Арсен. Моя несчастливая история любви (ЛП) - Эшер Миа - Страница 20

– Как дела, малыш? Я в ресторане с Ямо… Кэтрин, – поправляет он себя.

Он ждёт, слушая ответ собеседника.

– Чёрт. Извини. Я совсем забыл. В другой раз? Хорошо… Обещаю. Я заглажу свою вину. Ладно, красотка, мне пора. Я обедаю. Чао.

Арсен небрежно бросает телефон на стол и смотрит на меня.

– Прости, Ямочки. Я должен был встретиться кое с кем за обедом, но вылетело из головы.

– Ты всё ещё можешь пойти к ней. Я не возражаю.

Я и в самом деле не возражаю. Я чувствую себя виноватой, потому что он здесь со мной, а не на свидании.

Слегка постукивая пальцами по столу, Арсен неожиданно меняет тему:

– Тебе нравятся «Muse» и «Awolnation»?

Удивленная я прошу его повторить вопрос.

– О, да. Я люблю обе группы. Последний альбом «Awolnation» великолепен. Одни из моих любимых песен – это «Вставай» и «Сжечь это дотла».

– Думаю, песня «Сумасшествие» «Muse» – гениальна. Я несколько раз видел их в живую, и они действительно выдающиеся, – говорит он, с улыбкой проводя рукой по волосам.

– Ты всегда так делаешь?

– Как?

– Проводишь рукой по волосам. Это вредная привычка или тебе просто нравится прикасаться к ним?

Он смеётся.

– Ты заметила? Это вредная привычка. Я пробовал отучиться, но, думаю, мне просто нравится, когда меня сильно тянут за волосы. Особенно в спальне.

– Ну, нет. Мне не нужно этого знать.

– Возможно, Ямочки… однажды эта информация тебе пригодится.

– Ха-ха! Как бы ни так. Ты забываешь, я счастлива замужем.

– Слишком счастлива для дикого траха с горячим жеребцом вроде меня? Знаешь, в спальне меня часто называли Богом, – шутит он, и его глаза дьявольски сияют.

Я улыбаюсь.

– Весьма скромно. Кстати, сложно поверить, что ты только что назвал себя горячим жеребцом. Думаю, это противоречит тому, что ты красив.

Арсен усмехается.

– Что? Ты не знала? Я слишком горяч для своего тела.

– Ты бываешь когда-нибудь серьёзным или скромным?

– Нет. Скромность и я не ладим друг с другом, детка. Я рассказываю тебе всё, как есть.

– Не могу поверить, что мы ведём этот разговор.

Смеясь, мы смотрим друг на друга, и затем медленно замолкаем. Молчание заставляет меня испытывать неудобство, поэтому я смотрю на часы, а Арсен на свой телефон. Я чувствую, что нужно хоть что-то сказать.

– Сделаем заказ?

Он кивает и подзывает официантку.

– Знаешь, у меня появилась идея. Пока мы ждём, давай сыграем в одну игру, – внезапно говорит он.

– Хм, я не уверена. Выражение на твоём лице заставляет меня задуматься.

– Давай! Это будет весело. И поскольку тебе приходится работать со мной, это поможет нам узнать друг друга лучше.

– Ладно, хотя ничего не обещаю.

С самодовольной улыбкой на лице, словно только что выиграл Нобелевскую премию, он говорит:

– Почему бы нам не раскрыть о себе три вещи?

Не видя вреда в этом, я соглашаюсь сыграть в его маленькую игру.

– Хорошо, ты начинаешь. Я должна понять, какой секрет ты раскроешь первым.

– У меня на груди татуировка бабочки.

– Я её видела, и намеревалась спросить о ней.

Арсен кивает, стыдливо улыбаясь.

– Когда мне было семнадцать, я с друзьями поехал в Канкун на весенние каникулы. Само собой разумеется, мы пошли в стриптиз-клуб, где сильно набрались. К концу ночи, я думал, что влюбился в стриптизёршу по прозвищу Бабочка, поэтому, как только заведение закрылось, – он делает паузу, – она пошла со мной, чтобы сделать это тату. Ну и по-пьяни я захотел, чтобы её нанесли над моим сердцем.

Его глаза искрятся весельем.

– Почему ты не удалишь её?

– Нет. Это часть меня. Тем более, мы тогда очень хорошо развлеклись.

– Что ж, я рада. Ладно. Моя очередь.– Я краснею. – Я не умею ездить на велосипеде.

– Что? Не может быть! – Он кажется по-настоящему удивлённым.

– Да, не умею. Бен пытался научить меня, но я не поняла сути, – говорю я, вспоминая выходные у Джулиана.

– Ты не обязана смущаться, если не знаешь, как ездить на велосипеде, – усмехается он, и затем продолжает:– Хотя, я сочувствую твоему мужу.

Я хлопаю его по плечу.

– Эй!

Арсен поднимает руки в знак капитуляции и смеётся.

– Что? Это ты раскрыла секрет. Извини. Больше никаких подшучиваний. Обещаю. Готова ко второму откровению?

– Конечно.

Я замечаю, что он немного краснеет.

– Я хотел организовать собственную группу, но мне не хватило смелости. Это так унизительно.

– Нет, я не думаю, что это унизительно. Почему не пробуешь сейчас?

– Наверное… Нет. Мне бы нравилось этим заниматься. – Очевидно, ему неловко разговаривать о себе, поэтому он меняет тему. – Твоя очередь.

На мгновение я смотрю на него и принимаю решение рассказать ему мои самые большие секреты. Я не знаю, что заставляет меня хотеть этого, но в Арсене есть какая-то непринуждённость, что заставляет доверять ему.

– Гм, у меня два секрета. Я беременна. Но, нет. Поздравлять ещё рано.

Грусть появляется в его глазах, но исчезает прежде, чем у меня появляется возможность спросить его об этом.

– Продолжай. Я слушаю, – поддерживает он меня.

Удивлена его готовностью слушать, я не могу не вспомнить, когда давным-давно я пыталась поговорить об этом с Беном, и то насколько разительной была его реакция. Они будто ночь и день.

***

...Сидя у дерева в местном парке в объятиях Бена, я чувствую тоску, когда наблюдаю за детьми, бегающими и играющими с опавшими листьями. Они слишком красивые, чтобы любоваться ими, мне причиняет боль даже их смех. Я задаюсь вопросом, смогу ли я когда-нибудь быть среди них, не борясь с пустотой, которая овладевает мной.

Надеюсь, что да.

Бен всегда говорит мне, что счастье – это то, как ты используешь свою жизнь. Но мне интересно, что происходит, когда желание сердца раз за разом отнимают у тебя?

Действительно. Что происходит потом?

Я до сих пор пытаюсь это выяснить.

Я любуюсь, как дети играют, и вспоминаю начало конца, тот день, когда я решила забыть надежды и мечты. Это был день, когда надежда продолжала ускользать независимо от того, как сильно я пыталась удержать её.

Не желая больше думать об этом, я поворачиваюсь к Бену и вижу, что его глаза закрыты, а его вечная дерзкая ухмылка играет на его губах. Я люблю эту ухмылку. Кажется, что он знает ответы на что-то, что ты хочешь знать, но не скажет тебе этого просто так. Это напоминает мне о более счастливых днях.

Заход солнца бросает зарево жёлтого света на всё в парке, включая красивое смуглое лицо и тёмные локоны Бена. Я вырываюсь из его объятий и поворачиваюсь, чтобы оседлать его колени так, чтобы мы оказались лицом к лицу. Я провожу руками по его волосам, и вижу, как его ухмылка превращается в открытую улыбку.

– Твои волосы всё длиннее, милый.

– Не могу постричь их, детка, – отвечает он, не открывая глаз.

– Как ты понял, что я собираюсь предложить стрижку? И почему нет?

– Моя горячая жена обожает их.

– Прости, что?

– Ты слышала меня, женщина. – Он открывает глаза и смотрит на меня с любовью. – Мне нравится ощущать, как твои руки проводят по моим волосам, – и шепчет мне на ушко: – Это напоминает мне о грязных вещах, которые ты позволяешь делать с собой. К тому же горячим практиканткам они тоже нравятся.

– Горячим практиканткам?

Бен смеётся, когда видит выражение моего лица.

– Моя жена ревнует?

– Ревную? –Я хмурюсь. Возможно.

– Детка, успокойся... Я просто тебя поддразниваю. Меня не волнуют практикантки. Меня волнует, нравится тебе это или нет, то, как ты тянешь мои волосы, когда я заставляю тебя кончать... сильно... и это, чёрт возьми, заводит меня.– Он облизывает моё ухо.

Я не могу сдержать дрожь, которая пробегает по моему телу.

– Бен... не здесь.

Он смеётся.

– Тогда пошли.

– Ты – дурак. И мы никуда не пойдём. Мы останемся здесь. – Я толкаю его локтем .

– Кэти, мы здесь уже слишком долго. Давай. – Он кладет руку мне на талию и прижимается носом к моей шее.