Если свекровь - ведьма - Касмасова Лилия - Страница 56

— Кхм. — Мне стало неудобно, что я принизила интеллектуальные способности этого милого животного. — А что они говорили? Они говорили, куда идут?

Кот, как мне показалось, ухмыльнулся — или это просто у него усы так смешно встопорщились:

— Ушли стать парой.

— Жениться? — с горечью спросила я.

— Сели в бочку и полетели, — сказал кот.

— Они в ступе улетели! — сказала я инспектору.

— Слышу, — нахмурился он. — Значит, недалеко.

— А куда, котик, ты не знаешь? — взмолилась я, понимая, что ждать информации об этом глупо.

— Вверх, — сказал кот, поднимая морду.

— Нам бы еще ступу, — сказал инспектор, — она бы вышла на след.

— Может, в доме есть? — предположила я. Спросила кота: — А здесь есть еще одна такая же бочка?

— Вон, — сказал кот. — Возле стены.

Я обрадованно вскинула голову. Но там стояли большие деревянные кадки с цветами.

— Нет, — сказала я. — Которая летает.

— Эта не летает? — спросил кот.

— Нет, — сказала я.

— Хорошо, — сказал кот. — Я на них люблю сидеть. И прыгать по ним.

— Спроси, о чем они еще говорили, — подсказал инспектор.

Я спросила.

— Они мурчали, — сказал кот.

— Что?

— Женщина сказала: люблю тебя. И мужчина сказал: люблю тебя и еще одну женщину.

— Что?!

— Настоящий кот, — похвалил Мишу рыжий котяра.

— Наверное, это он про меня вспомнил, — растрогалась я, взглядывая на Бондина.

— Очень мило с его стороны, — сказал он.

— Еще про поляну говорили, — сказал кот.

— Какую поляну? — спросила я.

— Полян много, — философски заметил кот.

— Может, это название места, — предположил инспектор. И сказал, поднимаясь: — Ты бы нашла пока ступу. А я разузнаю про местные поляны, лужайки и опушки. — Он раскрыл телефон и быстро защелкал кнопками.

— Ладно. — Я встала и побежала, оглядывая все вокруг. Проследовала вдоль белой стены-ограды, вдоль дома, потом забежала внутрь, прошла на задний дворик, вернулась в дом.

Нигде ничего похожего. Когда я снова распахнула дверь в главный двор, едва не столкнулась с инспектором, который входил. Он спросил:

— Ты чего бегаешь?

— Ступу ищу.

— Может, проще свистнуть?

Свистнуть? Да, Бондин такси вызывал свистом. Наверное, все летучки летят на свист.

Но я толком не умею свистеть… Так, насвистывать песенки. Ну ладно, попробую. Мы вышли во двор.

— Два раза? — уточнила я. Он же дважды для такси свистел.

— Для ступы — один, — сказал Бондин.

Я свистнула. Вышло как-то слабо.

— А погромче не можешь? — спросил он.

— Ты поляну нашел? — свирепо спросила я.

— Есть Ведьмина Поляна.

— Ну и чего мы тут ждем?

— Ступу, — сказал он.

— Нам же теперь след не нужен, — сказала я.

— Возможно, и нет, — сказал инспектор. — Зато транспорт нужен. Туда на машине не проедешь. Пешком и то не проберешься. Это в гуще леса, в заповеднике, в закрытой для посещений зоне. А наши таксисты работают только на континентах. Так ты собираешься свистеть или нет?

Я свистнула изо всех сил. Даже поперхнулась от усердия. Но вышло все равно не очень громко и больше похоже на шипение сдувающегося шарика. И почему нельзя призывать ступу как-нибудь попроще, вроде: «Ступа, ко мне!»?

— Жаль, ты не знаешь ее клички, — сказал инспектор. — А то могли бы обойтись без твоего худосочного свиста. И как тебя в ведьмы взяли?

Ах, я, значит, недостойна быть ведьмой! А всякие там Крыски в блестящих крошечных платьицах достойны!

Ладно. Погоди же. Я прикрыла глаза, представила, что дую в свисток, и дунула. Вместо обычного людского свиста получилась заливистая трель.

Входная дверь оставалась распахнутой, и я услышала, что в ответ где-то в доме раздался глухой удар. Я забежала внутрь, Бондин зашел за мной. В дверь, находившуюся справа от выхода на задний двор, что-то бухнуло, будто пыталось выбраться. Потом, не успели мы подойти к двери, бухнуло еще раз, и дверь разлетелась на две половинки. Мимо нас пролетела ступа, вылетела на передний двор и притормозила снаружи, у порога. Там, где я свистнула.

Мы побежали к ней. Ступа была сделана — если их делают, а не… выращивают, например, — так вот, она была из бамбуковых стеблей, переплетенных какими-то натуральными, типа кокосовыми, волокнами. Из ступы торчала бамбуковая палка — видимо, метла.

— Бери ее за борт и выводи на середину двора, — сказал инспектор.

Я положила руку на край ступы и потянула ее за собой. Она повиновалась. Я заглянула внутрь — у бамбуковой метлы вместо прутьев были пальмовые листья. Забавно. Не метла, а опахало какое-то.

Инспектор шел рядом. Кот, завидев нас со ступой, на всякий случай ушел за кадки с растениями. И поглядывал оттуда, высунув морду настолько, что был виден только один янтарный глаз.

— Ну и что теперь? — обратилась я к Бондину, хотя прекрасно догадывалась, «что теперь». Ведьма тут я. Бери метлу да правь ступой.

— А ты не умеешь ею управлять? — спросил Бондин.

— Откуда? Я стала ведьмой только вчера.

— Кстати, ты так и не рассказала, за какие заслуги. Потому что, как я понял, с семьей своего суженого ты познакомилась тоже только вчера.

Лучше, быть может, вообще бы не знакомилась.

— И тут же стала главой клана, — продолжал инспектор, а потом выгнул рыжую бровь: — Шантаж?

— Ага, — сказала я.

Взяла метлу, открыла дверцу и забралась внутрь. Бондин поспешил тоже залезть в ступу.

— Надо было тебя тут бросить и улететь, — сказала я.

— А ты сможешь взлететь? — спросил он саркастично.

Я шлепнула опахалом по боку бочки и крикнула:

— Лети! Вперед!

И бочка ка-ак стрельнула вперед, как ракета. Потом резко остановилась, так что мы чуть не полетели дальше, уже без нее. Хорошо, Бондин удержал меня за талию.

— Ну? — сказала я ему. — Еще вопросы есть?

— Есть, — сказал он. — Сначала надо было скомандовать ей «вверх».

— Да пожалуйста, — сказала я. Похлопала пальмовым веником по ступе и сказала: — Вверх.

Мы, плавно покачиваясь, поднялись над деревьями.

— Ну? — с торжеством сказала я.

— Надо бы выйти на след предыдущей ступы.

— Разумеется, — как же там командовала Орхидея? «По следу»? «Ищи»?

— В стаю, — подсказал мне Бондин.

— Да знаю я.

Я шлепнула опахалом по бочке и крикнула:

— В стаю!

Бочка крутанулась, задрожала, потом, будто напав на след, ринулась вперед, в сторону лесистых склонов гор.

— Сдается мне, что вон там, справа, самолет Орхидеи! — крикнул Бондин. — Видишь, вписался носом в ограду?

Я вытянула шею туда, куда он показывал. Справа от виллы лежала серая полоса дороги, она тянулась до лесной опушки — и там, свернув влево и уперевшись носом в белую стену, окружавшую участок Весловских, стоял розовый самолетик с двойными крыльями. Принадлежащий, конечно, Орхидее! У кого еще самолет может быть такого красивого цвета!

Ветер растрепал мои волосы, солнце светило в лицо. А управлять ступой не так уж и сложно! Вот, прекрасно лечу себе дальше.

Какой же он прекрасный, этот остров! густые темно-зеленые леса, желтые верхушки скал, светло-серая извилистая дорога, временами исчезающая в глубоких каменных морщинах земли. И на горизонте — легкая белесая дымка, обозначающая границы суши и почти совсем скрывающая поблескивающее под лучами вечернего солнца море.

Потом мы стали снижаться. Прямо в гущу деревьев.

— Ага, — пробормотал Бондин, заглядывая в телефон, — все верно. Мы над Ведьминой Поляной.

Ступа нырнула в просвет между кронами деревьев, и мы попали в густой белый туман, будто в воду нырнули. Ничего не было видно, но ступа уверенно плыла между черными ветками, которые, словно скрюченные руки, вдруг проступали из белой мглы и, казалось, тянулись к нам.

Я оставила кофту на вилле. И сейчас мне стало зябко. Воздух был сырой, холодный. С веток деревьев срывались капли воды и, как ни быстро мы летели, иногда капли шлепались на меня.