Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Кук Глен Чарльз - Страница 5

«Ничего нового», – заключил Покойник, когда я закончил.

– Думаю, Тейт попал в точку. Они напали не на ту женщину. Ты торчишь в этом мире довольно давно («Половину вечности»). Слово «книга» тебе ничего не говорит?

«Абсолютно ничего. Имеются книги и книги, Гаррет. Некоторые люди готовы пойти на убийство ради редкого издания и даже ради того, чтобы узнать его содержание. Я не хочу пускаться в необоснованные рассуждения. В данный момент мы не можем быть уверены, что покойный имел в виду книгу как таковую. Он мог говорить о чьем-то личном дневнике или адресной книге. Мы не знаем. Попытайся расслабиться. Подкрепись. Прими ситуацию такой, как она есть, и забудь обо всем».

– Никто не приходил поинтересоваться убитым?

Городская стража – не полиция. Ее основная работа – предотвращать пожары и хранить покой сильных мира сего. Отлов преступников в числе первоочередных задач не значится, но иногда по чистой случайности им удается поймать нехорошего человека. Танфер, по счастью, кишит очень глупыми уголовниками.

«Никто не приходил. Отправляйся питаться, Гаррет. Ублажи свои плотские потребности и позволь своему духу отдохнуть и обновиться. Забудь обо всем. Все хорошо, что хорошо кончается».

Прекрасный совет, даже если он исходит от него. Но он всегда действует разумно и даже мудро, когда не пытается выкидывать номера с моим разумом. Сейчас, будучи холодным и рассудительным, Покойник просто покорил меня, и я отправился на кухню.

Дин все еще пребывал в шоке, он был рассеян – ведь безжалостная судьба нанесла удар так близко от него. Он помешивал какой-то соус, но мысли его витали в тысячах милях от кухни. Не глядя на меня, он передал мне тарелку с едой, которую хранил подогретой. Я питался не ощущая вкуса, что само по себе преступно, учитывая кулинарные таланты Дина. Мои мысли тоже витали в нескольких ярдах отсюда. Я не прерывал горестных размышлений старика. Мне было приятно, что события не оставили его безучастным.

Когда я поднялся, чтобы уйти, Дин обернулся:

– Люди не должны так поступать, мистер Гаррет.

– Вы правы, люди так поступать не должны. Вы религиозный человек. Поблагодарите богов, что все кончилось именно так, а не хуже.

Он кивнул в ответ. Вообще-то Дин – мягкий, трудолюбивый старикан, пытающийся содержать банду неблагодарных племянниц брачного возраста. Девицы доставляют ему горя больше чем достается десятку мужчин от всех их бессчетных родственниц. Но сейчас этот нежный дядюшка жаждал крови больше, чем вампир, постившийся в течение года.

Расслабиться, как советовал Покойник, я был не в состоянии. Все кончилось, но нервы не желали возвращаться в норму. Я прошел в прихожую и, открыв дверь, высунул нос на улицу. Потом заглянул в маленькую комнатку справа от входа, как будто там могла находиться давно забытая мною блондинка.

Ничего не обнаружив, я отправился в кабинет (если так можно назвать помещение размером с большой гроб), поприветствовал висящую на стене Элеонору и решил навестить Покойника. Его комната занимает почти всю левую половину дома. В этом помещении хранится не только Его Милость, но и наша библиотека наряду с казной и всем остальным, что представляет для нас особую ценность. Ничего интересного там для меня не налилось. Я посмотрел на лестницу, размышляя, не подняться ли в спальню, решил, что не стоит, и снова заковылял в кухню, где принял кружку яблочного сока. Затем повторил весь маршрут, задержавшись немного дольше у входных дверей – проверить, не стало ли мое жилище объектом внимания гномов. Никаких наблюдателей не оказалось.

Время не двигалось.

Я всем действовал на нервы. Вообще-то мне это всегда удается превосходно, но сегодня я, кажется, превзошел самого себя. Мои бездарные шуточки звучали омерзительно. Когда Дин взвыл и испытал на прочность рукоятку своей новой сковороды, стукнув ею о плиту, я удрал наверх.

Там я некоторое время глазел из окна, надеясь увидеть Плоскомордого или кого другого, пялящегося на меня. Это должно было меня успокоить – как известно, горшок, на который смотрят, никогда не закипает.

Когда мне это дело надоело, я отправился в кладовку, где храню наиболее убийственные инструменты своей профессии. В моем маленьком арсенале есть оружие на все случаи жизни и для любой формы одежды. Вам никогда не удастся увидеть меня с оружием, не подходящим к обстоятельствам.

Все было в прекрасном состоянии, и я не сумел успокоить нервы, что-либо затачивая или полируя. Зато проинвентаризировав арсенал, я пришел к неутешительному выводу, что там нет ничего, что позволило бы мне противостоять арбалетчикам.

У меня, правда, имелось несколько маленьких флакончиков, оставшихся с того времени, когда я вел дело для Великого Инквизитора. Сняв коробку с пузырьками, я заглянул внутрь. Три бутылочки – изумрудная, темно-синяя и рубиновая – оказались на месте. Их надо метать. Когда они разбиваются, содержимое вышибает боевой дух из противников. Например, жидкость в красной бутылочке благополучно счищает плоть с костей. Я приберегаю ее для того, кто по-настоящему станет действовать мне на нервы. Если придется когда-нибудь использовать, надо не забыть расположиться подальше от противника.

Убрав коробку, я разместил ножи в секретные места под одежду, а самый длинный – но не противоречащий закону – прикрепил к поясу. Затем взял в руки свой любимый инструмент – восемнадцатидюймовую дубовую дубинку, в рабочий конец которой заделан добрый фунт свинца. Дубинка обычно творит чудеса, делая мои аргументы в споре гораздо весомее.

Но чем же заняться сейчас? Может, отправиться на охоту за всякого рода злодеями просто так, из высших соображений? Ну конечно, Именно так.

Впрочем, таков уж характер у моего ангела-хранителя, что у меня больше шансов погибнуть под развалинами собственного дома, нежели случайно повстречать незадачливого головореза, заслуживающего, чтобы ему испортили настроение.

Так или иначе, бродя без толку по городу, я сумел убить время до ужина. Я не мог понять, почему меня не оставляют тревога и беспокойство. Тинни пострадала, но с ней все будет хорошо. Мы с Плоскомордым, если так можно выразиться, убедили усатого негодяя не вставать на путь рецидива. Все обернулось не столь уж плохо, а будет еще лучше.

Я в этом уверен.

6

В ту ночь я спал отвратительно. В Танфере наступало странное и жутковатое время. Быть может, была виновата погода. Свихнулся весь мир, а не только я, принявшийся бегать и отправившийся в постель пораньше ради того, чтобы подняться в несусветную рань, когда все разумные люди еще остаются в горизонтальном положении. С городской стены видели мамонтов. Саблезубые тигры разгуливали на свободе в одном дне пути от города. Поговаривали об оборотнях. Ходили слухи, что громовых ящеров встречали в районе Кирч-Хейс – в шестидесяти милях к северу от Танфера и в двухстах милях от мест их постоянного обитания. К югу от нас кентавры и единороги, спасаясь от яростных битв в Кантарде, проникли на территорию Каренты.

Здесь, в городе, каждую ночь небо заполняли дерущиеся моркары – отвратительные существа, обитавшие во влажных лесах, произрастающих в заболоченных долинах страны громовых ящеров. Никто не знал, куда девались моркары днем – по правде говоря, большинству обитателей города было на это плевать, – но по ночам они носились над крышами, сводя древние племенные счеты, а иногда пикировали, для того чтобы ограбить прохожего или утащить плохо закрепленный предмет. Обыватели рассматривали их присутствие как доказательство миграции громовых ящеров. На своей территории моркары обитают на вершинах деревьев, проводя дневное время во сне и превращаясь в легкую закуску для самых больших громовых ящеров (которые, как известно, достигают тридцати футов).

Несмотря на дневные переживания, я отправился в постель в час, который Дин и Покойник по своей извращенности называют приличным. Я разработал теорию, что если рано подняться, то соседи не успеют высыпать на улицу – хихикать и тыкать пальцами в Гаррета, галопирующего вокруг квартала. Но в эту ночь моркары учинили свой воздушный карнавал в округе. Казалось, шла битва столетия. Кровь, мертвые тела, боевые клики и громогласные насмешки над поверженным врагом сыпались на землю. Лишь только я начал уплывать в сон, они затеяли нелепую громкую свару прямо перед моими окнами.