Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой - Кук Глен Чарльз - Страница 56

– Именно этого я и добивалась.

– Уилла!

– Успокойся, Карл. Я разговариваю с мистером Гарретом.

Баронет смертельно побледнел. Ему ясно дали понять, кто тут главный и кто принимает решения, да еще на глазах у какого-то ничтожества из городских низов. Тем не менее он сдержался, а я сделал вид, что ничего не видел и не слышал (существуют вещи, замечать которые опасно для здоровья).

– Мистер Гаррет, я хотела, чтобы преступники узнали, что я обратилась к вам.

– Зачем?

– Ради безопасности юноши. Как по-вашему, зная, что вы взялись за расследование, не подумают ли похитители дважды, а то и трижды, стоит ли им теперь плохо обращаться с молодым Карлом?

– Подумают – если, конечно, мы имеем дело с профессионалами, которые все знают о Гаррете. Если же тут замешаны непрофессионалы, то положение молодого Карла становится просто угрожающим. Вы несколько поспешили, домина.

– Время покажет. Во всяком случае, я не думаю, что поторопилась.

– Объясните, пожалуйста, что вам от меня конкретно нужно.

– Ничего.

– А? – только и сумел выдавить я.

– Вы сделали все, что от вас требовалось. Пришли сюда, побеседовали со мной, так сказать, одолжили свою репутацию. Будем надеяться, теперь у Карла появился дополнительный шанс на спасение.

– Вот, значит, как?

– Да, мистер Гаррет. Как по-вашему, достаточно ли ста марок за использование вашей репутации?

«Разумеется», – подумал я, но вслух этого говорить не стал.

– А как насчет выкупа? – спросил я. Обычно клиенты в таких делах полагались на меня целиком и полностью.

– Думаю, что справлюсь сама. Насколько я понимаю, главное здесь – в точности следовать инструкциям, правильно?

– Правильно. Сильнее всего преступники нервничают именно при получении выкупа. Поэтому вам следует вести себя крайне осмотрительно – ради безопасности юноши, да и вашей собственной.

Баронет фыркнул, кашлянул, топнул ногой. Ему явно хотелось принять участие в разговоре, однако стоило Уилле Даунт бросить на него ледяной взгляд, как он тут же присмирел.

Интересно, чем она так застращала супруга Владычицы Бурь, что он ходит у нее по струнке?

Несмотря на свой возраст – ему было то ли под пятьдесят, то ли уже за, – Карл-старший оставался довольно привлекательным мужчиной. Морщин практически нет, зато волосы, иссиня-черные и кудрявые, все на месте и, судя по виду, седеть начнут не раньше чем лет через десять. Ростом он, честно говоря, не вышел, но это его, по-видимому, не смущало. В общем, баронет производил впечатление завзятого бабника и, по слухам, был таковым на самом деле.

Причем годы отнюдь не стали для него помехой. Хорошо подвешенный язык, якобы громкий титул, брови, способные двигаться будто по собственной воле, большие голубые глаза, в которых, образно выражаясь, отражается душа, – все это бросало в его объятия дамочек, о каких мы, простые смертные, могли только грезить.

Но сейчас толку от него не было. Он весь извертелся, как мальчишка, которому приспичило в уборную, куда стоит длинная очередь, и, если бы не домина Даунт, давным-давно ударился бы в панику. И то сказать – член королевской семьи, один из тех на удивление решительных людей, чье мужество вызывает восхищение и кто благословил карентийцев на войну с венагетами.

Карл-младший (неважно, законный он сын или нет) полностью соответствовал поговорке насчет яблочка, которое падает недалеко от яблони. Он походил на Карла-старшего лицом и характером и представлял собой не меньшую опасность для женщин; кроме того, ему было не занимать заносчивости на том основании, что он единственный и ненаглядный сынок Владычицы Бурь Рейвер Стикс и что с его мамочкой никто не рискнет связываться.

Старшему мое присутствие во дворце пришлось не по душе. Возможно, я ему просто не понравился. Если так, то неприязнь была взаимной. Мне пришлось самому зарабатывать себе на жизнь с восьми лет, а потому я на дух не переносил всяких захребетников, в особенности с Холма. Именно из-за своего безделья они попали впросак с Кантардом, а в результате целое поколение отправилось на юг – воевать за серебряные копи.

Может, Слави Дуралейник, покончив с военачальниками венагетов, займется карентийскими шишками? Было бы неплохо…

– Если я вам больше не нужен, то позвольте откланяться. Желаю удачи при встрече с похитителями.

– Вы сумеете самостоятельно выйти на улицу? – Выражение лица домины Даунт говорило о том, что она сомневается в моей искренности.

– Когда я служил в морской пехоте, нас учили ориентироваться на местности.

– Тогда всего хорошего, мистер Гаррет.

Карл-старший подал голос в ту самую секунду, когда я закрыл за собой дверь. Хорошая дверь, толстая; о чем он кричит, через нее было не разобрать, хотя я прижался к ней ухом. Ну и ладно, пускай себе беснуется, дает волю ярости и страху.

5

У дворцовых ворот меня поджидала Амиранда. Завидев ее, я сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного прийти в себя и не совершить какого-нибудь необдуманного поступка. Она сменила роскошный наряд, в котором приходила ко мне, на повседневную одежду, однако выглядела так, словно в ней воплотились наяву полночные грезы всех мужчин.

Впрочем, чувствовалось, что она чем-то обеспокоена. Пожалуй, сейчас не время для любезностей.

Морли Дотс, с которым мы иногда работаем в паре, считает, что меня хлебом не корми, дай только помочь попавшей в беду прекрасной даме. Кстати говоря, от Морли я узнал про себя много интересного – зачастую он ошибался, да и, если уж на то пошло, высказываться на мой счет его никто не просил; но что касается прекрасных дам, тут он угодил в яблочко. Стоит красивой девушке залиться слезами, как доблестный рыцарь Гаррет вспрыгивает на коня и скачет на битву с драконом.

– Что она вам сказала, мистер Гаррет? Что ей было нужно?

– Говорила она много, но ухитрилась почти ничего не сказать. И ей от меня ничего не нужно.

– Не понимаю. – Мне показалось, что мой ответ разочаровал Амиранду.

– Да я, в общем, тоже. По ее словам, она просто-напросто хотела напугать похитителей. Мол, узнав, что за дело взялся Гаррет, они, возможно, стушуются и будут поласковее с молодым Карлом.

– А… – Амиранда облегченно вздохнула. Любопытно, чего она опасалась? Как-то все это подозрительно. – Значит, вы полагаете, что Карлу ничто не угрожает?

– Не могу сказать. Знаю лишь, что сам крепко подумал бы, прежде чем связываться с такой женщиной, как домина Даунт.

Из двери футах в тридцати от того места, где стояли мы, вышла черноволосая красотка лет девятнадцати-двадцати. Оглядела меня с головы до ног, соблазнительно улыбнулась и прошествовала мимо походкой, способной свести с ума даже статую.

– Кто это? – спросил я.

– Расслабьтесь, мистер Гаррет. Она не про вас, вы не посмеете прикоснуться к ней ни в мечтах, ни тем более наяву. Это Амбер, дочь Владычицы Бурь.

– Ясненько.

– Мистер, – проговорила Амиранда, перехватив взгляд, которым я проводил очаровательную брюнетку, – соблаговолите спуститься на землю. Помнится, вы выражали желание встретиться со мной в нерабочей обстановке. Так вот, сегодня в восемь в «Железном лгуне».

– Где-где? Мне такое заведение не по… – Я вовремя спохватился. Совсем забыл, что пару часов назад получил от этой крошки сотню золотых марок. – В восемь? Договорились. Знайте, остаток дня я проведу, предвкушая неземные радости. – Довольно усмехнулся и вышел за ворота.

Шагая по улице, что вела вниз по склону Холма, я размышлял о том, почему никогда не слышал ни о какой дочери по имени Амбер. Ведь про Владычицу Бурь и ее семью в Танфере ходило столько слухов и сплетен… Да, тут городские кумушки явно опростоволосились.

6

Из комнаты Покойника доносились странные звуки. Я прошел мимо и направился на кухню, где старина Дин жарил сосиски, одновременно приглядывая за пирогом в печи. Увидев меня, он вытянул из холодильного колодца маленький бочонок. Этот колодец я соорудил на гонорар за дело Старка – в конце концов, если хочется холодного пива, почему я должен отказывать себе в удовольствии?