрямился во весь свой небольшой рост и приосанился.

   - Девочка, я и так завысил цену. Если не нравится - иди в другой ломбард.

   - Это белое золото высшей пробы, и ты хочешь мне заплатить за него копейки. Ты совсем оборзел?

   Вот теперь он понял, что со мной связываться не надо.

   - А откуда у тебя это? Ты ребенок еще. Сейчас-сейчас, - лихорадочно забормотал он, не выпуская украшение, и потянулся за телефоном. - Я в милицию еще позвоню. Украла небось.

   - Не украла, - прозвучал позади меня успокаивающий бас Марата. - Это ее. Но мы закладывать и продавать ничего не будем. Отдайте.

   Оценщик пригнулся, чтобы в окошке разглядеть говорившего, и после того как увидел - звонить передумал. Одно дело девчонка, которую можно запросто обвести вокруг пальца, другое дело - угрожающий массивный кавказец у нее за спиной, которого обмануть не выйдет. А если я вдруг ему родственница, то когда чурка узнает, что меня пытались развести, вообще неизвестно, что будет.

   Эти безрадостные мысли на стареньком лице отражались бегущей строкой. Я бы посмеялась, не будь обижена и зла. Убегать и привлекать к себе внимание смысла не было. Сейчас Марат у меня заберет и украшение, и пальто, а потом вытолкнет на улицу. Приятного от такой мысли мало.

   - Да заберите ради бога, - цепочку поспешно вернули, и Марат, опередив меня, ее забрал и положил к себе в карман. Вот о чем я говорила. - Тоже мне...следили бы за ребенком лучше.

   - Обязательно.

   Марат обхватил мое запястье и потащил меня к выходу. Я не сопротивлялась, потому что глупо им бесполезно, тем более, народу рядом достаточно много. У крыльца магазина стоял жигули.

   - Садись.

   Я села, сложив сжатые в кулаки ладони на коленях. Марат на меня не глядел, довез до дома, так же за руку вывел и позвонил в дверь соседки. Старушка быстро открыла, как будто стояла и ждала, когда чечен позвонит.

   - Нашел ее? - с улыбкой спросила бабулька, умильно меня разглядывая и забирая любезно отданное пальто.

   - Нашел. Спасибо, что пригласили ее к себе, - благодарно улыбнулся чечен. Он был мягким и вежливым, что резко контрастировало с силой, с которой он сжимал мое запястье.

   - Да не за что. А то представляешь, стою, смотрю - Сашка бежит. В одной кофточке на улицу. Думаю, что-то неладно, наверное. Ты в следующий раз аккуратнее. И ключи так не забывай.

   - Я прослежу, - двусмысленно пообещал Марат. - Еще раз спасибо.

   К моему удивлению чечен повел меня домой. Я на него не обращала внимания и делала вид, что его нет.

   - Тапки сними, - приказал чечен. Я не глядя, скинула их в разные стороны и застыла. - Вперед пройди.

   Все как в старые добрые времена - я в углу на диване, Марат - на кухне. Он не выгонял, что странно, и не орал. Мне было плевать - я отогревалась.

   - Иди пить чай с малиной. Еще заболеешь, и мне с тобой возиться.

   - Не хочу, - обиженно буркнула.

   - Что опять? - закатил глаза чечен.

   - Ничего. Отдай мою цепочку.

   - Не отдам.

   - Она моя!

   - Ты ее продать хотела, - цинично заметила Марат.

   - Ну и что? Она моя. Хочу - продаю, хочу - нет. Тебе то какое дело?

   - Я с тобой сейчас по-хорошему разговариваю, - вся его наигранная хорошесть и добрый настрой с каждой секундой все больше сходили на нет. - Что у тебя за привычка выводить меня из себя?

   - Ты брехло, - процедила я со злостью.

   - Что ты сказала? - желваки у чечена дернулись.

   - Брехло, - уверенно повторила я.

   Я вздрогнула и сильно зажмурилась, когда в паре сантиметров от уха в стену врезалась ваза. Открывать глаза было страшно.

   Марат не умел просить прощения. Вообще. Я даже сомневаюсь, что хоть раз он это делал. В детстве - возможно, и то вряд ли. Он предпочитал не унижать себя словами. Если был не прав - исправлял. Но признавать вину - нет. Справедливости ради стоит сказать, что и я такая. Просить прощение мне несвойственно и диковато. За что просить? За то, что делала, как хотела? Бред. За то, что кого-то подвела? Каждый за себя.

   Тогда мы не извинялись друг перед другом. Хотя виноваты были оба. Но и в этом мы не признавались, возможно, лишь самому себе и в глубине души. Я нахрапом расчищала свою территорию, не принимая никого. Я смирилась с тем, что рядом Марат. Я могла смириться с Оксаной, но не тогда, когда она причиняет мне дискомфорт. Меня не волновали планы и желания чечена. А его не волновали мои бзики. Это был его дом, в котором он вел себя как хозяин. Мои неудобства его не трогали.

   После того как запустил в стену вазой, Марат ушел курить на лестницу. Часа на два. Я не убежала, не сдвинулась с места. Я правильно и честно ему сказала. Наконец, когда успокоился, чечен вернулся и устало привалился к дивану, устроившись прямо на пол.

   - Ты обещала не трогать Ксюшу, - без эмоций произнес он. - Ты не сдержала слово.

   - А ты обещал, что меня не выгонишь, - в тон ему ответила я. - Ты не сдержал слово.

   Обоим нечем было крыть.

   - Она расстроилась.

   - Я отморозила ноги.

   - Я предложил тебе чаю.

   - Я ее не выгоняла, - снова парировала я.

   - Ксюша будет здесь жить.

   - Я не буду слушать ваши концерты.

   - Ты вообще о других хоть иногда думаешь? - полюбопытствовал Марат.

   - Не чаще, чем ты.

   Разговор не состоялся. Извинения не вышло. Но мы все-таки нашли компромисс. Марат купил мне плеер и шесть дисков к нему. И в тот же день Ксюша приехала к нам. На ночь. Я демонстративно вставила наушники, включила музыка на всю громкость и отвернулась к стене. Мы оба решили сделать вид, что ничего не было.

   Глава 13.

Почему только злые дела люди делают с полной самоотдачей? Жертвуя всеми и всем, что попадется на пути? Почему с такой самоотдачей не делают добрых дел? Наверное, поэтому добрые дела ничего не стоят - они поверхностны.

Саша

   Я не любила усложнять жизнь, тем более, свою. Поэтому с легкостью забыла о произошедшем, общаясь с Маратом и Оксаной как раньше. Свое личное пространство я привела в порядок, укрепила, и ничего не могло вывести меня из равновесия. Чечен тоже не стал артачиться и маяться по этому поводу. Все хорошо и замечательно.

   Тот год, когда мне было пятнадцать, пролетел быстро и спокойно. Я с утра до вечера училась. Марат пристроил меня в вечернюю школу, которую я посещала с людьми куда более взрослыми, чем я. Их было мало, правда, я старалась держаться ото всех подальше. По-прежнему занималась с Петровной, слушала Ксюшу и читала. Время пролетело почти незаметно. Но именно в свои пятнадцать лет я стала гражданином России. Марат сделал мне все документы.

   - А как тебя зовут? - спросил как-то чечен, занимаясь своими делами. - Имею в виду, полное имя.

   Я нахохлилась.

   - Не люблю его.

   - Почему? - он удивленно поднял голову и уставился на меня. - Нормальное имя.

   - Бредовое.

   - Фамилия?

   - Еще хуже.

   - Заинтриговала, - присвистнул парень. - Колись.