Холод, пиво, дробовик - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 28

Массивный жезл «свинцовых ос» в руках выскочившего на крыльцо Ивана Грачева громко лязгнул, досылая очередной увесистый шар, и мой помощник поспешно спрыгнул в снег, уходя от ярко-освещенного окна бара. То почти сразу погасло.

— Прикрой! — крикнул я Ване, подхватил сброшенный под ноги «Шершень» и обежал изуродованный УАЗ со стороны пассажирского сиденья. С силой дернув, распахнул дверцу, выволок наружу Дмитрия и потащил его в бар. Уложил прямо на пол и нащупал пульс, а когда заскочивший вслед за мной Иван запер дверь, в полной темноте, чуть ли не на ощупь, пробрался к стойке и поменял опустевшую банку жезла «свинцовых ос» на новую.

Нет — повторного нападения я не опасался, просто так спокойней, вот и все.

— Граждане, сохраняем спокойствие! — хрипло рассмеялся я, с трудом справляясь с тугой резьбой. — Все уже позади. Все кончилось!

— Мы можем уйти? — спросил кто-то. Голоса я не узнал.

— Через черный ход. Иван, проводи.

Общение с дружинниками мало кому доставляло удовольствие, поэтому я не собирался заставлять посетителей бара давать свидетельские показания. Но и без очевидцев также оставаться не хотел.

— Пиво за счет заведения! Работаем до последнего клиента! — объявил, включая свет, и выстроившаяся к черному ходу очередь немедленно поредела.

Через чердак прибежал Саня; я направил чародея дозорным к окну, а сам налил стаканчик настоянного на травах самогона, подошел к уже очнувшемуся Дмитрию и передал ему выпивку. Тот буквально вкинул в себя настойку и замотал головой.

— В глазах все так и сверкает, — пожаловался телохранитель кондуктора.

— Пройдет, — уверил я его, помогая сесть за стол. — Что у тебя за амулет такой? Заряды, блин, один за другим рвались!

— «Щит Веры», — ответил Дмитрий.

— Замени, — посоветовал Саня. — Хочешь, «Сферу Безветрия» со скидкой организую?

— Хочу!

— Завтра сделаю.

— И мне «Чешую дракона» заряди, — попросил я.

— Не вопрос.

Тут вернулся Иван и начал разливать пожелавшим остаться посетителям бесплатное пиво, кто-то из завсегдатаев спросил:

— Вячеслав, что произошло? В вас стреляли?

— Без комментариев, — ответил я, уходя за стойку. — Вы должны изложить дружинникам свою версию, а не повторять мои слова.

На самом деле мне просто не хотелось распространяться о случившемся, а отмалчиваться или огрызаться было бы, по меньшей мере, невежливо. Сняв трубку телефонного аппарата, я вызвал наряд и в очередной раз подивился бестолковости налетчиков.

Даже проводов не перерезали, кретины! Не посчитали нужным или просто не успели?

Вскоре на улице замелькал проблесковый маячок, и на парковку перед баром заехала белая «газель» с синей полосой во весь борт и соколом на капоте. Дружинники настороженно разошлись по улице, вслед за ними подъехал уже знакомый автомобиль следственной группы.

— Как же вы меня задолбали, Вячеслав Владимирович! — без обиняков заявил дознаватель Могилевский, выслушав рассказ о нападении. Потом он наскоро опросил свидетелей и, поручив незнакомому парню в штатском заполнить бумаги, поднял со стойки жезл «свинцовых ос», не мой «Шершень», а тот, из которого стрелял Иван.

— Обалдеть! — протянул следователь. — Как отдача?

— Терпимо, — сообщил Грачев и потер отбитое прикладом плечо.

— Надеюсь, изымать не станете? — забеспокоился я.

— А это исключительно от предварительных выводов следствия зависеть будет, — спокойно ответил Могилевский, положил оружие обратно на стойку и усмехнулся: — Может, и вас… изъять придется.

— Да ладно! — фыркнул я. — Чистая самооборона!

Дознаватель вышел на крыльцо, а когда я присоединился к нему, покачал головой.

— Весьма похоже на дорожный конфликт. Вы их зацепили, слово за слово, дело кончилось стрельбой.

— Вон там, — указал я на дорогу, — вы найдете выбитые стекла моего автомобиля, что…

— Допустим, вас обстреляли, — не стал настаивать Могилевский на своей первоначальной версии и велел дружинникам расставить на обочинах алхимические фонари.

— Не допустим, а так и было, — решительно заявил я.

— Кому это могло понадобиться?

— Логично связать покушение с похищением моего компаньона, разве нет?

Могилевский немедленно развеселился.

— Какой же вы молодец, Вячеслав Владимирович! — расплылся он в радушной улыбке. — Раз похищение забрала себя контрразведка, пусть она и покушение на вас расследует, так?

Мне лишний раз общаться с Кузьминком совершенно не хотелось, но особого выбора не оставалось. Пришлось кивнуть.

— Так.

К ночи похолодало, морозец стал пощипывать ноздри, и все же дознаватель не стал уходить в бар и перешел к телу водителя.

— Вряд ли получится его опознать, — вдохнул он, осветив фонарем изуродованную голову. Затем повысил голос: — Документы?!

— Ничего нет, — ответил кто-то из его следственной группы. — Но второй жмур в лучшем состоянии.

— Да и машину отследить можно, — предложил я.

— Отследят. — Могилевский заглянул в расстрелянный внедорожник и вытащил из салона жезл «свинцовых ос» с кустарным прицелом, не слишком удобным прикладом и пузатой банкой на сто пятьдесят шаров. — Знакомо?

Я пригляделся, потом кивнул.

— «Овод-10». Старая модель, но до сих пор в ходу.

Десятимиллиметровые свинцовые шары весили чуть меньше шести граммов каждый, и даже будь в «Чешуе дракона» полный заряд, больше шести десятков попаданий она отвести не могла; Дмитрию хватило бы и того меньше.

А здесь — сто пятьдесят! Хорошо подготовились. Затормози я, растеряйся — превратили бы в решето. Поэтому и не стали сразу из обреза палить, пару выстрелов в упор двенадцатым калибром «Чешуя дракона» могла выдержать, если пуля не слишком серьезная. Да и двое нас было, опасно на короткой дистанции перестрелку устраивать.

Могилевский кинул «Овод» на сиденье с торчавшими из неровных дыр клочьями обивки и направился в бар.

— Угостите чаем? — спросил он вдруг. — Целый день не жравши.

— Можем и не только чаем…

— На работе не пью.

— …а чаем с бутербродами.

— Вот это дело.

Уехали дружинники далеко за полночь, оформив все необходимые бумаги и запротоколировав показания свидетелей. На служебную видеокамеру они сняли место происшествия и разрешили убрать УАЗ с дороги. На задний двор его пришлось толкать: двигатель не завелся. А вот «кайенн» так и остался на обочине, за ним должны были прислать эвакуатор, но когда точно это случится, не знал даже Могилевский. Тела в морг при крематории увезла муниципальная труповозка — запряженная флегматичной конягой телега, которой правил ничуть не менее флегматичный возница.

— Передам дело контрразведке, с ними будете разбираться, — объявил напоследок Могилевский. — А у меня смена закончилась. Все, адью! Да! До особого разрешения постоянное место жительства не покидайте.

Он сделал ручкой и отправился восвояси. Дружинники разъехались, мы с Иваном кое-как выпроводили подзадержавшихся посетителей и сели ужинать остатками новогоднего угощения. Разговор не клеился, я наскоро ввел Грачева в курс дела и отправил всех спать.

Домой ни помощника, ни Дмитрия отпускать не стал. Слишком уж серьезная каша заварилась, чтобы по темным улицам в одиночку шататься.

Сам тоже отправился на боковую. Выспался?

Если бы! Контрразведчики пожаловали ни свет ни заря…

Клондайк.

3 января

С книжечкой вчера посидеть не получилось. Хоть здесь и нехорошее место, но официально это территория Форта и подобие законов имеется. И даже участок, в котором квартирует дежурный дознаватель. К которому меня и привели.

Участок представлял собой небольшую избу, в которой нашлось место для чего-то вроде дежурки, в коей никого не было, двух маленьких камер с решетчатыми дверьми и кабинета дознавателя Марченко — немолодого, упитанного, круглолицего, с пробивающейся лысиной, в дорогущих серебряных часах и одетого на манер местных олигархов. Хорошая здесь служба, я думаю.