Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Кук Глен Чарльз - Страница 81

Он обрушивал на меня удар за ударом, не жалея сил. Как я, когда хочу его помучить.

Он утверждал, что большинство неудач и дезертирств было обманом. Более того, Дуралейник просто затаился, расположившись впереди всех армий, и время от времени стравливал войска Каренты и Венагеты друг с другом, а сам дожидался одного из редких в Кантарде, но чрезвычайно разрушительных ураганов, которые налетают с моря. Когда я был на фронте, я несколько раз попадал в такие ураганы. Оставалось только бежать в укрытие и надеяться, что оно устоит под ветром и дождем.

Пока враги Дуралейника были парализованы, он пошел в атаку. В обоих направлениях. Одна часть армии ударила по Фулл-Харбору, крупнейшему военному плацдарму Каренты в Кантарде. Дуралейник и раньше пытался атаковать Фулл-Харбор, но неудачно. На этот раз он преуспел, город был взят со всеми запасами и военным снаряжением.

Другая часть армии нанесла удар по Марачи, тыловому бастиону венагетов в южном Кантарде. Марачи – гораздо более крупный и важный пункт, чем Фулл-Харбор. Он построен вокруг единственного большого и надежного оазиса в этой части пустыни. Военные успехи Венагеты зиждутся на их владении Марачи. Без этого Венагета не смогла бы продвинуть войска настолько далеко, чтобы угрожать серебряным рудникам.

Потеря Фулл-Харбора нанесет урон Каренте, но не подорвет ее мощь. У Каренты есть и другие базы на побережье. У Венагеты их нет.

Я попробовал слабо сопротивляться:

– Твой любимчик теперь сел в лужу, Плут. На выручку Фулл-Харбору послали моряков. Дуралейнику никогда не сладить с Морской пехотой.

Он пропустил мои слова мимо ушей, только хитро усмехнулся. И продолжал рассказ.

Марачи не стал такой же легкой, добычей, как Фулл-Харбор. У Дуралейника не хватило сил взять его целиком. Сражение продолжалось, венагеты получали подкрепление отовсюду и стремились отбить город в затяжных, отчаянных и кровопролитных уличных боях.

Как большинство рядовых карентийцев, я испытываю симпатию к Слави Дуралейнику. Я не то что хочу, чтобы мое королевство проиграло войну. Но когда всю жизнь сталкиваешься лишь с продажностью, некомпетентностью и жадностью правителей, поневоле станешь восхищаться парнем, который плюет им в физиономии и бесстыдно не обращает внимания на их пакости, а потом издевается над ними, когда они не могут удержаться на ногах. Кажется, многие из нас втайне питают надежду, что шалости Дуралейника позволят положить конец бесконечной войне.

– Из-за этого ты меня вытащил из постели?

«Да, и еще хочу услышать подробности событий этой ночи.»

Похоже, ему и вправду было очень интересно. Я вспомнил, что он с самого начала как будто что-то подозревал, но не желал говорить.

«Как тебе удалось так быстро завершить это дело?»

– А? Мне, кажется, послышалась нотка зависти. Легкое недоверие.

«Теория вероятности предполагает, что иногда ты можешь пробиться вперед без моей помощи. Ты прав, я поражаюсь твоей способности так часто опровергать эту теорию.»

Да. Он был уязвлен. Он потратил столько времени на все эти беседы, которые мы даже не обсудили, ожидая ошеломить всех сенсационным обвинительным актом. А я испортил ему всю игру, разыскав эту заколдованную карету. Гаррет, отравляющий удовольствие, – вот кто я.

– Ты хочешь мне сообщить, что ты подумал, когда Туп впервые рассказал нам об этих женщинах?

Кто-то постучал в дверь как раз вовремя, будто сидел в кулисе и ждал выхода.

«Это мистер Тарп. Вчера вечером я разрешил ему отлучиться домой. По личным делам. Сиди. Дин откроет.»

Я завопил:

– Дин, когда впустишь Плоскомордого, выкинь за дверь кошку.

Я подождал Плоскомордого и начал свою историю.

– Тебе повезло, – когда я замолчал, сказал Плоскомордый.

– Черта с два, повезло. Расследование преступления потребовало применения дедуктивного метода.

Тарп заворчал, его не убедишь.

– Никто не подумал начать с поиска кареты.

– И все-таки тебе повезло, Гаррет. Что, если бы старикашка ездил в обычной карете? Что, если бы он ходил пешком?

– Но он ездил в этой карете. В этом все дело. И за это он поплатился. Он решил вломиться в запретный дом и устроить там свою базу, увидел великолепную карету и просто не смог устоять. И поплатился.

На мгновение я задумался, повинна ли заколдованная карета в смерти старого клоуна. Но мне все равно. Теперь я не очень терзался, что кокнул его. Много существ довелось мне встречать, но мало кто заслуживал, чтобы его убили, больше, чем он. Я оказал миру услугу, у меня не должно быть угрызений совести.

– Тебе повезло, – настаивал Плоскомордый.

Его с места не сдвинешь. Так же, как Покойника.

«Мистер Тарп, если вы хотите продолжить службу, у меня есть для вас поручение.»

– Деньги ваши, служба наша! Плоскомордому почему-то нравится Покойник.

«Из этого здания подозрительно исчезли все паразиты. – Они исчезли, потому что однажды во время его полуторамесячного сна я сжег десяток серных свечей. Я думал, что сделал ему одолжение. Клопы любят его донимать. – При изучении различных вариантов перемещения войск в Кантарде я привык использовать большие количества насекомых. Без них я не могу удовлетворить свое любопытство.»

– Значит, вы уже слышали, что сделал Слави Дуралейник?

«Да. Меня это взволновало. Чтобы исследовать возможности, имеющиеся в распоряжении уцелевших участников сражения, мне нужно несколько тысяч насекомых.»

Он имеет привычку выстраивать клопов на стене, как солдат, и производить с ними боевые действия. Отвратительный порок.

– Подождите, – возразил я. – Я только что очистил этот дом от заразы.

Клопы и мыши – худшие враги Покойника. Если им не мешать, они вмиг его сожрут.

«Так. Значит, ты в ответе за это черное дело.»

Он прекрасно знал это, просто раньше не говорил.

– Да, я. Я также владелец этой мусорной кучи. Я также страдаю от того, что мой эконом въехал без приглашения и считает своим долгом тащить в дом всех приблудных кошек. Я также терпеть не могу, когда по ночам он выходит искать ночной горшок, и тут под лапами его любимиц начинает скрипеть пол. Не ходи за клопами, Плоскомордый. Пускай Покойник развивает воображение.

Покойник послал мне преувеличенный мысленный вздох.

«Пусть будет так. В таком случае, мистер Тарп, боюсь, мы больше не нуждаемся в ваших услугах.»

Я с подозрением взглянул на Покойника. Уж очень скоро он сдался.

– Покойник прав. Сколько мы тебе должны?

– Не так уж много, придется опять идти дурачить клиентов для этого зануды Уника.

Печальная история. Уник никому не нравится. И мне тоже, хотя я с ним не знаком.

– Надо же Унику тоже зарабатывать на жизнь.

Я отсчитал несколько монет. Тарп вроде был доволен. Вся его работа состояла в том, чтобы открывать дверь.

– Может, добавишь немножко за личные неудобства, Гаррет?

– Какие личные неудобства?

– Я находился здесь, вместо того чтобы быть дома. Хотя я слышал, что тебя уже не интересуют женщины.

– Это не совсем так. Еще интересуют. Но все меньше и меньше.

– Не будь циником. Извинись перед Тинни.

Ему нравилась Тинни. Черт возьми, мне она тоже нравилась. Я просто не мог сладить с ее нравом: что с нее взять – рыжая. А теперь… Теперь я запел по-другому. Воздержание смягчает сердца.

Плоскомордый, казалось, не торопится уходить. Они с Покойником стали рассуждать, какой бзик был у странного старикана и что заставляло его резать женщин. Я решил воспользоваться случаем. Собрал остатки завтрака и отнес их на кухню. Избавившись от улик, я намеревался проскользнуть наверх и чуточку вздремнуть.

Кто-то постучал в дверь.

22

Кто это? Я так старался отвадить клиентов, что у меня теперь немного посетителей. Дин сделал вид, что слишком занят мытьем посуды, и мне пришлось идти к двери самому.