Против лома нет вампира - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 28

Даниэль фыркнул.

– К змеям тут скорее можно отнести меня. Клыков-то у вас нету…

– О! – вдохновилась я. – А как обстоит дело с клыками у вампиров? Они складные, выдвижные или просто всегда в одном положении? И почему у тебя клыки короче, чем у Дюшки? Он что – саблезубый вампир? Или их длина тоже зависит от титула? Кто наглее – у того длиннее?

Вампир согнулся вдвое от смеха. Я возмущено хлопала на него глазами, не понимая, в чем проблема. Что я такого спросила?! Вот у того же Андре клыки были длинные, сантиметра по два с половиной, если не все три. И даже из-под губ торчали. А у Даниэля – нет. Клыки действительно есть, они довольно длинные, по сантиметру, не меньше, не по-человечески острые, но в общем-то ничего особенного. Если широко рот не открывать, никто и не заметит.

Даниэль смеялся до слез. Наконец он разогнулся, вытер глаза рукой, и я увидела на коже красные следы. Он поднес руку к губам и слизнул их с кожи.

– А вампиры плачут кровью?

– У нас нет другой жидкости в организме. Кровь в основе всего тела вампира, и ничего другого у нас нет. Ну, разве что еще сперма. Кстати, вампиры способны заниматься сексом, а вот других физиологических потребностей, как у людей, у нас нет.

– Понятно.

– Рад за тебя, – ехидства в голосе было хоть закусывай. – И, отвечая на твой предыдущий вопрос, вампиры не могут все время ходить с выпущенными клыками, а то сами себя покусаем. Смотри.

Вампир приоткрыл рот, и я уставилась на белоснежные зубы. Вот где разорится любой стоматолог! Клыки были очень острыми, но короткими. Вначале. А потом они стали удлиняться, вылезая из десен. Никогда ничего подобного не видела. У змей клыки складываются, а у вампиров прячутся до укуса? Как это странно! Клыки удлинялись и удлинялись, пока Даниэль не закрыл рот, – и белые острия влажно блеснули на коже. Теперь зубы у него были почти как у Андре.

– Клыки нужны нам, чтобы прокалывать кожу. Очень удобно. Но держать их все время выпущенными было бы неразумно. Нас будет слишком легко отличить от людей, а нас и так не любят. Это своего рода защитный механизм.

– Более-менее понятно.

Вампир закатил глаза.

– Юля, если тебе понятно, тогда скажи наконец, куда нам ехать?

– На восточную окраину города. На улицу Листвякова. Знаешь, где это?

– Даже не представляю.

Почему-то я так и думала.

– Тогда сейчас обратно до площади – и направо. Свернешь у здания книжного магазина, я покажу дальше.

Даниэль послушно тронул машину с места.

В городе я ориентировалась в основном по книжным магазинам. И это были единственные магазины, по которым я могла гулять без ограничений. Кроме финансовых. Но с тех пор, как дед разбогател, он ничем не ограничивал мои книжные траты. И мамины тоже. Еще и шутил, что трехтомник Биологической энциклопедии или собрание романов Айрис Мер-док все равно обойдется ему дешевле бриллиантового кольца. Книги у нас – страшное семейное заболевание. Если раз в два дня никто из нас троих не купит хоть одну книгу – я буду очень удивлена. Дед обычно приобретает историческую литературу – от серьезных исследований до научно-популярного чтива. Мама тащит в дом романы и детективы, а я – фантастику и приключения. И мы обожаем критиковать выбор друг друга. Потом купленная и раскритикованная книга путешествует от меня к матери, от матери к деду, а от деда опять ко мне, оказываясь то там, то тут. Теперь литература стала путешествовать еще и к Надюшке.

– От книжного опять направо до второго переулка – и прямо.

Но удача была не на нашей стороне. Вампир вдруг выругался так, что, казалось, даже фары у машины на миг покраснели.

– Что еще не так?

– Бензина нету, – рявкнул Даниэль. – Кретины! Нам его и на пять километров не хватит.

– Придется заехать на заправку, – пожала я плечами.

– Придется… – процедил Даниэль. – Если бы я знал, где она!

Я поглядела в окно.

– Через квартал отсюда должна быть маленькая заправка. И там есть маленький магазинчик. Два в одном. Мы с дедом туда иногда заезжаем, когда едем на дачу. Закупаем у заправщика сразу и бензин, и продукты. Если ты сейчас свернешь налево, а на следующем перекрестке опять налево, мы как раз к ней выедем.

Даниэль кивнул и развернул машину.

Я поплотнее завернулась в кожаную куртку. Странно, но я ничего не чувствовала. Ни холода, ни голода, ни страха – ни-че-го. Видимо, по крови еще гуляла лошадиная доза адреналина.

Что ж, тем лучше. В истерике я буду биться потом, когда мы окажемся в безопасном месте. А пока – мне нельзя расслабляться. Даниэль не знает города, один он просто не найдет общагу или перекусает полгорода, прежде чем туда доберется. И номер Надюшкиной комнаты он не знает. Одним словом – Юлька, соберись, твою зебру за ногу!

Через пять минут я поняла, что наше везение кончилось. Аккурат в тот момент, когда мы остановились на заправке и навстречу нам вышел заспанный парень лет двадцати– двадцати пяти кавказской национальности! И уставился округлившимися глазами на нашу машину. Даже в своем сумеречном состоянии я поняла – он ожидал увидеть за рулем совершенно других людей.

– Он явно знает нашу тачку, – едва шевеля губами, выдохнула я.

Для Даниэля этого было довольно. Три часа утра – темное время. На улицах никого нет. А те, кто есть, стараются не привлекать к себе внимания.

Вампир, словно огромная хищная кошка, вылетел из машины и набросился на заправщика. Я никогда не видела, КАК убивают вампиры. Даже в кино все это было не так. Паршивая бутафория. Иногда я смотрела ужастики на ночь, если день или неделя выдавались достаточно серыми и скучными. Я получала дозу адреналина и спокойно засыпала. Сейчас же это было страшно. Увидев такое на экране, я бы не спала полночи. Сидела бы, читала, раскладывала пасьянс или смотрела какую-нибудь комедию. А когда легла бы и попыталась уснуть – взяла бы с собой в постель старую мягкую игрушку. Чебурашку. Он был старенький и даже вовсе не красивый. Мех вытерся и облез, уши я ему пришивала разными нитками, а на животе красовалось несколько заплаток, но он все равно был самым лучшим. И успокаивал меня как ничто другое. Но не сейчас.

На один короткий миг Даниэль превратился в одну размытую полосу. Я не смогла следить за его движениями, но откуда-то знала, ЧТО именно он делает. Одной рукой он схватил несчастного за затылок, второй – за подбородок, и его клыки сомкнулись на шее невезучего парнишки. Он не успел даже пискнуть. Если бы мы играли в дешевом американском ужастике – после этого на асфальте остались бы брызги крови. Может быть, даже на машину что-нибудь попало. Но вокруг была самая настоящая жизнь. А в жизни вампиры не расходуют понапрасну драгоценную красную жидкость. Они ее пьют. В тишине улицы отчетливо раздавались тихие хлюпающие звуки. Бесшумно пить не получается? Я не хотела это выяснять. Наконец Даниэль отодвинулся от парня, и его тело мягко, как-то бескостно осело на асфальт. Вампир повернулся ко мне и улыбнулся выпущенными клыками.

– Сейчас все будет в порядке.

Глаза у него были сплошными озерами красно-серого цвета. Ни зрачка, ни белка. Сумерки, пронизанные кровавыми прожилками. И на секунду мне стало страшно. Но только на секунду. А потом опять затошнило и стало уже не до страха. Вампир подошел к машине и посмотрел мне в глаза. Лицо его из сытого и какого-то хищного, что ли, стало отрешенным и сосредоточенным.

И я вдруг четко поняла – если я сейчас покажу, как мне мерзко и страшно, – никогда уже не смогу нормально общаться с этим вампиром. А от моего отношения к нему – и от его ко мне сейчас зависят не только наши жизни, но и Катькина, и моих родных. Поэтому я еще раз собралась и самым бесстрастным тоном спросила:

– Это было так необходимо? Убивать его?

Вампир довольно улыбнулся. И ответил только спустя несколько минут, когда я начала уже сомневаться, что получу ответ.

– Не совсем.

– ЧТО?!

Я подскочила на сиденье. Он что – убил этого человека просто так?! Господи боже мой! Кажется, сейчас я действительно начну молиться.