Вне закона - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 11

— А так не со всеми?

— Нет, не со всеми. Большинство привозят в сраный Доусон и сталкивают с парохода пинком в задницу, сунув в зубы пару сотен, предлагая крутиться как хочешь. Похоже, что выбирают таких, какие могут выжить в сраном лесу. Ну и дают им бонус за выживание.

Он потер друг о друга большой и указательный пальцы, изображая «деньги», и я обратил внимание. что жестикулировать он при разговоре пытается в основном левой рукой. Левша, то есть. И как-то странно он ее держит, словно пытается запястье глубже в рукав втянуть. Что у него там? Нож?

— А почему так?

— А почему здесь вообще все так? Ты знаешь? — опять усмехнулся он. — Я не знаю. Не помню, точнее. Никто здесь ни хрена не помнит, мужик, понял? А когда пытаюсь вспомнить, то башка трещит так, словно я месяц без остановки пил сраный самогон с собачьим дерьмом.

— То есть, таких как я ты уже встречал? — решил я уточнить.

— Конечно, — усмехнувшись, кивнул он. — Его, например, — и показал глазами куда-то мне за правое плечо.

Я спустил курок. Долбанул выстрел, вспухло облачко дыма, звук разбежался эхом между деревьями. Осыпь картечи сразу свалила моего собеседника с ног, ударив прямо в середину груди. Передернув рычаг, я неторопливо обернулся, не опуская ружья. Как и я полагал, за спиной никого не было. Но трюк мог сработать, пожалуй. Если бы я его не ждал.

Человек слабо посучил ногами, царапая каблуками сапог мягкую лесную подстилку, громко захрипел — и затих. Очень быстро, и пяти секунд не прошло, наверное. Кровь из огромной раны мгновенно пропитала толстую куртку, ее запах даже перебил запах пороха.

От адреналинового наплыва задрожали руки и озноб по всему телу пошел. Потер онемевшее до полной бесчувственности лицо ладонью, присел, спросил у убитого, протянув руку:

— Что у тебя здесь было?

Когда увидел, то вроде даже облегчение испытал. Не ошибся. Убитый был «тяжелым», то есть вооружен — в рукаве, на хитрой подвеске из ремешков и резинки расположился небольшой двухствольный «Дерринджер». На левой руке. В этом весь его замысел и был, вместо боя с непредсказуемыми результатами просто заболтать — и завалить. Узнал от Френчи, что сердобольный я, трудно мне убить безоружного. Психолог сраный. Не лучше меня.

— Безоружного трудно, верно, только ты не сраный безоружный, — добавил я, срезая пистолет с руки убитого его же ножом. — И я это знал. Догадался, так что извини.

Затем спокойно перезарядил ружье до полной, чтобы все семь в готовности.

За лодкой с телами рыжего и Френчи гнаться не пришлось. Течение вынесло ее на отмель как раз в том месте, где оно встречалось с большой рекой, там лодка и застряла. Пришлось разве что лезть в воду, раздевшись, а вода была уже здорово холодной. Потом, приплясывая от холода, быстро обыскал трупы, торопясь смыться не теряя времени, и новое место под ночлег найти успеть. Оставлять их рядом с собой не хотелось, запах крови, наверное, уже на весь лес разошелся. Не знаю, привыкло ли местное зверье к выстрелам и выучило ли, что из таких мест лучше сразу смываться? Не знаю, не знаю. Лучше не рисковать. Поэтому вывернув все из их карманов и сумок на плащ-палатку, собрал выпавшее оружие, гильзы, какие на глаза попались, и так все в свою лодку отволок — потом разберусь.

Документов на них, естественно, никаких не нашел. Зато нашел у каждого на шее наколку в виде черепа в окружении веревочной петли, и точно такие же оловянные медальоны на кожаных шнурках, из чего заключил, что это какая-то вполне устоявшаяся банда. Даже вон символикой обзавелись. Еще нашел на удивление много марихуаны в кожаных кисетах. Похоже, что они дефицита травки не испытывали. Так ее рядом с телами и бросил. А вот медальоны взял. Потому что решил, что если эти мужики тут скрывались, то в городах их могли искать. Мало ли какой капитал я смогу на этом заработать? А вдруг там плакатики висят с их портретами, надписями «Wanted» и суммой вознаграждения? Я в кино такие видел, а тут все как в кино этом самом.

Сколько-то денег, не много. У последнего убитого к поясу был пристегнут маленький кисет, в котором нашлось четыре золотых самородка. Ты гля, точно он главным был в этой бригаде.

Потом греб, уже по темноте, не меньше часа, наверное. Выгреб почти случайно на какую-то косу, скорее меня на нее просто вынесло, где и обнаружил целый завал сухого топляка, вынесенного до меня, что полностью решило проблему дров. Плюнул на осторожность и устроился на ночлег прямо на песке, рядом с лодкой. Пусть костер и виден будет на сто верст в каждую сторону. Не думаю, что за первой лодкой еще и вторая погналась. Не должны, вместе бы шли.

Только у костра накатило, до этого еще как-то держался. Возбуждение прошло, навалилось такое состояние, что рукой-ногой пошевелить тяжко, каждое движение заказывать заранее надо. Пережитой страх через все поры выходит. Оно ведь только кажется, что не боишься, а все не так, страху у тебя через край, просто его под крышкой держишь. Навалишься сверху всею силой — и держишь. А потом он вот так выходить начинает, по чуть-чуть, как газ из бутылки с шампанским, которую без хлопка пытаешься открыть. Чуть рукой не так дерни — и все разом польется, пеной.

Хорошо, что еды теперь много, не надо себе пищу искать. Поэтому просто уселся у огня и взялся за разбор трофеев. Начал с «дерринджера», который с руки убитого срезал. Калибр.32–20, классика Дикого Запада, патроны… гильзы без маркировки производителя, только калибр, пуля простая, свинцовая, с плоским наконечником. Спереди в пулях выемки кустарно проковыряны. Вроде как «холлоупойнты» получились. А вообще компактно очень, пригодится, можно вот так спрятать, а потом неожиданно достать. Как этот со мной провернуть собирался.

С Френчи я снял уже знакомый мне «кучерский» дробовик. Ну и в карманах опять нашлось с десяток патронов к нему, все с пулей.

Рыжий из лодки немного удивил арсеналом — был у него комбинированный Иж-94, он же «Байкал» или USSG для американцев — два ствола, один, нижний — нарезной, под самый что ни на есть американский винтовочный калибр 45–70, незаменимый для охоты на большого зверя, а второй — гладкий, двенадцатого. Не роскошь, но и не дешево, в принципе. Нормально, а для блуждания по лесам так еще и оптимальным может быть. Ухоженый такой ствол, не старый. К задней стороне предохранительной скобы такая деревяшечка приделана, чтобы при выстреле отдача по среднему пальце не била, а скользила, больно у ижевского оружия форма этой скобы идиотическая. Даже ложа заново отделана, похоже, причем очень хорошо, и лак на ней хороший. И еще в ложу вставлена металлическая эмблемка — уже знакомый череп в петле. На ложе, кстати, кожаный патронташ на пять патронов, три винтовочных и два гладких, с мягкой подушкой-амортизатором. Кожа седельная, работа добротная, хоть и явно кустарная.

Любил покойный свое оружие, сразу видно. И в сумке у него нашлось все для чистки. Патронов аж сорок штук, двадцать и двадцать, все пули с мягким наконечником, для охоты, а для гладкого сплошь картечь. Взял с него же отличный охотничий нож и довольно большой складышек с деревянной рукояткой, вроде «опинеля».

А еще у него был револьвер — небольшая «Beretta Stampede» — не совсем точная копия знаменитого «кольта» модели 1873 года, только с коротким, трех с половиной дюймовым стволом и рукояткой в стиле «птичья голова». И, насколько я помню, куда более современным механизмом, позволяющим носить этот револьвер с полным барабаном[1].

Вытолкнул один патрон на ладонь — калибр 45 «длинный кольт». А нормально, считай как обычный пистолетный «сорок пятый». Пули просто свинцовые, округлые, никаких «пустоголовых». Пригодится.

Парень, что был одел в куртку из оленьей замши, оказался вооружен дробовиком шестнадцатого калибра. Была у него помпа «Winchester 1897», с магазином на пять патронов, с двадцатидюймовым стволом. Вообще-то неплохо, раньше их только китайцы копировали, но в последнее время и сам «Винчестер» возобновил выпуск антикварных моделей, которые почему-то… не помню почему… стали резко набирать популярность. Выбросил один патрон на ладонь, заглянул в дульце — пуля. Двадцать дюймов ствола под нее в самый раз. Но вот калибр мне бы лучше двенадцатый…