Вне закона - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 25

Не знаю. чего именно она хотела этим добиться — унизить ли Джока, все же посмотреть драку или дуэль, просто высказаться, для нее это тоже достойный повод, но мысли бывшего циркового борца, и без того заплутавшие в трех соснах, нашли совершенно неожиданный выход.

— Заткнись, сука! — вдруг заорал он, повернувшись к ней, брызгая слюной и покраснев еще больше, и схватился за револьвер.

То, что Джок не стрелок, я окончательно понял ровно в тот момент, как его ладонь, размером с лопату, с громким в наступившей тишине шлепком упала на деревянную рукоять. От злости и переполнявшего его адреналина Джок даже не сообразил сразу расстегнуть клапан, револьвер вырвался только со второго, сильного, но неуклюжего рывка. И он успел направить его на меня, заорав при этом что-то совсем нечленораздельное. Похоже было, что он совсем сорвался с катушек.

Направил он оружие рывком, сразу сильно закосив влево и лишь потом попытавшись взвести курок большим пальцем. Этого времени мне с большим запасом хватило для того, чтобы прицелиться и спустить курок. Долбануло выстрелом так, что зазвенели бутылки в баре, в воздухе повисло легкое серое облачко, распространившее запах кордита, а у Джока появился третий глаз, как раз между двумя остальными. Потом у него подогнулись колени и вся полуторацентнерная туша рухнула на пол, громко ударившись о доски пола головой.

— Пиздец, — сказал кто-то по-русски.

— Cabron, — сказала Сули, злобно плюнула на тушу Джока и, повернувшись, удалилась обратно в бордель, громко хлопнув дверью.

Я подошел к телу убитого, нагнулся, подобрал с пола его револьвер, осмотрел быстро и сунул в карман куртки. Потом и нож взял. Теперь мое. Затем обернулся к бару и обратился уже к Таду, посмотрев ему в глаза:

— Так что там было про дерьмо и его выбивание?

— Не с целью оскорбить, — совсем не испуганно усмехнулся он. — Всегда приятно посмотреть хорошую драку.

— Не счел оскорблением, — кивнул я. — Мне бы пива пока шериф сюда доберется.

— Шерифа в городе нет, — покачал головой Тад, подставляя кружку под кран. — Он за кем-то гоняется. Так что мы потом подтвердим, что все было по-честному. За счет заведения, — кружка пенного пива со стуком встала передо мной.

— Спасибо.

Только сейчас все вокруг загомонили и зашумели. Из борделя появился Рок, который вместе с Баком подхватил тело и потащил его к выходу — трупы посреди салуна наверняка вредят бизнесу. А затем дверь борделя снова распахнулась, выпустив на сцену Сули:

— Эй, ты! — ее указательный палец уставился на меня. — Заходи, надо поговорить.

Кто-то заржал, где-то за спиной свистнули. Один из собутыльников — длинный худой мужик с ножевым шрамом поперек лица — хлопнул меня по спине и сказал:

— За кусок задницы обычно платят, но ты, похоже, получаешь бесплатную поездку.

Так, без излишней скромности, но вполне в духе вестернов, состоялось наше знакомство с Сулимар — хозяйкой лучшего борделя в городе. Про Джока все забыли в тот же день — сам нарвался, сам и пострадал. Бывает. Причем часто бывает, так что и информационный повод незначительный.

Снова потом

— Так что насчет Джока?

— Он проиграл в карты, остался много должен, а долг его продали «Висельникам», — Сули обернулась ко мне, отложив щетку. — В тот день, когда вы с ним сцепились, он пытался спереть у меня деньги, но не смог их найти, у меня на один настоящий тайничок три фальшивых. Но я его за этим поймала. Но боялся он этих самых «Висельников» так, что до этого недели две вообще не выходил из комнаты.

— Ты хочешь этим сказать, что они ребята серьезные?

— Не то, чтобы именно это и этим я хочу сказать, — она поднялась с пуфика и набросила на себя халат. — Под конец я уже поняла, что зря считала самого Джока серьезным человеком. Тем более, когда сообразила, что еще и содержу его. Кстати, я только и связалась с тобой потому, что поняла — тебя содержать не придется.

— Какая практичная, — усмехнулся я, отсалютовав ей бокалом с вином.

Это верно, отношения наши были вполне бескорыстными с обеих сторон. Она жила у себя, я у себя, в салуне я платил и скидок не искал, лишь время от времени вот так встречались как сейчас, для телесных удовольствий и просто поболтать. И это вполне удовлетворяло обе стороны.

— Ты знаешь, почему я вообще связалась с тобой? — она уселась на край кровати, закручивая густые прямые черные волосы в пучок.

— Почему? — спросил я, ожидая услышать очередную версию, они у нее время от времени менялись.

— Потому что ты первый мужик в моей жизни, у которого нет никаких «чернил», — она потыкала указательным пальцем мне в грудь, царапнув длинным ногтем. — Все, кто был у меня раньше, почему-то разрисовывались с головы до пяток.

«Чернила», «ink» — это татуировка, партак. Криминальный люд ими вообще злоупотребляет, но что в Америке, что в Латинской Америке такое увлечение вообще зашкаливает. Поэтому я вполне допускаю, что для Сули, которая вращалась все же далеко не в высшем обществе, это было настоящей экзотикой. Хоть и не думаю, что отсутствие татуировок могло стать причиной нашей связи. Сули, по моим ощущением, вообще дама насквозь продуманная. Я даже думал не раз на тему: «Если меня пристрелят в салуне как я Джока, то займет ли пристреливший моем место в этой спальне?» И однозначного ответа так на это и не дал, даже самому себе. Кто знает?

Затем мысль моя вернулась к личности найденного мной свежего покойника. Уже потом шериф мне поведал, что знали убитого в городе мало, появился он совсем недавно, остановился в гостинице и ничем обратить на себя внимание не успел. Так, мелькал в барах, вроде бы в хлам не напивался и беспорядков не учинял. Приехал, пожил немножко, а потом его кто-то хлопнул. Учитывая принадлежность убитого к банде — дело совсем неудивительное, расследовать его никто и не собирался. Кроме меня.

А мне зачем? Да как сказать… от убитого в наследство мне достался маленький кожаный чехол, в котором нашелся кусок серой бумаги с нарисованной на нем карандашом схемой. На схеме были выведены кривоватые прямоугольнички, обозначавшие некий «склад», еще «лодочный сарай» и «причал», была там дорожка, ведущая от «причала» к «дровяному складу», и жирный крестик в его углу. Немного. Но учитывая тот факт, что убитый эту простенькую схемку старательно прятал, принадлежал к банде и был убит, я счел ее заслуживающей немалого интереса. Почему? Пока не знаю, но что-то за всем этим есть, наверняка. Что-то может лежать в этом самом дровяном сарае. И если кто-то хочет это заполучить, значит оно того стоит, нет?

Еще шериф знал имя покойника — Пэт Браун, но никто не запрещал никому называться так, как ему охота, поэтому имя могло возникнуть ровно в тот момент, когда убиенный пересек границу города, въехав в него. Или даже позже. Разве что имя… люди часто меняют фамилии, оставляя неизменными имена, просто потому, что слишком легко проколоться, выдумав себе еще и его. А вот назваться Брауном — это все равно что Ивановым. Тем более, что люди криминального склада редко пользуются здесь фамилиями, предпочитая им клички, а татуировка с черепом в петле свидетельствует о том, что покойный угодил сюда все же не случайно. Так что фамилию смело можно отметать, а вот имя пока держим в уме.

В общем, как я уже сказал, шериф Хадсон даже задницу от стула не оторвал для того, чтобы смерть этого самого Брауна расследовать. Чужой человек, не местный, что о нем печься? Да и уже потом судьбой его никто не поинтересовался. Надо было кому-то — вот и застрелил. Местный закон нарушен, конечно, нельзя стрелять ни за что, но жителей города это никак не коснулось. Так что в сущности всем плевать.

— А с кем он хоть уехать-то мог? — спросил я тогда шерифа, вынудив слегка задуматься.

Подумав немного и почесав в затылке, Хадсон уверенно ответил:

— Не знаю.

Дальнейшего развития в форме «надо поинтересоваться» его мысль не получила, он счет ее вполне законченной и совершенной. Разве что спросил, отпив пивка: