Сквозь топку (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 7

— Мля, что за шутки?! — рявкнул Минхо, выпрямляясь, и, растолкав приютелей, рванул в ванную вслед за Арисом.

Поднялась суматоха. Томас дёргал за чужие майки, в то время как кто-то другой оттягивал его собственную. Все пытались перекричать друг друга.

— На всех значится «группа А»!

— «Собственность ПОРОКа», точно, как у него!

— Ты — Объект А-тринадцать!

— Объект А-девятнадцать!

— А-три!

— А-десять!

Томас медленно поворачивался кругом, окидывая приютелей озабоченным взглядом. Те взахлёб читали татуированные надписи, большинство которых ограничивалось обозначением собственности и номером объекта, без всяких дополнений типа тех, что были у Ариса или Минхо. Ньют шёл от одного приютеля к другому, его лицо застыло от напряжения — он пытался запомнить, кому какой номер присвоен. И наконец, Ньют и Томас, чисто случайно, оказались лицом к лицу.

— А что написано у меня? — спросил Ньют.

Томас отвернул горловину Ньютовой майки, наклонился и прочитал:

— Ты Объект А-пять, и они зовут тебя... Клей.

Ньют бросил на него озадаченный взгляд:

— Клей?!

Томас отпустил его майку и отступил.

— Ну да. Наверно, потому что ты как клей — держишь нас вместе. Ну, не знаю. Читай мою!

— Уже прочёл...

На лице Ньюта появилось странное выражение. То ли нерешительности. То ли страха. Словно бывший Бегун не хотел, чтобы Томас узнал, что говорит его надпись.

— Ну?

— Ты Объект А-два, — ответил Ньют. И потупился.

— Ну и? — подстегнул его Томас.

Ньют поколебался, но ответил, так и не поднимая глаз:

— Там не стоит, кто ты такой. Там написано... «Должен быть убит группой Б».

ГЛАВА 7

У Томаса не хватило времени толком переварить сказанное Ньютом. Только он попытался разобраться, какое чувство владеет им сильнее — растерянность или страх, как комнату наполнил оглушительный вой сирены. Юноша инстинктивно зажал уши руками и оглянулся вокруг.

На лицах других приютелей застыло выражение недоумения, как будто этот звук был им знаком. Да ведь он его тоже знает! Сирена, что выла перед появлением Ящика с Терезой. Правда, он слышал её только один раз, к тому же здесь, в тесном, маленьком помещении она звучала по-другому — сильнее и пронзительнее, и всё же он был уверен — это та же самая сирена. В Приюте она означала, что прибыл новенький.

Сирена всё ревела и ревела; у Томаса уже начала потихоньку ныть голова.

Одни приютели замельтешили по комнате, обшаривая взглядами стены и потолок, словно искали источник звука; другие опустились на койки, прижимая ладони к ушам. Томас тоже попытался найти, откуда доносился жуткий рёв, но так ничего и не обнаружил. Ни громкоговорителей, ни вентиляционных или любых других отверстий в стенах не было. Ничего. Звук как будто шёл отовсюду.

Ньют схватил его за руку и закричал в ухо:

— Это грёбаная чайницкая сирена!

— Я знаю!

— Но какого чёрта?!

Томас лишь пожал плечами, надеясь, что на его лице не отражается охватившее его волнение. С чего Ньют взял, что он, Томас, знает, что происходит?

Из ванной вывалились Минхо и Арис, с отсутствующим видом потирая затылки и обшаривая каморку взглядами в поисках разъяснений. Впрочем, они быстро сообразили, что и у остальных имеются такие же татуировки.

Котелок направился к двери, ведущей в столовую, и уже было положил ладонь на то место, где когда-то была ручка, как вдруг Томас воскликнул: «Постой!» — и кинулся к двери, а следом за ним туда же рванул и Ньют.

— Почему? — отозвался Котелок. Его ладонь застыла в нескольких дюймах от двери.

— Не знаю, — ответил Томас. Он даже не был уверен, услышал ли бывший Страж Поваров его ответ — такой стоял вой. — Это же сигнал тревоги. Может, там, снаружи, происходит что-то ужасное.

— Точно! — проорал Котелок в ответ. — А значит, нам надо убираться отсюда!

И не ожидая реакции Томаса, толкнул дверь. Но та не шелохнулась. Он толкнул сильнее. Тот же результат. Тогда Повар уперся в неё плечом и налёг всем своим весом.

И снова безрезультатно. Дверь не поддалась, словно была замурована снаружи.

— Мы же выломали чёртов замок! — завопил бывший бывший шеф-повар и в бессильной ярости хлопнул по двери ладонью.

Томасу больше не хотелось напрягать голосовые связки: он устал, горло нещадно саднило. Он отвернулся и прислонился к стене, обхватив себя руками. У многих приютелей был точно такой же вид — усталый и опустошённый. Ни ответов на вопросы, ни возможности вырваться...

Отчаяние охватило Томаса с новой силой, и он опять позвал Терезу. Потом ещё и ещё раз. Но она молчала. А может, оглушительный вой сирены не давал Томасу как следует сосредоточиться и услышать её? Но он по-прежнему чувствовал — девушки здесь нет. Всё равно как в один прекрасный день проснуться и обнаружить, что во рту нет зубов — чтобы это понять, не обязательно бежать к зеркалу.

И тут сирена умолкла.

Наступила тишина, такая звенящая, что можно было подумать, будто в комнате поселился целый рой пчёл. Томас прочистил мизинцами уши. В комнате слышалось только дыхание приютелей, громкое, как гудение органных труб.

Первым пришёл в себя Ньют.

— Только не говорите мне, что на нас сейчас свалится какой-нибудь дурацкий Чайник!

— А где здесь Ящик? — саркастически осведомился Минхо.

Еле слышный скрип заставил Томаса мгновенно обернуться к двери в общую комнату. Она приоткрылась, в щель заглядывала темнота. Кто-то выключил свет в столовой. Котелок попятился.

— Я так думаю, теперь они хотят, чтобы мы вышли, — проронил Минхо.

— Вот и вали туда первым, — предложил Котелок.

Минхо был уже на пути в столовую.

— А что? И пойду. Может, нам как раз подбросили нового маленького шенка — чтобы было, кому задницу надрать, если больше заняться нечем. — У двери он остановился и бросил на Томаса взгляд искоса. Его голос — странное дело! — вдруг смягчился. — Нам бы пригодился ещё один Чак.

Томас понимал, что обижаться не стоит: Минхо неуклюже пытался по-своему, по-минховски, показать, что ему тоже не хватает Чака. Но момент был выбран неудачно, и Томас рассердился. Разум подсказывал ему, что не надо бы обращать внимание на бестактность; что не стоит распылять душевные силы зря — уж больно много странного и страшного происходит вокруг; что надо отделить себя от своих эмоций и попросту переть, как танк, дальше. Непреклонно. Напрямую к цели.

— Ага, — наконец выдохнул он. — Так ты идёшь, или я должен это сделать за тебя?

Минхо не ответил, только тихо спросил:

— А у тебя что наколото?

— Неважно. Пошли отсюда.

Минхо кивнул, по-прежнему не глядя на Томаса. Потом улыбнулся, глубокая озабоченность и печаль исчезли с его лица, и оно обрело своё обычное невозмутимое выражение.

— Лады. Если какой-нибудь зомби пристроится угоститься моим окороком, ты меня спасёшь.

— Договорились. — Томасу хотелось поскорее разделаться с этим делом. Он был уверен: они достигли очередного важного рубежа на пути, ведущем неизвестно куда. Ну и нечего волынку тянуть.

Минхо распахнул дверь. Тёмная полоса расширилась в большой прямоугольник — общая столовая снова была погружена во тьму, как тогда, когда они вошли в неё в первый раз. Минхо переступил порог. Томас последовал за ним.

— Подожди здесь, — прошептал Минхо. — На кой опять стукаться бошками о трупы? Давай я сначала найду выключатели.

— Зачем они выключили свет? — недоумевал Томас. — Я хочу сказать — ктовыключил?

Минхо оглянулся. В свете, падающем из каморки Ариса, на его лице можно было разглядеть кривую усмешку.

— На кой ты вообще напрягаешься, вопросы задаёшь, чувак? Тут же психодром пополам с дуркой! А ты ответов ждёшь. Стой лучше и не вякай.

И Минхо растворился во тьме. Томас слышал его мягкие шаги по ковровому покрытию пола и шорох — бывший Страж на ходу вёл по стене рукой.