Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 32

— Ты, милочка, не путай теплое с кислым. Мало того, что на данный момент проклятие, то самое, родовое, заметно активизировалось, так еще и зеркало ты это вытащила на свет божий, глаза б мои его не видели.

— А что не так с зеркалом? — спросила Мира. — Вот уж безобиднее предмета не придумаешь.

— Ты совсем с головой не дружишь или как? — набычился ангел. — Ты мне что говорила — средство связи, да? Так какого, прости бог Истины, хрена, ты туда попугайским образом аукала? Мало того, ты не видишь, а мне‑то прекрасно и явственно понятно, что с зеркалом этим не все так просто. Ты мозги включи, коровушка! Или ты их за ненадобностью удалила хирургическим путем?! А если б тебя, идиотку такую… — Чем дальше он говорил, тем больше распалялся. И в какой‑то момент раздался тихий хлопок, лик ангела на секунду исказили телевизионные помехи. Затем все вроде бы пришло в норму, но в то же время ангел стал немного другим. Мира пригляделась и поняла, что выглядеть Петр стал… ярче, что ли. Потерял прозрачность, зато обрел сочные, болезненно яркие полутона и оттенки. Засиял так, будто ему миллион батареек напихали везде, где можно. Или один супермощный генератор. Мира от неожиданности некрасиво открыла рот. Машинально протянула руку, чтобы дотронуться, но тут рыжий моргнул, чертыхнулся чуть слышно и хлопнул в пухлые ладошки. Лик его помигал и потух, обрел прежний вид — мутновато — прозрачный, бледный по сравнению с недавно виденным. Как ни в чем не бывало, Петр продолжал говорить, правда, заметно сбавив тон. — То ли колдовство на нем какое, то ли заговор. Ну это тебе колдун твой сказать поточнее должен, а до того момента — как сказал, прибери и чтоб не вытаскивать. Колечко тоже, от греха подальше.

Не то, чтобы Мира была в восторге от командного и безапелляционного тона Петра или горела желанием выполнять его приказы, но рациональное зерно ангельских рассуждений и собственные опасения заставили подчиниться. Собрав со стола кольцо, зеркало и два письма, ведьмочка под бдительным оком рыжего сложила их в небольшой пакет и засунула в сумку.

— Доволен?

— Отличненько, в дамской сумочке, как известно, черт ногу сломит, а нужного не сыщет вовек. — Пропел ангел и, подмигнув, растворился в воздухе, на прощанье кинув: — Бывай, красотка.

— А что это было? — закричала она ему вслед, имея ввиду недавнюю смену ангелом окраски, но Петр не услышал.

Мира некоторое время тупо пялились на то место, где только что был ангел, затем устало опустилась на стул. Надо пойти отдохнуть, слишком много переживаний свалилось на нее в последнее время, не переварить.

Глава 6. в которой Мира осваивает новые виды спорта

Утро выдалось ясным и солнечным. Хорошее настроение девушки было подпорчено лишь тем, что визит в участок не отменить и в управление идти придется, но там хоть толк может выйти, если в архив удастся попасть.

Натянув легкий сарафанчик, но и, памятуя о переменчивости погоды, кофту захватив, девушка повесила на плечо свою сумку с ценным грузом и вышла из дома. План у нее был таков: быстренько отстреляться в участке — показания им подавай, так ладно, не проблема, затем бегом в управление, там объяснительную накатать, наказание принять, и про маму вызнать все, что получится. Дальше действовать в зависимости от полученных результатов, но к пяти как штык быть у Матрены Патрикеевны для встречи с колдуном. Как видите, домой девушка зайти по любому не успевала, поэтому и найденные вещички, как ангелу было обещано, прихватила. В дальнейшем выяснилось, что не зря.

До участка Мира добралась быстро — время было раннее, маршрутки ходили часто и полупустые, а неслись как угорелые. Водитель ей попался совсем без головы — пока ехали, у Миры не раз возникало ощущение, что машина совершенно не касается земли колесами, а планирует по воздуху.

Сидящий за рулем эльф потряхивал платиновыми волосами, сверкал белозубой шальной улыбкой, а в глазах его, ясных, голубых, светилось чистое безумие; на особенно крутых виражах он всхрапывал, как породистая лошадь. Только такие и идут в водители, другим на дороге не выжить.

Сжавшись в комочек на заднем сидении, Мира молилась всем богам, чтобы доехать целой и невредимой. Успокаивало только одно — водитель не первый год за рулем, вон сколько кружочков на лобовом стекле (таким образом все водители отмечали свой безаварийный стаж — приклеивая на стекло разноцветные кружки, дабы пассажирам сразу было видно, и что самое интересное, без обмана это происходило, друг за другом конкуренты следили строго), и если до сих пор жив, значит, есть вероятность, что и ее, Миру, доставит к пункту назначения в целости и сохранности.

Участок представлял собой мрачное двухэтажное здание из черного кирпича, построенное еще в довоенное время гномами — невольниками. Маленькие окошки, плоская крыша и двери в полчеловеческого роста — Мира как увидела это торжество безумной архитектуры и зодчества, так стало ей дурно при одной мысли о том, что потолки в этой обители скорби столь же низки.

Но этого просто не может быть, тут же поспорила девушка сама с собой, ведь здесь работают — она доподлинно знала — люди нормального роста, уж они‑то никак не смогут высидеть, согнувшись пополам, в помещении полный рабочий день. Значит, внутри все в порядке.

Выпрямив спину и приняв самый безмятежный вид, девушка подошла к сторожу, сидевшему в небольшом предбанничке и зорко поглядывавшему в окно.

— Добрый день, мне назначено.

— Куда? Когда? К кому? Зачем? — выпалил старичок в одно слово, так невнятно и глухо, что Мире пришлось сунуть ухо в окно, чтобы расслышать.

— Сюда мне, куда конкретно, понятия не имею. Когда? Сказали, чтобы с утра была как штык, богиня их знает, во сколько именно. К кому… так, дайте‑ка вспомнить… одного, кажется, Тим звали… рядовой Тим Брайт, — имя вспомнилось неожиданно легко. — Второй — толстый такой, напарник его, сержант какой‑то… ну толстый, помню, а как фамилия, нет. Вы уж простите. А зачем… так показания снимать с меня будут…

Старичок слушал веселое чириканье Миры с оловянными глазами и, судя по всему, из сказанного уловил только последние несколько слов. Строго взглянул на нее из‑под кустистых бровей, повел шишковатым носом:

— Это ж ты непотребство пришла творить сюда, прошмандовка этакая? Кто ж тебе чего тут позволить с себя снимать, а? Тут идейное заведение, а не притон какой. А ну пошла отсюда! — И даже со стула вскочил там, за стенкой, в порыве праведного негодования и обиды за «отчий» дом, а может за ручкой потянулся, учитывая его следующие слова? — А уж коли придет охота снять чего‑нибудь интересное, так мы всегда вам рады, но по другому адресу… написать?

Мира рассмеялась и погрозила ему пальцем:

— Какой вы, однако, шалун! Не поняли меня совсем, все мыслишки какие‑то скабрезные у вас. А возраст‑то, поди, не для шалостей уже! — И резко сменила тон: — Говорю еще раз, хрыч старый, дело у меня. Зови рядового Брайта, пусть сам за меня рассказывает, чего они там снимать с меня хотят.

Дед некоторое время пускал дым из ноздрей, пыхтел и ерепенился, но куда‑то позвонил. Через две минуты на пороге показался рядовой Тим Брайт — такой же нескладный, особенно в дверном проеме в согнутом пополам виде. Глаза красные, не выспавшиеся, вид встрепанный, как у воробья, которого спугнули во время принятия водных процедур в луже.

— Вы! — сказал он обвиняющим тоном, делая шаг вперед и вытаскивая себя из дверей. Казалось, за два дня он потерял ровно половину своего веса — форма висела на нем как на вешалке, хоть сейчас на подиум, модельеры бы передрались за такого манекенщика.

Выпрямился, посмотрел на девушку сверху вниз, затем обратился к старичку:

— Петр Тимофеевич, это к сержанту Клаусу по делу. Уж не сердитесь на дитя неразумное, ведьма, чего возьмешь.

— А то я не вижу, что ведьма, а все одно, порядок быть должон, ведьма она или русалка. Нечего тут непотребными обещаниями разбрасываться, коль выполнять не собирается. Эти бабы, они всегда так — обещать горазды, а как до дела — так сразу хвостом круть мокрым, жалобным, и в кусты.