Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Годар Этьен - Страница 9

— Мадемуазель Дорис Фридериксен.

— Ага, — сказал стюард, — мадемуазель Дорис. Она уже несколько лет входит в ближайшее окружение президента, является близкой подругой его превосходительства. Но некоторое время назад, примерно с полгода, она ввязалась в историю с одним итальянцем…

— Молодец, заработал! — воскликнул незнакомец и щедрым, жестом засунул купюру в карман стюарда.

Стюард снисходительно усмехнулся и закурив, развалился на сидении.

— С неким Сальваторе Манцони, представителем фирмы «Джоваттини Ганзатти».

— Где он живет?

— В отеле «Хилтон».

Бомон поощрил стюарда еще одной купюрой.

— Хотите, я назову вам номер его телефона? — предложил стюард.

— Нет, дружок, номер я узнаю сам. В нашей игре тот, кто плохо ответил на последний вопрос, лишается предыдущих призов, — сказал Бомон, быстро вытаскивая купюры из кармана остолбеневшего от неожиданности стюарда. — Но все равно — спасибо.

Жослен приветливо помахал ему рукой и вышел из машины.

Вечером того же дня мадемуазель Дорис Фридериксен ужинала с президентом Нджала в каминном зале его парижской резиденции. В огромных, во всю стену, окнах полыхал закат. Его красноватые блики ложились на резные деревянные панели, чертили затейливый узор на белом ковре, закатные лучи дрожали и рассыпались в старинном хрустале… Эту вечернюю идиллию прервал телефонный звонок. Трубку снял секретарь президента.

— Это звонят вам, мадемуазель Фридериксен, — после секундной паузы сказал он Дорис.

— Это мадам, — добавил он тихо, когда она подошла ближе.

— Какая мадам?

— Мадам Кло.

— Да, хорошо, я поговорю с ней, — сказала Дорис, кивком головы отсылая секретаря.

— Алло!

— Дорис?

— Да, это я, мадам.

— Сальваторе просил передать, что завтра будет вас ждать.

— Ах, Сальваторе! Конечно, я обязательно приеду. А когда и где он хочет меня видеть?

— В двенадцать часов, в отеле «Хилтон», номер тысяча пятьдесят шесть.

ГЛАВА ПЯТАЯ

МАДЕМУАЗЕЛЬ ДОРИС ФРИДЕРИКСЕН

Конечно же, все телефонные разговоры в резиденции Нджала тщательно прослушивались и маленькие тайны мадемуазель Дорис Фридериксен очень быстро стали известны комиссару Розену. А опыт подсказывал ему, что женщины такого типа с наибольшей степенью вероятности могут стать источником информации для тех, кто эту информацию ищет. Поэтому, когда через два часа мадемуазель Фридериксен покидала отель «Интерконтиненталь», она столкнулась в холле с невысоким человеком с бледным лицом и немигающим взглядом глубоко посаженных черных глаз. Его губы были растянуты в любезной улыбке, хотя глаза оставались холодными и настороженными. Он молча показал ей удостоверение на имя комиссара полиции Мориса Розена.

— Вы мадемуазель Дорис Фридериксен?

— Да. — Дорис с недоумением посмотрела на него.

— Вам известно, что на президента Нджала готовится покушение?

— Покушение? На Нджала? А при чем тут я? — удивилась она.

— Вы состоите в близком окружении президента, в контакт с Нджала преступники могут войти и через вас. Если в ближайшее время на вас кто-нибудь выйдет… ну, то есть, если с вами кто-нибудь познакомится, — терпеливо объяснял комиссар Розен, — начнет расспрашивать, проявит хотя бы малейший интерес к президенту, организации его охраны, его перемещениям, вы должны будете немедленно сообщить об этом мне. Вот номер телефона, по которому вы сможете связаться со мной в любое Время суток.

Розен протянул Дорис карточку с телефоном. Она небрежно повертела карточку в руках и в упор взглянула на Розена.

— А вас не интересует мое мнение по этому поводу? — спросила она.

— Твое мнение? — Розен стер с лица улыбку и оно приобрело, наконец, свое естественное выражение — жесткое и непроницаемое. — Плевать я хотел на твое мнение.

— А если я откажусь? — вспыхнула Дорис.

— А если ты откажешься, — медленно сказал Розен, глядя ей прямо в глаза, — то вскоре попадешь в автомобильную катастрофу. Поняла? А труп обнаружат дня через два, не раньше… До свидания, мадемуазель Фридериксен, — снова став галантным, поклонился комиссар и проводил Дорис до выхода.

Портье «Хилтона» любезно сообщил Джоссу, что Сальваторе Манцони занимает тысяча пятьдесят шестой номер и в данный момент находится у себя.

— Предупредить господина Манцони о вашем визите? — спросил портье.

— Нет, нет, — возразил Бомон, — пусть мой приход будет для него маленьким сюрпризом.

На стук Бомона дверь номера открыл высокий итальянец с быстрыми карими глазами.

— Сальваторе Манцони, представитель «Джоваттино

Ганзатти» в Париже, — отрекомендовался он Жослену. — С кем имею честь беседовать?

— Жослен Бомон, шпион, — любезно поклонившись, представился Бомон и стукнул Сальваторе в лоб.

Бедный Сальваторе свалился как подкошенный.

После беседы с Розеном Дорис Фридериксен обнаружила, что за ней, куда бы она ни направилась, неотступно следуют два агента: высокий молодой блондин и второй, постарше, брюнет с короткими усиками. Не пытаясь особенно скрываться, они бродили за ней по магазинам, торчали в холле «Интерконтиненталя», ездили по городу-

Сначала Дорис это рассмешило, но потом она вспомнила выражение лица Розена и закипела от ярости. Сейчас Дорис ехала в «ХилтОн», а эти двое, как привязанные, тащились за ней следом. Она сделала несколько кругов по малолюдным переулкам, но их белый «шевроле» не отставал.

Дорис припарковала машину напротив отеля «Хилтон» и решительно направилась прямо к ним.

— Послушайте, — сказала она, заглянув в окно их «шевроле», — вы что, теперь так и будете повсюду за мной таскаться?

— Да нет, — с улыбкой ответил блондин извиняющимся тоном, — это всего на несколько дней. В общем, нас это тоже не очень забавляет… А вы сейчас куда идете?

— Не ваше дело! — рассвирепела Дорис и почти бегом пересекла улицу.

Стоит ли говорить, что агенты торопливо последовали за ней в «Хилтон—, вместе с ней зашли в лифт, вместе с ней вышли на десятом этаже и на шаг сзади побрели по коридору, пряча глаза от огненных испепеляющих взглядов Дорис.

— До сих пор вы еще можете идти, а вот дальше нет! — злорадно сказала Дорис, берясь за ручку тысяча пятьдесят шестого номера и с удовольствием хлопнула дверью перед их носом.

— Ау, дорогой, — закричала она, входя в номер.

Бомон в это время в соседней комнате пытался запихнуть бесчувственного Сальваторе в платяной шкаф, устраивая его там поудобнее.

— Ау! — радостно откликнулся он на раздавшийся из гостиной ласковый призыв. — Кто там?

— Это Дорис!

— Иду, иду… — заторопился Джосс.

Он сложил Сальваторе руки на груди, удовлетворенно осмотрел свою работу и закрыл дверцу шкафа.

Дорис уже сбросила платье и предстала перед Бомо-ном в короткой атласной комбинации.

— Ой, извините, — смутилась она, — я, наверное, ошиблась номером.

— Нет, нет, мадемуазель, — перебил ее Джосс, — это я должен извиниться. Я не предупредил вас о том, что буду здесь…

— Да, Сальваторе не предупредил меня, что мы будем втроем, но я не возражаю, — с интересом рассматривая Бомона, улыбнулась Дорис.

— Втроем? С Сальваторе? — удивился Жослен. — Ах, да, наш дорогой Сальваторе, я о нем совсем забыл…

— А где он?

— Он здесь, в соседней комнате, — махнул Джосс рукой в сторону спальни, — там, в шкафу, под галстуками…

— Под галстуками?.. — растерялась Дорис и, заглянув в спальню, нерешительно приоткрыла дверцу шкафа.

— Нет, нет, мадемуазель, в другом… — Бомон услужливой рысцой подбежал к шкафу и раскрыл дверцу, — вот видите, как он лежит, так мило…

Он поправил Сальваторе прядку волос, сбившуюся на лоб.

— Ну, пусть пока отдыхает, надеюсь, он не задохнется, — деловито сказал Бомон, вновь закрывая шкаф.

Дорис не вполне понимала, что все-таки происходит, но этот человек был так необычен… и привлекателен. Она вернулась в гостиную и грациозно улеглась на широком диване.- ' '