Арсен. Моя несчастливая история любви (ЛП) - Эшер Миа - Страница 61

Давай вернёмся, пока люди не начали задаваться вопросом, где мы. Но, Ямочки, когда ты пойдёшь обратно к Бену, я хочу, чтобы ты помнила, что сказала мне, он дёргает меня за волосы. Когда ты вернёшься к нему, помни, что я в тебе. Что ты принадлежишь мне.

* * *

Я вышла первой, чтобы не возникло никаких подозрений. Направляясь к Бену, я чувствую, как мои ноги трясутся из-за сильной хватки, которой я сжимала бёдра Арсена. Я дрожу и мне стыдно. Не могу поверить, что я только что позволила Арсену трахнуть меня, хотя мой муж находится здесь же. И что страшно, я ни разу не вспомнила о нём. Ни разу. Даже когда кончала. Чувство вины овладевает мной, и я стараюсь не думать о том, что произошло, будто бы ничего и не случилось.

Когда я вхожу в зал, Бен тотчас же замечает меня. Вначале он выглядит недовольным, но когда я подхожу к нему, то замечаю грусть в его глазах.

Такая безнадёжная грусть.

Глаза, которые всегда так ярко блестели от любви, сейчас выглядят пустыми и безразличными. Безжизненными.

Бен поднимает руку, и мне кажется, что он возьмет меня за руку, но вместо этого он извлекает из кармана носовой платок и вручает его мне.

У тебя размазалась губная помада.

Глава 27

Я смотрю в глаза Бена, наполненные болью, и понимаю, что не должна находиться здесь. Не после того, что случилось. Мне нужно ехать в отель и переночевать там.

Моя голова это скопление чертовых мыслей. Их так много, что я не могу успокоиться. Но, полагаю, я не заслуживаю покоя, верно? Такая лживая, изменяющая и вероломная женщина должна страдать.

Боже мой. Что я наделала?

Это конец.

Но конец наступил не так давно.

Когда я впервые вернулась в квартиру Арсена.

Ох, Бен.

Между мной и Беном всё кончено.

Моему браку настал конец.

И во всём виновата я.

Я.

Можно чувствовать физически боль от разбитого сердца?

Да, и это больно. Очень.

Я чувствую себя грязной.

Ничтожной.

Хотя я не достойна этой боли. Я не достойна слёз, которые начинают наполнять мои глаза. Я не заслуживаю Бена. Но сегодня он освободится от меня. Он станет свободным, как только узнает правду.

Что я наделала?

Вскоре после того, как я вернулась оттраханая Арсеном, подтверждением чего является боль между моих ног, Бен решает, что вечеринка ему надоела и пора ехать. Когда мы прощаемся, кто-то в маске льва подходит к нам, чтобы поговорить с Беном о работе. Извиняясь, они теряются в море масок.

Внезапно сильная рука обхватывает мой локоть, и Арсен шепчет мне на ухо:

Не возвращайся к нему. Покончи с этим сейчас. Пошли со мной. Позвонишь ему по дороге. Не возвращайся к нему.

Я качаю головой и освобождаюсь из его хватки.

Я должна. Мне нужно покончить с этим по-человечески. Впрочем, не существует какого-то правильного способа. Теперь, пожалуйста, прекрати. Я уже сказала, что оставлю его, но ты должен позволить мне сделать это по-моему. Я позвоню тебе завтра.

Если Арсен в порыве ревности думает, что моё возвращение с Беном означает, что что-то произойдёт, то он сумасшедший. Я всё ещё чувствую его запах на моей коже, на моей одежде, запах сигареты, которую он выкурил прежде… Арсен повсюду.

Он на мне.

Во мне.

Вокруг меня.

Я понимаю, что мне нужно поехать домой и рассказать правду Бену. Моему милому, любимому мужу. Он заслуживает правды. Он заслуживает знать, что женщина, которую, как он утверждает, он знает и любит, уже некоторое время трахается с другим мужчиной и не намерена это прекращать.

Мне нужно уйти.

Когда Бен видит меня, направляющейся к нему, он начинает рассматривать мою одежду, мои волосы, следит за каждым моим движением. И мне кажется, что он уже всё знает.

Что ж. Я хочу покончить с этим.

Я собираюсь спросить, готов ли он уйти, но его пустые глаза лишают меня слов. Интересно, много ли он знает, и будет ли ненавидеть меня, когда раскроется правда?

Во всём этом фиаско существуют две противоречивые части меня. Одна хочет поступить правильно по отношению к Бену, а вторая – эгоистичная. Кэти, которая любит Бена, хочет обнять его и молить о прощении, уверяя, что для неё это ничего не значило.

Но в этом-то всё дело…

Речь идёт уже не о трепете, а кайфе, который Арсен заставляет меня чувствовать, когда я кончаю, или оцепенении, которым он обеспечивает меня. Сейчас это значит что-то.

В машине мы едем в полной тишине. На протяжении всей поездки Бен держит руку на моих плечах, иногда прислоняясь щекой к моей макушке, иногда целуя мои волосы, вдыхая их запах… Мне хочется утонуть в потоке нежности, протекающей между нами, но что если он учует запах Арсена на мне?

Моя голова покоится на его плече, наши руки соединены. Это неудобно, поскольку между нами рычаг переключения скоростей, но мне нужно чувствовать Бена рядом. Глядя на наши переплетённые руки, я чувствую себя так, словно меня засасывает в чёрную дыру страдания и боли. Меня накрывает понимание, что это последний раз, когда Бен и я едем вот так вместе.

Я поднимаю голову и на мгновение смотрю в окно. На небе красный месяц. Красиво.

К тому времени, когда мы приезжаем домой, наши маски давно сняты. Я собираюсь сказать Бену, что хочу принять душ, когда он берёт меня за руку и молча ведёт на кухню. Включив свет, он заключает меня в такие сильные объятия, что у меня перехватывает дыхание.

Как на счёт бокала вина? тихо спрашивает он, грустно улыбаясь мне.

Я не смогу сделать этого сегодня.

Я не смогу поступить так с Беном.

Но я уже так поступила.

Обнимая его в ответ, я становлюсь на носочки и целую его в подбородок, и в то же время ощущаю приближение приступа паники. Я смогу сделать это. Просто нужно не думать об этом сейчас. Поговорю с ним завтра.

Ты не возражаешь, если я сначала приму душ?

Мне нужно принять душ и смыть с себя Арсена. Чувство вины от того, что я сделала, смоется? Сомневаюсь.

***

Когда я выхожу из душа, Бен в спортивных штанах и футболке «Columbia» что-то готовит.

Ужин?

Да, я умираю с голоду. Не понимаю, почему люди думают, что мужчины моих габаритов могут наедаться лишь закусками. Не понимаю.

Бен и я почти не говорим во время нашего позднего ужина, но я не против тишины. В нашу последнюю совместную ночь мне не хочется разговаривать о пустяках. Мне не хочется есть. Мне не хочется пить вино, которое он налил мне. Мне просто хочется смотреть на него. Запоминать, какая у него щетина, его забавную ямочку, смотрящую на меня каждый раз, когда он жуёт, и умоляющую поцеловать её.

Я помогаю Бену убрать посуду и начинаю её мыть. Горячая вода, обжигающая мои руки, приносит долгожданное облегчение. Только физическая боль может привести меня в чувство. Западающий в сердце голос мужчины, поющего о том, как он не может отвести глаза от своей возлюбленной, обволакивает всю кухню. Я закрываю глаза и растворяюсь в меланхоличном голосе певца, который говорит, что без любви не существует счастья.

С подкатывающим к горлу комом я ощущаю, как тёплые руки Бена ложатся на мою талию. Отставляя тарелку, я кладу одну руку ему на шею и притягиваю его голову к изгибу моей шеи, моя вторая рука ложится поверх его руки на моём животе. Прижавшись друг к другу, мы покачиваемся в такт музыке… медленно… нежно. Бен осыпает меня поцелуями: мою шею, мои волосы, ухо. Последними поцелуями.

Ком в горле становится всё больше, пока слёзы не начинают катиться по моим щекам. Предательские слёзы. Не знаю, видит ли их Бен. Мне всё равно. Я просто хочу раствориться в его прикосновениях, в его тепле, в нём. В последний раз.

Когда песня заканчивается, я разворачиваюсь, поскольку Бен отпускает меня и легко поднимает меня на руки. Молча я обнимаю его за шею и кладу голову ему на плечо, вдыхая его запах, который проникает глубоко в мои лёгкие. Когда он несёт меня, я слышу, как ускоряется его дыхание и понимаю, что это никак не связано с моим весом.