Линейные крейсера Англии. Часть I - Мужеников Валерий Борисович - Страница 4

Но поскольку японские крейсера заложили в то же время, что и британские типа “Минотаур”, было очевидно, что они полностью превзошли английские броненосные крейсера. Японские крейсера представляли собой гибрид линейного корабля и броненосного крейсера – тип корабля с исключительными возможностями, который уже появился в итальянском флоте в виде серии из четырех кораблей типа “Реджина Елена” талантливого инженера Куниберти (1904 г., 12800 т, 2 305-мм, 12 203- мм, 22,5 уз.). До начала их вступления в строй оставался примерно год- головной корабль “Реджина Елена” заложили в 1904 г., а последний “Рома" в 1907 г. Проектирование и постройка итальянских кораблей также сыграли определенную роль в формировании взглядов на корабль будущего.

Указав на превосходство в вооружении броненосных крейсеров со стороны Японии, считавшей, что они в случае необходимости должны занять место в боевой линии, как это показала практика русско-японской войны. Комитет высказал следующее мнение: “В действительности проектируемые крейсера являются замаскированными линейными кораблями!” Адмирал Фишер был готов вообще отказаться от постройки линейных кораблей в их пользу, как уже ранее предлагали Фоурни и другие французские и итальянские конструкторы-новаторы. Однако Фишер все же считал, что “в настоящее время еще не накоплено достаточно такого опыта на море, чтобы совершенно отказаться от постройки линейных кораблей, пока другие морские державы продолжают их строить.”

Бэкон позже, уже будучи адмиралом, отметил, что линейные крейсера были предназначены не для сражения один на один с линкорами противника, а для того, чтобы “образовать быстроходную эскадру для поддержки линейных кораблей во время сражения” и также чтобы “тревожить корабли противника, находящиеся в голове или конце боевой линии… Они должны были принимать участие в бою, отвлекая на себя внимание кораблей противника…"

Таким образом, линейные крейсера, вероятно, как это и представляли в Англии, предназначались прежде всего для самостоятельных крейсерских операций, но, при необходимости, они смогли бы действовать и в составе соединения флота, как быстроходная эскадра линейных сил. Вторая задача тотчас же получила предпочтение перед другими.

Эскизное проектирование

Начальник управления военного кораблестроения Филипп Уатте считался сторонником разнокалиберного артиллерийского вооружения корабля и особенно предпочитал всем другим 234-мм орудия. Он всегда возрожал против корабля, вооруженного орудиями только одного крупного калибра, и все еще придерживался этого мнения, когда Комитет обсуждал эффективность такого вооружения. Приверженность Уаттса к орудиям именно этого калибра имела простое объяснение. Вскоре после назначения его начальником управления военного кораблестроения он наблюдал в Полперро у берегов Корнуола опытовые стрельбы, проводимые стрелявшими залпами линейными кораблями, по устаревшему списанному броненосному корвету “Орион” (1878 г.).

Залпы 305-мм орудий линкоров накрывали цель, но, что было необычно, без удачных попаданий. После этого, проходя за кормой цели, по ней стрелял крейсер типа “Дрейк”. Один из его 234-мм снарядов попал позади кормовой башни и пробил бронированную палубу. Затем он отклонился в горизонтальное направление, прошёл через все машинное отделение и отклонился вверх впереди барбета толщиной 343 мм, где и разорвался у массивного стального битенга для якорного каната, причинив по пути значительные повреждения. Уатте был страшно поражен необычным и удивительным странствованием одиночного снаряда и его поистине “разгромным" результатом.

Для сравнения, 234-мм орудие выпускало 2,84 снаряда в минуту (один снаряд через 21 сек.) весом 172,5 кг, что составляло 490 кг металла в минуту, в то время как 305-мм орудие образца 1906 г. выпускало 0,81 снаряда в минуту (один снаряд через 74 сек.) весом 386 кг, что составляло 312,7 кг металла в минуту. Если об орудии меньшего калибра судить по этому сравнению, то его залп в единицу времени выпускал почти в 1,3 раза больше металла, чем 305-мм орудие. Кроме того, 234-мм орудия и их установки были очень популярны на флоте. Командованием орудийные расчеты восхищались их действием и считали превосходным оружием с точки зрения наводки и простоты обслуживания.

Идею корабля, вооруженного орудиями только “единого крупного калибра”, в основном еще-продолжали игнорировать, когда главный конструктор управления военного кораблестроения Нарбет представил Уаттсу эскизные проекты такого корабля. Эти проекты представляли собой логическое следствие выводов, к которым пришло командование военно-морского флота, но это было слишком решительным шагом, противоречащим взглядам Уаттса. В результате непрекращающейся и довольно неучтивой настойчивости Нарбета Уатте направил эти проекты инспектору флота адмиралу Уильяму Мэю.

Адмирала Мэя несколько позабавила сама идея, но ему понравилось, что конструкторы проявили хоть какую-то инициативу. Он обсудил этот вопрос с Нарбетом, о чем Нарбет позднее вспоминал: “Я хорошо помню, как он встал из-за письменного стола и, положив правую руку на мое плечо, с благожелательной улыбкой на лице сказал, что он думает: едва ли можно в настоящее время заниматься этим делом – и я почти мог слышать его мысли: “Бедный старый капризный Нарбет дошел до такого”. С уверенностью можно сказать, что Уильям Мэй разделял теплое отношение Филиппа Уаттса к 234- мм орудиям.

А пока Комитет пытался найти наилучшую схему расположения орудий парами при условии вооружения корабля 305-мм орудиями. В процессе этого члены Комитета выполнили много черновых эскизов, поскольку в Комитете ощупью шли своим путем к приемлемому решению. Однако фактически их нельзя было признать удовлетворительными как для линейного корабля, так и для броненосного (эскадренного) крейсера. Один из первоначальных проектов предусматривал установку десяти 234-мм орудий в пяти двухорудийных башнях аналогично расположению башен “Дредноута”.

Прежде всего следует напомнить, что расположение башен всегда является компромиссом. Если, например, размерения корабля обусловлены размерами судостроительных доков, эллингов и шириной шлюзов, через которые ему придется проходить, для энергетической установки может быть отведено лишь вполне определенное пространство (и притом заранее известно, сколько нужно будет поставить турбин и котлов, чтобы получить заданную скорость хода и дальность плавания), то эти условия уже определяют расположение турбин и котлов, дымовых труб, мачт, боевых рубок и всего другого, мешающего действию артиллерии. Таким образом, речь будет идти не о том, “какое расположение башен артиллерии главного калибра является наилучшим само по себе”, а о гораздо более ограниченном вопросе: “какое расположение башен является наилучшим при таких- то вполне определенных условиях".

Однако Комитет решил отказаться от применения 234-мм орудий и проектировать корабли только с 305-мм. Артиллерия “единого крупного” калибра, выбранная для этих крупных крейсеров, обеспечивала максимальное разрушительное действие вместе с наибольшей возможной точностью и эффективностью управления огнем на дальних дистанциях. 305-мм орудия в конце концов выбрали потому, что они должны были стрелять дальше всех и уничтожить любой существующий крейсер. Эти корабли и были, в основном, предназначены для этого, но они также образовывали быстроходную эскадру для поддержки линейного флота. Начальник управления военного кораблестроения Филипп Уатте был немного недоволен тем, что его любимая схема смешанного вооружения 234-мм и 305-мм орудий нашла лишь незначительный отклик в Комитете.

В течение всего времени заседаний Комитета главный конструктор Нарбет замещал Уаттса в управлении военного кораблестроения. За это время Нарбет подготовил ряд проектов броненосных (эскадренных) крейсеров, вооруженных 305-мм орудиями, скорость которых колебалась от 21 до 25 уз. Он сделал несколько попыток побудить Уаттса показать их в Комитете, но тот твердо придерживался мнения, что члены Комитета сами найдут оптимальное решение и справятся с возникшими трудностями. Однако однажды утром, когда Нарбет был настойчивее обычного, а Уатте в этот момент оказался более сговорчивым, начальник управления военного кораблестроения все-таки согласился взять на заседание комитета связку эскизных проектов, хотя и упрекнул Нарбета, что он бесполезно тратит свое время. Для каждого заседания Комитета предусматривалась повестка дня, но в этот раз секретарь доложил, что повестка дня отсутствует.