Против лома нет вампира - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 46

– Так как же вы нашли Даниэля? – голос был спокоен.

Я плюхнулась на сиденье, стащила шапочку и только потом соизволила ответить.

– Сама я о вашем Дюшке не знала еще три дня назад. И о вампирах – тоже.

– Дюшке? – Мечислав был явно удивлен.

– То есть Андре. Кстати, он что – не русский?

– Француз. Кажется. А что?

– Эх, не добили мы их при Наполеоне. Пора бы ему и национализироваться. Развели тут, понимаешь… Простите, отвлеклась. Два дня назад звонит мне подруга…

Я вкратце пересказала все, что со мной произошло за это время, хотя не скажу, что мне это легко далось. К концу рассказа меня начало ощутимо потряхивать, а при воспоминании о палаче замутило, и я покрепче сжала губы. Даниэль присел рядом со мной. Лицо его покрылось легким румянцем. Понятно, двумя уродами на земле стало меньше. И я почему-то совсем не жалела парней из джипа. Если бы у нас за каждую попытку изнасилования так наказывали, по городу можно было бы в час ночи в одних трусах ходить.

– Юля действительно приговорила палача, а потом напоила меня своей кровью. Я смог двигаться.

– Тебе повезло, что пытка только началась. Если бы ты был серьезно искалечен, тебе не хватило бы двоих людей даже на залечивание ран.

– Пытка длилась уже восемь дней. А палач у Андре хороший… был.

На лице Мечислава читался только вежливый интерес. Почему-то это меня злило.

– Тогда я не понимаю…

– Юля, – Даниэль взял меня за руку. – Могу я попросить тебя об одной услуге?

– Попросить ты можешь. А я могу отказать.

– Ты не могла бы дать Мечиславу попробовать твою кровь? Совсем чуть-чуть?

Щаз-з-з-з! Нашли кормушку. Мне бы после вчерашнего оправиться!

– Меня не привлекают шрамы на шее.

– Из вены на руке. Юля, прошу тебя! Пожалуйста!

А ведь он не отвяжется. Но я все равно попыталась отвертеться.

– В честь чего я должна это делать?

Даниэль смотрел на меня своими серебряными глазами. Сейчас они были как два куска полированного серебра на белой коже. Они блестели, и я не могла разглядеть ни зрачка, ни белка. Ладонь вампира была неожиданно теплой и почти человеческой.

– Ты не должна. Но я очень прошу тебя. Пожалуйста. Верь мне – я не сделаю тебе ничего плохого.

– У нас могут быть разные представления о плохом и хорошем.

– Я вампир, но я помню, что обязан тебе жизнью. Мое слово чести, – просто сказал Даниэль.

Дальше спорить было некуда. Либо оскорбляй в лицо, либо делай. Манипулируют мной как хотят, клыкозавры! Я молча протянула ему правую руку. Ужасно не хотелось этого делать, но…

Даниэль не стал бы просить просто так. Особенно сейчас. Значит, действительно надо. И меня так или иначе уговорят. Так стоит ли тратить еще больше времени? Мне не надо показывать, что я тут самое капризное звено. Даниэль осторожно снял с меня рукав куртки и закатал свитер до локтя. И протянул Мечиславу мою руку венами вверх.

– Мечислав, иначе ты не поймешь, о чем я говорю.

Вампир двумя пальцами взял мою руку, словно дохлую рыбину.

– Надеюсь, вы сегодня принимали душ?

Ехидная реплика вывела меня из себя.

– Готова поспорить, после недельной голодовки вы напились бы крови даже у бомжа на лавочке.

– Не думаю, – светски отозвался вампир. – Я достаточно брезглив для этого.

– Не думаю, – передразнила я его. – Голод и брезгливость – понятия несовместимые. Теми двумя вы же не побрезговали, так?

– Странное для вас замечание, – пальцы вампира скользили по моему предплечью.

– Вы меня не знаете, но уже судите?

Короткий смешок. Обжигающий и легкий, как прикосновение медузы.

– Посмотрите на меня, Юля. Смотрите мне в глаза – и я узнаю о вас больше.

Я закрыла глаза, не успев сообразить, что делаю.

– Сознание не трогать! Дюшки мне по гроб жизни хватит!

– Вам будет больно, – теплые губы скользили по моей голой коже, и я вся покрылась мурашками.

– Я не боюсь боли.

Вранье. Но вампир поверил мне. Или просто не стал спорить. Его губы на миг задержались над моим запястьем, безошибочно нащупывая пульс. А потом острые клыки вонзились мне в вену. Я невольно закричала от боли. Хотела стерпеть, но не смогла. Я чувствовала, как клыки проходят внутрь, и моя кровь потоком вырывается из вены. И невольно открыла глаза. Мечислав высасывал из меня алую теплую жидкость, глядя на мое лицо. И глаза у него были ярко-зелеными. Ни белка, ни зрачка. Как два теплых камня на золотистой коже. Но меня это уже не пугало. Наоборот, вампирские глаза казались такими знакомыми и родными.

– Не надо, – шепнула я.

– Что? – наклонился ко мне Даниэль.

– Вампирских штучек не надо.

– Мечислав!

Вампир оторвал свои глаза от моего лица, но клыков не убрал, продолжая пить мою кровь. Стало немного больно, но можно было стерпеть. А потом внутри меня начало собираться напряжение. Это было почти как тогда, с Даниэлем, но сейчас я уже относилась к этому спокойнее и могла оценить свои ощущения здраво. Я чувствовала себя как тетива арбалета. Ее натягивают до предела, целятся – и вот огонь силы выплескивается из моей крови, на миг затапливая глаза вампира зеленым пламенем. Когда Мечислав вытащил клыки, кровь все еще шла. Даниэль поспешно достал платок и замотал мне руку. Пальцы у него были в крови, и он смущенно облизнул их.

– Теперь ты понимаешь?

– Теперь – да. – Мечислав смотрел на меня с новым интересом. – Значит, вот зачем ты таскаешь ее за собой? Из-за ее силы?

– Не только. Я объясню позднее. Когда Юля не будет слышать.

Меня мутило, голова кружилась, а перед глазами плавали какие-то круги. Кровопотеря на фоне вчерашней свистопляски – это было не совсем то, что мне нужно. Да и сегодня я моталась в церковь за святой водой и прочими девайсами (а чего стоил тот разговор со священником!) и в магазин игрушек за водяными пистолетами. У меня был тяжелый день и будет еще более тяжелая ночь. Но кто им давал право обсуждать меня – без меня?!

– Даниэль, ты обнаглел! Ты же мне обещал не далее как десять минут назад, что не будешь лгать мне!

– Юля? – Даниэль казался удивленным. Мечислав тоже.

– Ты можешь отдать столько энергии – и ты до сих пор в сознании?

Глаза его постепенно становились обыкновенными, ярко-зелеными. Я с интересом наблюдала, как это происходит. Сначала зеленые искры стянулись к зрачкам – и они горели как два маленьких костра. Потом зрачки стали чернеть, белки очищались от изумрудных прожилок, Мечислав на секунду закрыл глаза – а когда открыл, они уже были такими же, как и раньше. Совсем обыкновенными. Человеческими.

– А что – не похоже?! – Когда я препиралась с Мечиславом, мне даже становилось лучше. Или мне вообще становилось лучше? Дурнота проходила, и по телу разливалось странное тепло. Становилось легко и хорошо, как никогда раньше. Шок от кровопотери? Не знаю. Но чувство было такое, что я могу горы свернуть!

– Да нет, похоже. – Вампир уже справился с собой – и протягивал мне руку. – Потрогай. Ты имеешь право знать. Хотя иными правами лучше не пользоваться.

Я покривилась.

– Согласна не пользоваться своим правом дотрагиваться до вас.

Лицо вампира было безупречной красивой маской.

– У тебя нет такого права. Это всего лишь предложение.

– И все равно мне не хочется к вам притрагиваться, Мечислав.

– Но иначе ты не поймешь разницы. Кстати, пока ты решаешься, то есть пока ВЫ решаетесь… Даниэль, ты уже питался от нее – подобным образом?

– Да.

– И она не падала в обморок?

– Ей было тогда очень плохо.

– Ага. А еще я впервые убила вампира, плохо себя чувствовала после драки, сцепилась с Дюшкой, обломала ему весь допрос свидетелей… Кстати, Даниэль, твое состояние тогда тоже не способствовало моему хорошему самочувствию. Ты выглядел как картинка из учебника для начинающего живодера.

– Об этом я не подумал.

Вампир выглядел смущенным. Меня это немало забавляло.

– Я подумала. Итак, что за энергию вы имели в виду и как это относится ко мне?