Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Слава, любовь и скандалы - Крэнц Джудит - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

— Теперь уже слишком поздно, — вздохнула Маги, к которой вернулось хорошее настроение.

— Беседовать с кандидатами в дворецкие? — недоверчиво переспросила Маги.

— Квартира будет готова в следующем месяце, — спокойно ответил Перри. — У нас должны быть слуги. А если есть слуги, то должен быть и дворецкий. Он поможет подобрать прислугу.

— Но я не представляю, о чем его спрашивать! — Маги даже вспыхнула от возмущения. — Я ничего не знаю о кормлении и воспитании сигар, о личной жизни ящиков с вином, о том, как объявлять, что обед подан, и о том, как правильно чистить серебро. И как неправильно его чистить, кстати, тоже. Если тебе необходим дворецкий, ты должен сам разговаривать с, ним. Я не уверена, что вообще перееду в эту квартиру.

— Ты ни разу не заехала посмотреть, как там идут дела. Разве тебе не интересно?

— Нет, — солгала Маги.

Она часто представляла себе, на что может быть способен месье Франк, но Маги не сомневалась, что стоит ей только высказать свое мнение, как это будет означать ее согласие жить в этой огромной, угнетающе большой квартире, которую приобрел Перри. С ее точки зрения, жизнь в отеле, даже таком престижном, как «Лотти», была наполнена очарованием суеты. В лифтах она часто встречала влюбленные парочки, определенно не супругов, в вестибюле слышался смех и играла музыка, с горничными всегда можно было поболтать минутку-другую, а с исполненными достоинства консьержами легко было обсудить шансы фаворита на скачках.

— Хорошо, я сам этим займусь, — смирился Перри.

— Послушай, я придумала. Позволь это сделать Поле. В этом она настоящий ас. Пола сразу понимает характер человека. Ее не проведешь. Во всяком случае, мне это ни разу не удалось. И не забывай, Пола замечательная сваха. Ее последний шидах ей, несомненно, удался.

— Шидах? — Перри оказалось незнакомо это слово.

— Знакомство. Ведь Пола познакомила тебя и меня. Но в нашем случае это слово не совсем подходит. В принципе, оно означает брак по договоренности родителей.

— Этому тебя научил твой раввин Тарадаш?

Перри нравилось, что Маги иногда употребляет еврейские выражения, неизвестные ему. От этого ее речь казалась ему горячей и пряной, как красная гвоздика в ее петлице.

— Не напоминай мне о моем бедном, ласковом ребе. Маги Люнель, живущая во грехе с католиком? Я даже представить себе не могу, что бы он на это сказал.

— Он бы вышел из себя?

— Вышел из себя, умер от горя, поседел от отчаяния, выбирай, что тебе больше по вкусу. Ребе бы не понял моего поступка, как и твой духовник. Хотя я отказываюсь чувствовать себя виноватой. Ты знаешь, в Талмуде написано: «Когда человек предстает перед своим Создателем, ему приходится отвечать за те удовольствия, которые он упустил случай испытать в жизни». С этими словами я совершенно согласна.

— Но ты не чувствуешь себя виноватой из-за того, что живешь со мной во грехе? — неожиданно серьезно спросил Перри.

— О нет, мой дорогой. Я не чувствую никакой вины, потому что так сильно люблю тебя. — Маги решила, что не стоит говорить Перри о том, какие чувства на самом деле она испытывает к нему.

Это была любовь, но без тайны, свободная от сюрпризов или грубости, такая любовь не могла причинить ей боли. Объятия Перри стали для нее крепостной стеной, которая защищала ее от новых разочарований. С ним Маги ощущала себя в полной безопасности, а теперь она знала этому цену.

Маги приходилось признать, что иногда ее настигали мысли о Мистрале, и она мгновенно вспоминала, как жесткая линия его рта становилась мягкой и чувственной под ее поцелуями. Но она гнала прочь непрошеные воспоминания и принималась считать свои раны. А что, если бы она прожила с Мистралем годы? Ее сердце было бы изранено этим одержимым художником, который никого никогда не любил. Ей удивительно повезло. Несколько месяцев жизни с Жюльеном Мистралем оставили в ее душе глубокие раны, но Маги верила, что ему не удалось соприкоснуться с ее подлинным «я». Она склонила голову на руку Перри и потерлась о нее щекой, ощущая, как колются тонкие белокурые волоски.

— Что касается дворецкого… — прошептала она.

— Я займусь этим.

— Я знала, что ты согласишься.

— Крепко закрой глаза и обещай не подглядывать. Я проведу тебя в гостиную. Хочу, чтобы эту комнату ты увидела первой, — сказал Перри, нежно обнимая Маги.

— Но это так глупо. Ну ладно, почему нет? Все это предприятие совершенно безумно.

Маги крепко зажмурилась и взяла Перри за руку. Ей показалось, что они шли очень долго. Наконец раздался голос Перри:

— Можешь смотреть.

Маги открыла глаза и посмотрела на то, что могло считаться первой по-настоящему современной комнатой двадцатого века. Ей показалось, что свежий бриз перенес ее в новый мир, золотой, бежевый, белый и цвета слоновой кости, где роскошь представала в самых чистых формах. Такого ей еще не приходилось видеть. Ни единой картины, ни единого украшения, только бледно-золотая поверхность, сама по себе произведение искусства в лучах белых гипсовых светильников причудливых форм.

Комната, показавшаяся невероятно огромной при первом визите, теперь наполняла Маги ощущением праздника. Проходя по белым коврам, она почувствовала себя в новом пространстве. Ей никогда не приходило в голову, что можно жить в таких условиях, где все дышит свежестью и открытостью, а привычные интерьеры кажутся захламленными и старомодными. Маги провела пальцем по спинкам простых белых кресел, обтянутых очень тяжелым шелком цвета слоновой кости без рисунка, погладила золотистую поверхность низких кофейных столиков и, почувствовав, что у нее кружится голова, упала на один из широких диванов. Она вытянулась во весь рост на бежевой натуральной коже и, полузакрыв глаза, изучала обстановку гостиной.

— Что скажешь? Разве это не замечательно? — с тревогой, торопливо спросил Перри. — Рисунок для ламп придумал Джакометти. На столиках сорок слоев золотистого лака, ковры сотканы вручную в Грассе.

— Не обременяй меня подробностями, дорогой, — сказала Маги. — Просто иди сюда и ложись со мной рядом. Мне кажется, что я парю…

Они переехали через три дня.

В первую ночь на новом месте Маги не смогла уснуть. Она тихонько выбралась из постели и завернулась в пеньюар. Молодая женщина бродила по квартире, и ей казалось, что чего-то недостает, что-то не так.

Никогда, думала Маги, проходя мимо шкафов, полных столового белья и серебра, она не мечтала о том, чтобы иметь так много всего. Все, что делало жизнь комфортной, было в этой квартире. Повсюду царила безукоризненная чистота, и теперь ее великолепные апартаменты в «Лотти» по контрасту казались Маги старыми и даже убогими.

Она зашла в гостиную и встала у высокой стеклянной двери, выходящей на балкон. С высоты третьего этажа ей был отлично виден самый веселый из парижских парков, классическая колоннада, овальный пруд и пирамида, привезенная по приказу герцога Орлеанского в 1778 году. Парк выглядел как гигантская сцена для старинного маскарада. Его дорожки словно ожидали процессию богинь в греческих туниках или стайку волшебных фей, созданных воображением поэта. Но Маги знала, что в парке ничего не произойдет до тех пор, пока там утром не появятся дети, хорошо воспитанные чада из живущих по соседству семей, в сопровождении гувернанток и бонн. Маги все бродила и бродила из комнаты в комнату, чувствуя, что в квартире чего-то нет, хотя никак не могла понять, чего именно. Она вернулась в постель и забылась тревожным сном.

На следующий день Маги вернулась в квартиру в сумерках, впервые воспользовавшись новеньким ключом. Порозовевшая от прохладного апрельского воздуха, она не стала снимать пальто, быстрым шагом пересекла вестибюль и вбежала в столовую. Под мышкой она держала объемистый пакет, завернутый в газету.

Все утро Маги провела в магазинчиках улицы Розье, пока не нашла то единственное, чего не хватало в ее новой квартире. Она поняла это рано утром, когда проснулась. Маги остановилась у низкого буфета, очень осторожно развернула пакет и поставила на буфет старый бронзовый подсвечник для семи свечей.