Верховный король - Александер Ллойд - Страница 15

Ффлевддур насмешливо отмахнулся.

— Поверь мне, моему опыту, друг мой, это самый лучший и быстрый способ. Я освободил за свою жизнь больше пленников, чем пальцев у тебя на руках.— Арфа задрожала, и несколько струн оборвалось бы разом, не успей Ффлевддур добавить на одном дыхании: — Собирался освободить, вот так. Я никогда, по правде говоря, не делал этого. Но собирался...

— Рун прав,— сказала Эйлонви.— Это будет так же нелепо, как споткнуться о собственную ногу. Нет, нужно придумать лучший план.

Король Рун заулыбался, удивленный и обрадованный тем, что его слова нашли поддержку. Он моргал своими бледно-голубыми глазами, краснел, смущался и вдруг осмелился заговорить снова.

— Мне неожиданно пришла на ум дамба, которую я перестраиваю,— начал он, немного колеблясь.— Я имею в виду то, что я пытался строить ее с двух концов. К несчастью, всё получилось совсем не так, как я надеялся. Хотя идея сама по себе была хорошей, верно? А что, если нам попробовать нечто похожее со стеной? Не строительство стены, конечно. Я предлагаю напасть на Каер Кадарн с разных сторон.

Ффлевддур пожал плечами, недовольный, что его предложение не принято.

Но Эйлонви оживилась.

— Да. Это, пожалуй, самое благоразумное.

Глю фыркнул.

— Самое благоразумное — иметь армию за своей спиной. Будь я великаном, как раньше, я бы с удовольствием помог вам. Но сейчас не считаю возможным ввязываться в это дело и принимать в нем хоть какое-то участие.

Он собирался сказать еще что-то, но грозный взгляд Ффлевддура заставил его замолчать.

— Не беспокойся,— сказал бард.— Ты и я будем неразлучны, как две руки. Ты, коротышка, в хороших руках.

— Итак,—не унимался разошедшийся Рун,—нас пятеро. Одни должны перелезть через заднюю стену. Другие в этот момент войдут в ворота —Молодой король вскочил на ноги, глаза его сияли.— Ффлевддур Пламенный под видом бродячего барда попросит впустить его. Как только ворота распахнутся и все остальные нападут на стражей со стороны задней стены, я ворвусь во двор через открытые ворота и...

Рука Руна потянулась к мечу. Голова его была воинственно запрокинута, он стоял среди своих спутников так гордо, будто все короли Моны, его предки, стояли за ним. Он продолжал говорить с таким жаром и воодушевлением, что у Эйлонви не хватало смелости остановить этот бесконечный поток громких слов.

Наконец она сумела вставить словечко.

— Рун, прости меня,— сказала она,— но... я думаю, и Ффлевддур, надеюсь, согласится со мной... ты послужишь делу лучше, если будешь держаться подальше от настоящего боя до тех пор, пока твоя помощь не станет абсолютно необходимой. Таким образом, ты окажешься рядом, когда потребуешься, но это не будет так опасно для тебя.

Лицо Руна омрачилось. Он уныло поник и попытался возразить:

— Но послушай...

— Ты больше не принц,— не давала ему опомниться Эйлонви.—Ты — король Моны. Твоя жизнь теперь не принадлежит всецело тебе, разве ты не понимаешь? За тобой целое королевство людей, о которых надо думать, и мы не позволим тебе рисковать больше, чем требуется. Ты и так в большой опасности. Если бы королева Телерия могла предугадать, как обернется дело,— добавила ласково Эйлонви,— ты бы вообще не поплыл в Ка-ер Даллбен.

— Я не понимаю, при чем здесь моя мать? — вспылил Рун.— Я уверен, что отец хотел бы...

— Твой отец понимал, что значит быть королем,— мягко сказала Эйлонви.— Ты должен учиться у него.

— Тарен из Каер Даллбен спас мне жизнь на Моне,— настаивал Рун.— Я у него в долгу, и этот долг только я могу заплатить!

— У тебя есть иного рода долг перед народом рыбаков Моны,— твердо отвечала Эйлонви.— И их права на твою жизнь гораздо большие.

Рун отвернулся и удрученно опустился на пригорок, меч его громыхнул о камень. Ффлевддур ободряюще хлопнул его по плечу.

— Не унывай,— сказал бард.— Если дымные яйца и огненные грибы нашего друга Гвистила не помогут, тебе придется разделить с нами все неприятности. А их, боюсь, хватит на всех с избытком.

Уже почти рассвело и было довольно прохладно, когда маленький отряд покинул свое убежище в роще и тайно двинулся в сторону неосвещенного замка. Каждый нес свою долю дымных яиц и огненных грибов Гвистила и пакет его слепящего порошка. Сделав большой крюк, они подошли к Каер Кадарн с самой его темной, затененной стороны.

— Помните наш план? — спросил шепотом Ффлевд-дур.— Всё должно идти так, как мы решили. Когда мы все окажемся на месте, Гвистил бабахнет одним из своих знаменитых грибов. Огонь должен выманить всю стражу на задний двор. Это будет сигналом для вас,— обратился он к Эйлонви и Руну.— Тогда — и не раньше, имейте в виду — вы ринетесь к воротам. Не теряя времени, я освобождаю людей Скщйта, запертых в комнате стражников. Они помогут вам, если потребуется, а я тем временем устремляюсь в кладовую и освобождаю наших друзей. Надеюсь, что этот подлый паук не перевел их куда-нибудь еще. Если же он успел это сделать, придется придумывать новый план прямо на месте.

Над их головами нависли темные стены Каер Кадарн. Ффлевддур повернулся к Гвистилу, который, казалось, стал еще меньше ростом.

— Итак, старина, пришло время сделать то, что ты обещал.

Гвистил тяжело вздохнул.

— Я не в настроении карабкаться на стену. Может, в другой раз? Если бы вы только могли подождать. Возможно, на следующей неделе исправится мое настроение... или погода.— Он искоса глянул на Эйлонви и быстро поправился: — Впрочем, человек не всегда может сладить с собой, не говоря уж о погоде. Ладно, это не так важно.

Все еще недовольно ворча и покачивая головой, он снял с плеча моток веревки, привязал к одному концу большой рыболовный крючок, вытащенный из узелка за пазухой. Рун с восхищением следил, как Гвистил ловким взмахом руки закинул конец веревки с крючком на стену. Послышался легкий скребущий звук, затем сухой треск, когда крючок намертво вцепился в щель между камнями. Гвистил подергал для верности веревку.

— Послушай,— прошептал Рун,— неужели этот рыболовный крючок выдержит тебя?

Гвистил вздохнул и скорбно поглядел на него.

— Не уверен.

Тем не менее, бормоча и стеная, он быстро подтянулся, повисел в воздухе, пока ноги его не нашли в стене каменного выступа. Подтягиваясь вверх и царапая ногами по отвесной стене замка, Гвистил вскоре скрылся из виду.

— Изумительно! — восхищался Рун.

Бард приложил палец к губам, призывая молодого короля умолкнуть.

Через мгновение конец веревки, извиваясь по стене змеей, спустился вниз. Бард поднял Глю, который протестовал так громко, как только осмеливался, и помог ему подняться по свободно свисающей веревке.

— Поднимайся, поднимайся,— подгонял его бард,— я буду прямо за тобой.

Как только Ффлевддур и его подопечный бывший великан исчезли за гребнем стены, за ними последовал Рун. Эйлонви ухватилась за веревку и почувствовала, как ее сильно тянут вверх. Она перелезла через парапет и распласталась на выступе стены. Гвистил уже поспешно семенил на задний двор замка. Ффлевдцур и Глю соскользнули вниз и растворились во тьме. Король Рун улыбался Эйлонви, лежа рядом на холодных камнях.

Луна скрылась за облаками. Небо стало совсем черным. Среди молчаливых построек заднего двора, темных силуэтов конюшен, сараев и черной громады высившегося поодаль, как догадалась Эйлонви, Большого зала мерцали костры стражи. Дальше, вдоль стены, в направлении ворот виднелись редкие фигуры воинов, неподвижных, дремлющих.

— Послушай, довольно темно,— весело зашептал Рун.— И без слепящего порошка Гвистила ничего не видно.

Эйлонви вся напряглась, вглядываясь во тьму, туда, где скрылся Гвистил, и ожидая его сигнала. Рун, хоть и старался выглядеть веселым и беспечным, тоже был напряжен, готовый броситься вниз и ввязаться в драку.

Из глубины внутреннего двора донесся крик, и в то же мгновение облако темного пламени вырвалось из окон Большого зала.