Сквозь топку (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 50

Не может такого быть. Наверняка, накачали наркотиками.

Он уснул.

Его разбудили тихие голоса. Нет, наркотики здесь ни при чём. Говорил кто-то вполне реальный.

У Томаса хватило хитрости не открыть глаз. Эти люди вылечили его рану и выгнали инфекцию из тела. А вдруг он услышит нечто такое, чего ещё не знает и что пригодится в дальшейшем?

Мужской голос:

— А это точно ничему не повредит?

Женский голос:

— Уверена, что нет. Насколько я вообще могу быть в чём-либо уверенной. В любом случае, это может стимулировать убойную зону на возникновение таких паттернов, которых мы не ожидаем. Мы, так сказать, получили бонус. Нет, не думаю, что это уведёт его или кого-либо другого в нежелательном для нас направлении. Нужные нам паттерны возникнут всё равно.

— Дай Бог, чтобы вы оказались правы, — ответил мужчина.

Заговорила другая женщина, с высоким, звенящим, как хрусталь, голосом:

— Скольких из оставшихся вы полагаете достойными Кандидатами? — Она так произнесла последнее слово, что Томас понял — оно начинается с большой буквы. Заинтригованный, он лежал совершенно тихо и слушал.

— Их осталось всего пятеро, — ответила первая женщина. — Томас — наша самая большая надежда. Он реагирует на варианты наиболее адекватным образом. Погодите-ка, я, кажется, заметила: у него двинулись глаза.

Томас застыл, стараясь смотреть прямо в темноту своих век, заставил себя дышать ровно, притворяясь спящим, как бы трудно это ни было. Не совсем понятно, о чём говорят эти люди, но ему отчаянно хотелось узнать больше. Он долженузнать больше.

— Слушает — ну и пусть слушает! — сказал мужчина. — Всё равно он всего не понимает, а то, что понимает, не повлияет на его реакции ни в ту, ни в другую сторону. Пусть знает, что мы сделали огромное исключение ради того, чтобы выгнать из него инфекцию. Пусть знает, что в случае необходимости ПОРОК пойдёт на всё.

Женщина с хрустальным голосом засмеялась. Такие приятные звуки Томасу редко доводилось слышать.

— Если ты слушаешь, Томас. Не сильно радуйся — мы собираемся вернуть тебя туда, откуда взяли.

Наркотик, циркулирующий в крови Томаса, кажется, набрал силу, и юноша снова начал проваливаться в забытьё. Он попытался открыть глаза — не получилось. Но прежде чем уснуть, он услышал ещё кое-что. Первая женщина произнесла очень странную фразу:

— Наверняка ты сам попросил бы нас об этом.

ГЛАВА 42

У таинственных людей слово не расходилось с делом.

Когда Томас проснулся в следующий раз, он обнаружил, что висит в воздухе, надёжно привязанный к холщовым носилкам с ручками, и раскачивается взад-вперёд. Носилки с помощью кольца из голубоватого металла крепились к толстому канату. Томаса опускали из какой-то огромной машины — всё время слышен был гул и тяжёлый грохот. Такой же грохот и гул раздавались, когда его забирали из Топки. В панике он схватился за края носилок.

Наконец он ощутил мягкий толчок, и вокруг него замелькал хоровод лиц. Минхо, Ньют, Хорхе, Бренда, Котелок, Арис, другие приютели. Канат, удерживающий носилки, отделился и унёсся вверх. Почти в ту же секунду аппарат, из которого выгрузили Томаса, взмыл в небо и исчез в сиянии полуденного солнца. Короткое время рёв двигателей ещё был слышен, но вскоре и он затих.

Вот теперь все разом загомонили:

— Что это за фигня происходит?

— С тобой всё в порядке?

— Что они с тобой сделали?

— Кто это был?

— Небось, весело было там, на Айсберге?

— Как твоё плечо?

Томас игнорировал вопросы и попробовал подняться, но его не пускали верёвки, по-прежнему накрепко привязывающие его к носилкам.

— Помочь никто не хочет?

Пока Минхо со товарищи снимали с него путы, в голове Томаса возникла одна поразительная мысль. Люди из ПОРОКа появились очень быстро, когда понадобилось спасти его. Судя по их разговорам, они такого не планировали, но всё же осуществили. Что означало: они всё время неусыпно наблюдают за своими кроликами! И ещё это означало, что они в любую секунду могли бы вмешаться и не допустить ненужных смертей...

Но они до настоящего момента ничего подобного не делали. Сколько ребят погибло за последние несколько дней, пока весь ПОРОК стоял в сторонке и наблюдал?! И с какого перепугу они сделали для Томаса исключение, только потому что какой-то маньяк выстрелил в него ржавой пулей?!

Голову можно сломать.

Освободившись от верёвок, он поднялся на ноги и с хрустом потянулся. Новый залп вопросов. Его он тоже игнорировал. Никакой боли, кроме едва ощутимого нытья в плече. Бросив взгляд вниз, он обнаружил, что одет в свежую одежду. Ещё увидел, что рукав майки на левом плече вздувается: под ней была толстая бинтовая повязка. Но его мысли тут же перекинулись на более существенные материи.

День был убийственно зноен.

— Парни, что вы делаете на открытом месте? У вас же кожа запечётся, как на картошке!

Вместо ответа Минхо указал на что-то позади Томаса. Тот обернулся и увидел убогий навес, построенный из пересушенной древесины — того и гляди, развеется прахом — но зато достаточно большой, чтобы вместить всех приютелей.

— Нам лучше вернуться обратно, — сказал Минхо. Томас сообразил, что они просто выбежали из-под навеса, чтобы посмотреть, как его будут опускать из огромного летающего... чего? Айсберга? Хорхе назвал эту штуку Айсбергом.

Приютели потянулись к убежищу. Томасу пришлось десяток раз повторить им, что расскажет всё в подробностях, как только они укроются в тени. К нему пробилась Бренда. Теперь она шла рядом, но руки ему не протянула, отчего Томас испытал одновременно облегчение и неловкость. Она не произнесла ни слова. Он тоже.

Город хрясков с его атмосферой разложения и безумия лежал в нескольких милях к югу. Кругом не было ни души. На севере высились горы, до них было всего день-другой пути. Скалистые и безжизненные, они вздымались всё выше и выше и оканчивались иззубренными бурыми пиками. Глубокие трещины в скалах создавали впечатление, что в незапамятные времена какой-то великан в своём великанском гневе изрубил горы своим великанским топором.

Они добрались до навеса. Он выглядел так, будто стоял там уже добрую сотню лет — древесина была сухой, как истлевшие кости. Наверно, его построил какой-нибудь фермер ещё до того, как мир был ввергнут в катастрофу. Как смогло это сооружение выстоять — вот загадка! Ведь только чиркни спичкой — и весь этот дворец сгорит, как порох, за три секунды.

— Ну что ж, — сказал Минхо, указывая на дальний угол навеса, в тень, — садись, устраивайся и давай рассказывай.

Томас чувствовал себя настолько хорошо, что не мог в это поверить; плечо лишь тихонько, слабо ныло — вот и всё. Он был уверен, что в его организме больше не осталось и следа наркотиков. Что там у них за доктора в ПОРОКе? Их работу иначе, чем блестящей, не назовёшь. Томас уселся и подождал, пока остальные рассаживались перед ним, поджав под себя ноги, прямо на пыльной и горячей земле. Он почувствовал себя школьным учителем на уроке. Привет из туманного прошлого.

Последним сел Минхо, устроившись рядом с Брендой.

— О-кей, давай, рассказывай о своих приключениях в большом и страшном инопланетном звездолёте.

— Уверен, что у нас есть на это время? — засомневался Томас. — Сколько дней у нас осталось на то, чтобы пересечь горы и попасть в Мирную Гавань?

— Пять дней, мужик. Но ты же знаешь — куда мы попрёмся под таким солнышком без всякой защиты? Так что сначала ты будешь рассказывать, потом мы поспим, а потом — шевелим ходулями всю ночь. Валяй, мы слушаем.

— Лады, — отозвался Томас. Ему было любопытно, чем они занимались, пока его не было, но решил, что не так это, в принципе, и важно. — Все вопросы оставьте на конец, детки. — Когда ни один из слушателей не то что не засмеялся, а даже не улыбнулся, он кашлянул и зачастил: — Это был ПОРОК. Я то и дело терял сознание, но там были такие классные доктора — они меня починили. Я слышал — они разговаривали между собой, что, мол, такого не должно было случиться, что огнестрельное оружие — этого фактора они не учли и прочее в том же духе. Пуля была ржавой и грязной, и со мной случилось заражение. Мне показалось, что им почему-то очень не хочется, чтобы я помер. Моё время якобы ещё не пришло.