Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль - Кук Глен Чарльз - Страница 5

– Несмотря на мою бдительность, некоторые братья оступаются и впадают в грех. Но я беспокоюсь не о Церкви, а о самой Вере. Каждое разоблачение наносит ей глубокую рану. Уже и те, кто не знал сомнений, начинают задумываться, не может ли любая религия оказаться надувательством шайки жуликов, выуживающих деньги у легковерных?

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, потом протянул пиво. Похоже, он цитировал свою проповедь. И делал это сознательно. Вероятно, он наслаждался моей реакцией.

– Я весь внимание. – Неожиданно я понял, что испытывает Шнырь, когда берется за работу из чистого любопытства.

Мой друг снова улыбнулся:

– Я убежден, что здесь не просто скандал, переросший в лесной пожар. Кто-то всем этим дирижирует. Некая злобная сила, преисполнившаяся решимости уничтожить Веру. Я считаю, необходимо перевернуть каждый камень и явить миру эту ядовитую гадину.

– Меня приятно удивляют ваши формулировки. На мой взгляд, духовное лицо должно было бы выразить эту мысль иначе.

Он снова улыбнулся. Великий Инквизитор оказался развеселым парнем.

– Меня интересуют личности, цели и средства помощников Врага. Все то, что можно определить мирскими терминами. Как уличное ограбление, например.

Не сомневаюсь, что и уличное ограбление можно определить в терминах богословской лексики.

Малыш казался удивительно здравомыслящим для исступленного фанатика, каковым ему полагалось быть. Наверное, актерский талант – первое и наиважнейшее требование, предъявляемое к кандидатам в священники.

– Значит, вы хотите нанять меня для розыска шутников, которые мутят воду среди духовенства Ортодоксов?

– Не совсем. Хотя я надеюсь, что их разоблачение будет сопутствующим результатом.

– Я не успеваю следить за ходом вашей мысли.

– Тонкость и надежность – таков мой девиз, мистер Гаррет. Если я найму вас, чтобы отыскать заговорщиков, и вы справитесь с делом, то даже я не смогу утверждать со всей определенностью, что вы не состряпали доказательства. С другой стороны, если я найму известного скептика разыскать Хранителя Агире и Мощи Террелла и в ходе поисков он выкурит из норы нескольких негодяев…

Я надолго приложился к пиву.

– Я восхищен стилем вашего мышления.

– Значит ли это, что вы принимаете мое предложение?

– Нет. Я не буду копаться в этой грязи просто ради денег. Но вы умеете возбудить любопытство. И знаете, как сплести интригу.

– Я готов хорошо заплатить. А если вы отыщете Мощи, награда будет поистине княжеской.

– Не сомневаюсь.

Великий раскол между Ортодоксами и Церковью произошел тысячу лет назад. Экуменический Совет пытался кое-как залатать дыры в их отношениях, но долго этот брак не продлился. При разводе Ортодоксы урвали Мощи себе. С тех самых пор Церковь пытается заполучить их обратно.

– Я не могу оказывать на вас давление, мистер Гаррет. Вы лучше кого бы то ни было подходите для этой работы, но по тем же причинам весьма маловероятно, что вы за нее возьметесь. У меня есть и другие кандидаты. Благодарю, что согласились уделить мне время. Желаю приятно провести вечер. Если передумаете, свяжитесь со мной в Четтери. – И он вместе со своей бадьей растаял в сумерках.

Коротыш мог быть джентльменом, когда хотел, что не часто встречается среди людей, привыкших к власти. А он был едва ли не самым грозным человеком в Танфере, в своей области, конечно. Воплощенный Святой Ужас.

5

Из дома вышел Дин:

– Я закончил, мистер Гаррет. Пойду домой, если ничего больше не нужно.

Дин надеялся, что я придумаю для него какое-нибудь поручение. Он жил с выводком незамужних племянниц, которые доводили его до умопомрачения, и не торопился домой.

Одно из последствий войны в Кантарде – избыток женщин. Десятилетиями юноши Каренты уходили на юг драться за серебряные рудники, и десятилетиями половина из них не возвращалась. Нас, выживших холостых субъектов, такое положение вещей устраивает, но для родителей с дочерьми на выданье жизнь превращается в сущий кошмар.

– Я вот сижу тут и думаю, что такой чудный вечер прямо создан для прогулки.

– Вы правы, мистер Гаррет. – Когда Покойник в спячке, кто-нибудь из нас всегда остается дома – запирает дверь на засов и ждет, пока другой не вернется. Если Покойник бодрствует, проблем с безопасностью у нас не существует.

– Как ты считаешь, не время ли наведаться к Тинни? – С Тинни Тейт меня связывает весьма бурная дружба. Эта девушка из тех, кого называют рыжеволосыми фуриями, сильно смягчая их истерический темперамент.

Тинни, мягко говоря, непоследовательна. Неделю ее от меня палкой не отгонишь, а в следующую – я возглавляю черный список. Причем о причинах изменения отношений мне не удалось догадаться ни разу.

На этой неделе я был в списке. Уже не на самом верху, но в десятке лидеров пока оставался.

– Слишком рано.

Я тоже так думал.

Когда дело касается Тинни, Дин оказывается в затруднительном положении. Она ему нравится. Она красива, умна, проворна и приспособлена к жизни куда лучше меня. Дин считает ее хорошей партией для вашего покорного слуги. Но он помнит о племянницах, которые отчаянно нуждаются в мужьях, и полдюжины из них имеют достаточно низкие требования, чтобы польститься на сокровище вроде меня.

– Я мог бы навестить девочек.

Дин просиял, потом смерил меня подозрительным взглядом, проверяя, не морочу ли я ему голову, и уже собрался ответить, как вдруг сообразил, что, пока я буду там, ему придется сидеть здесь. Дин представил себе меня, этакого козла, ворвавшегося в огород, подумал о невинных созданиях, которым наверняка не хватит ума себя соблюсти, и нахмурился:

– Я бы не советовал, мистер Гаррет. В последнее время с ними особенно хлопотно.

Все зависит от точки зрения. Мне они хлопот не доставляют. Хотя вначале, когда я только взял к себе Дина, мне пришлось тяжко. Они заваливали меня лакомствами, пытаясь кормить на убой.

– Наверно, я лучше пойду, мистер Гаррет. А вам стоит подождать денек-другой, а потом навестить мисс Тейт и извиниться.

– Мне ничего не стоит извиниться, Дин, но по крайней мере хотелось бы знать, за что я прошу прощения.

Он хихикнул и напустил на себя вид старого опытного бойца, решившего поделиться опытом с новобранцем:

– Ну хотя бы за то, что родились мужчиной. Это всегда срабатывает.

Очко в его пользу. Если, конечно, мне не померещился сарказм.

– Схожу-ка я к Морли, опрокину несколько стаканчиков сельдерейного тоника.

Дин надулся. Мнение старика о Морли Дотсе настолько невысоко, что бледная поганка рядом с ним покажется водонапорной башней.

У каждого из нас в кругу знакомых есть негодяй. Возможно, он необходим нам, чтобы говорить себе время от времени: «Какой же я славный малый!»

На самом деле мне нравится Морли. У него есть заскоки, но на свой лад он неплох. Просто приходится постоянно напоминать себе, что он отчасти темный эльф и у него другая шкала ценностей. Очень размытая. Принципы Морли постоянно меняются в зависимости от ситуации.

– Я ненадолго, – пообещал я. – Только избавлюсь от внутреннего зуда.

Дин ухмыльнулся. Он вообразил, что мне наскучило лодырничать и мы на пороге волнующих событий.

Я надеялся, что он не прав.

6

До заведения Морли идти недолго, но это прогулка в другой мир. Соседний район не имеет своего названия, но стоит особняком. Наверное, его следовало бы именовать Нейтральной Зоной. Представители всех пород живут там вперемешку без особых трений – хотя людям приходится постоянно доказывать свое равенство.

Начинались сумерки. Облака на западе еще не выгорели до конца. Время уличных хищников пока не настало. И у меня не было причин остерегаться больше обычного.

Но когда невысокий парнишка преградил мне дорогу, я понял, что влип. Серьезно влип. Было что-то особенное в его манере двигаться.

Я не раздумывал. Я среагировал.