Против лома нет вампира - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 4

– Ты ведь там никогда не была?

Я опять кивнула. Не была. И не хочу. Скорее всего, этот клуб ничем не отличается от остальных. Несколько столиков. Танцпол. Кабинка диджея. Может быть, пара закрытых кабинетов. Неинтересно. Вся разница между этими клубами только в оформлении и в продавцах наркотиков.

– Нам сказали, что это – лучший клуб. Разумеется, мы решили войти и насладиться.

– В смысле – пойти и оценить? – уточнила я.

Катя посмотрела на меня, словно я разбудила ее.

– Нет, именно войти и насладиться. Там над входом надпись. Внутри. «Войди и насладись».

– А чем именно – они не уточняют?

– Нет.

– Жалко. Интереснее было бы списком. Ну там, наслаждения налево, наслаждения направо…

– Прекрати свои тупые шуточки! – взвизгнула подруга.

– Как прикажешь.

– Да. Надпись выполнили в разных цветах, готическими буквами. Очень красиво.

Я передернула плечами. На мой вкус лучше было бы так: «Оставь невинность, всяк сюда входящий».

– Хорошо. Вы вошли. Сколько вас было?

– Восемь человек. Я, Наташа, Сережа Клюквин, Сережа Малин, Петя, Саша, Володя и Дима.

– Полный джентльменский набор, – съязвила я. В основном из-за Наташи. Мне она чертовски не нравилась. Наташа была из тех девиц, которые очень умны и гордятся своим умом, как красным знаменем бригады соцтруда. Она готова была каждого тыкать носом в свою золотую медаль и в свой физмат. Что она попыталась однажды проделать и со мной. Ей это удавалось ровно три минуты. На четвертую меня уже не хватило. Я посмотрела на нее умильным взглядом и ответила ей, что даже самой красивой и самой большой медалью прыщи не выведешь. С тех пор она терпеть меня не может. И это вполне взаимно. Тем более что она и правда – пугало в прыщах. Я всегда считала, что Катя ее держит для контраста. Как в том анекдоте. Что радует женщину? Ее красота? Да нет! Что вы! Уродство ее подруги! На фоне которой она сама смотрится секс-символом факультета. Кажется, Наташа тоже это понимала, но сделать ничего не могла. Увы. Что бы она ни надела, как бы ни накрасилась, ей не шло ничего. Абсолютно. Я считала, что лучший выход для нее – это паранджа. И лучше ее гвоздями к черепу прибить.

– Мы заранее заказали столик, посидели, немного выпили, немного потанцевали… Все было как обычно. Ничего особенного.

И почему меня это удивляет?

– По-настоящему все началось где-то после полуночи. Пришла еще одна компания. Знаешь, не из новых русских, но определенно очень богатые. Это было видно не по одежде, а скорее по тому, как они на всех смотрели. С этакой хозяйской брезгливостью. Барство… В их взглядах. Как князья на своих холопов. Или цари на крепостных… Всего их было пятеро. Трое мужчин и две женщины. И все такие… такие странные!

– Почему – странные? – не выдержала я.

– Из-за их манер, одежды, поведения, разговоров… Я не знаю, как это объяснить! Не знаю! НЕ ЗНАЮ!

– Хорошо-хорошо, – я погладила руку подруги. – Кать, посмотри на меня. Все в порядке. Это я, я с тобой, так что больше волноваться не о чем. Договорились? Ты просто расскажи мне все, а я решу, что с этим делать дальше.

Катя всхлипнула. Удалось ли мне ее успокоить? Разве что совсем чуть-чуть. А сама я верю в то, что сказала? Ага, верю. А еще я верю в Господа Бога и Санта-Клауса. Я все больше беспокоилась сама. То, что могло так вывести из себя мою подругу, не может быть обычным происшествием.

– Катюша? Ты в норме?

– Да, к-кажется.

– Ну, раз кажется – перекрестись и попробуй объяснить мне, чем они еще тебя зацепили, кроме высокомерия? Этим по нашим временам никого не удивишь. Ты и сама иногда нос дерешь, да и я грешна.

Катя задумалась. Я наблюдала за ней. Все-таки у подруги математическое мышление. Стоит ей начать вычислять, сопоставлять и складывать – и за нее можно больше не беспокоиться. Мозги сразу придут в норму!

– Юля, я не знаю. У них пластика была другая, как будто они себя сдерживают. Вроде бы им хочется двигаться быстрее и сильнее, а они себя изо всех сил тормозят. И они были бледные.

– Я, например, тоже не успела загореть.

– Это не то. Юля, ты все-таки слегка покрылась загаром за лето. Да ты и смуглая в принципе. А эта компания была молочно-белая. Вообще все. И мужчины, и женщины. Как из девятнадцатого или там восемнадцатого века, когда загар благородных дам считался позором. Белые как бумага.

Я пожала плечами. Может, у них аллергия на прямые солнечные лучи? Кто-то мне рассказывал о такой болезни. Игрушки наследственности. Или они попросту альбиносы?

– Я пошла танцевать. Сперва одна, потом с Сашей. А потом меня пригласил один из этой пятерки. У него не было женщины, и он решил потанцевать со мной. Он мне понравился, и я пошла за ним на танцпол. Мы станцевали не меньше пяти танцев. Почему-то они все время ставили медленную музыку. На четвертом танце я позволила ему поцеловать себя. По-настоящему поцеловать. И ощутила что-то неправильное. Но тогда я не поняла, что именно. А после пятого танца он решил уйти – и я пошла с ним. То есть не так! Я пошла за ним как привязанная! Он мне ничего не говорил, ни о чем не просил, просто посмотрел – и я пошла!

Катя разревелась. Я сходила на кухню за водой. Пара бутылок минералки всегда стояли там. Так, на всякий пожарный случай. Я открыла одну из них, глотнула из горла и задумчиво потерла лоб. Верю ли я в то, о чем говорит Катя? Да, верю! Пока ничего такого не произошло! Рассказ вполне в пределах нормы. Ну, потанцевала. Ну, поцеловалась. Ну, решили уйти вместе и не согласовали это с остальной группой. Пока я не вижу ровным счетом ничего необычного. Даже то, что Катька утверждает про свое несогласие. Все зависит от содержания алкоголя в коктейлях. Вечером хотела, утром ужаснулась и решила, что вовсе даже такого не было. Стандарт-с. Я протянула подруге стакан с ледяной минералкой.

– Кать, а где были все остальные, пока вы танцевали и уходили? Та же Наташа? Почему они тебя не остановили?

– Не знаю, – в Катиных глазах плескалось детское изумление. – Мне даже в голову не пришло подумать о них.

Это очень похоже на Катю. Я всю жизнь считала ее жуткой эгоисткой. Вот почему моя дружба с ней была достаточно отстраненной. Мы могли куда-то сходить вместе, Катя могла прийти к нам домой, я могла прийти домой к ней, могла позвонить, а если мы встречались на улице, то могли очень мило поболтать. Я могла помочь ей, она мне, наши родители дружили, мы неплохо относились друг к другу и даже делились секретами. Но в ее компанию я старалась никогда не вливаться. Катька – довольно властная натура и рано или поздно начала бы гнуть меня под себя. Типа «Ну, подумаешь там, дискотеки тебе не нравятся! Сходи, чтобы мне было приятно!». Я этого не хотела. Рано или поздно мне пришлось бы жестко ставить Катьку на место, а поскольку воля у нас обеих очень сильная, пришлось бы рвать отношения начисто. Это же я могла сказать и об остальных своих знакомых. Поэтому и друзей у меня почти не было. Только такие же необязательные отношения. Хочешь – дружишь, хочешь – плюнешь.

– Хорошо. Чуть позже обзвоним их и поинтересуемся их делами. Что было дальше?

– Мы пришли в одну из комнат над клубом. Дальше… дальше было все!

– Вы переспали? – уточнила я.

– ДА! – выкрикнула подруга.

И почему меня это не удивляет?

– Хорошо. Значит, ты переспала с ним. А когда появился этот след? Укус?

– Это он укусил меня.

– Подробнее, – приказала я.

Катя зажмурилась. Голос стал гораздо более низким и глубоким. Кажется, она переживала все это заново.

– Когда мы вошли в комнату, он приказал мне раздеться. Просто сказал – и я тут же начала снимать одежду. А он стоял и смотрел на меня. Я не помню, когда он сам разделся, но в постели мы оказались уже обнаженными. Он сперва гладил меня, потом начал целовать, потом поцелуи стали перемежаться легкими укусами. Мне стало больно, но он только смеялся. А я не могла ничего сделать. Это, – рука ее коснулась укуса, – произошло в тот момент, когда он вошел в меня. Он был внутри меня и одновременно пил мою кровь. И самое ужасное, что мне это нравилось! Я могла бы провести так вечность! Мне хотелось, чтобы он делал это еще и еще! Я просила, а он только смеялся. И смотрел на меня своими голубыми глазами.