Если свекровь - ведьма - Касмасова Лилия - Страница 33

Жасмин между тем кричала плачущим голосом:

— Думаете, раз вы призраки, вам это с рук сойдет! Даже если вы разлетитесь по всему свету, я пошлю за вами агентов! И они вас по ветру развеют!

В ответ дудки просвистели ей в уши еще раз. Потом чинно поплыли обратно к крыльцу.

— Я же говорил, — тихо прошептал мне на ухо инспектор, — что это забавно. С Барсуковой все время так, но она все-таки хочет чего-то добиться своими методами.

Он подошел к своей коллеге, которая уже освобождалась от пут (вручную), и обратился к собравшимся:

— Послушайте, не будьте столь строги, девочка только что из института. Она хочет быть любезной, но пока не знает как.

— Мы ее научим, — отозвалась мать Орхидеи, бодро тряхнув лиловой шляпкой.

— Отлично, — сказал инспектор и обернулся к девице: — Ну, Жасмин, тогда я со спокойной душой оставляю тебя здесь работать. — А потом склонился к самой ее голове, осторожно отодвинул запачканные яйцом патлы и что-то тихо ей сказал.

Та нехотя кивнула.

Инспектор стряхнул мяклую помидорку с эполета гусарши, вернулся ко мне и сказал:

— Я подозреваю, что Весловский нам чего-то не договорил и его дочь вполне могла направиться на остров Ла Гомера. Тем более что свадьба в тропическом стиле стоит на втором месте в романтических представлениях Мелиссы…

Ах, это типа когда вместо платьев и костюмов — пальмовые листья, и кокосы вместо лифчика. А вместо свадебного торта и шампанского, наверное, бананы и кактусовая брага. Или что там пьют на тропических островах?

— Но я бы все же проверил, куда они направились на ступе, — продолжал инспектор. — На острова на ней не улетишь, конечно. Но так как ступе не нужна дорога, можно улететь хотя и недалеко, но в любом направлении.

— Тогда как же мы узнаем, куда они двинулись?

Инспектор ухмыльнулся:

— Ступы легко берут след друг друга.

— Как это? Как собаки?

— Ну не совсем. По-своему.

Так вот зачем ему понадобилась вторая ступа!

И мы бегом направились к роще у озера.

По дороге я спросила Бондина:

— Я вот что не поняла. Отец Мелиссы говорил о какой-то перенастройке ключей… Они, ну, какие-то компьютерные, цифровые?

Бондин рассмеялся:

— Магические. Вы же на территорию «Золотых тополей» тоже не просто так проехали. Что предъявляли у ворот?

— Браслет, — показала я.

Он сухо кивнул:

— Обручальный браслет! Да, многие так делают. Чтобы члены семьи могли беспрепятственно заходить-выходить. Ну вот, твой браслет и есть ключ.

— Миша называет их пропусками.

— Да, и так можно назвать.

Недалеко от берега озера, на слегка пожухлой траве, у пламеневшего ягодами куста боярышника, стояла огромная, с метр в высоту и не меньше метра в диаметре, бочка. Опираясь о бочку задом, стояла Орхидея и держала в руках метлу.

— Ну, — сказала она, выпрямляясь, — полетели?

— Да, — сказал инспектор.

— Мама любит летать с комфортом, — сказала Орхидея, показывая рукой внутрь бочки.

Я увидела там небольшое, обитое красным, мягкое сиденьице. Занимало оно треть бочки.

— Я буду управлять, поэтому полечу стоя, — сказала Орхидея. — А вы садитесь, пожалуйста… Только я не знаю, хватит ли места на двоих. Ну, ты, Вика, можешь присесть инспектору на колени, — и Орхидея мне подмигнула.

Еще чего не хватало!

— Я тоже полечу стоя, — сказала я.

— Отлично, — сказал наглый инспектор. — Значит, мне будет удобнее. Вы, я думаю, довольно тяжелая, еще все ноги отдавите.

Что? Это он намекает, что я толстая, что ли? Ну, может, моя фигура и не идеальна, а вот он — так вообще доходяга! И, кстати, мог бы, как джентльмен, возразить, что стоя полетит он, а не я!

Орхидея открыла дверцу ступы.

Инспектор зашел внутрь и уселся. Я зашла, постаравшись наступить рыжему на ноги (кеды ведь очень мягкая вещь, даже если маскируются под туфли). Но этот проныра быстро поджал свои длинные ноги, сплясав какую-то полечку.

В бочку вступила Орхидея, закрыла дверцу, которая закрылась с таким же звуком, с каким захлопывается дверца автомобиля, выставила метлу наружу, как весло, и сказала:

— Вверх.

Я взялась руками за край. Ступа оторвалась от земли и, слегка покачиваясь, поднялась над макушками деревьев. Ой, как качает! Мы будто в лодке. Да еще в небольшой шторм, пожалуй. (Хотя я никогда не каталась в лодке в шторм. Да и вообще не каталась. Но, думаю, ощущения должны быть примерно те же.)

— Мы хотим пойти по следу предыдущей ступы, — сказал инспектор Орхидее.

— Да-да, — отозвалась она, — я помню. — Она легонько похлопала метлой по боку недвижно зависшей в воздухе ступы и сказала: — В стаю! В стаю!

Чего? В какую еще стаю?

Недоумение, похоже, отобразилось на моем лице, потому что инспектор сказал мне тихонько:

— В дикие древние времена ступы любили собираться стаями и летать куда им вздумается, попастись на воле, так сказать.

«Попастись на воле»! Они что, коровы, что ли, эти ступы?

Нет, ступа не была коровой, она была больше похожа на собаку: сначала стала вертеться то в одну сторону, то в другую, так что я будто очутилась на каком-то диком аттракционе, и у меня моментально голова закружилась.

— След берет, — радостно обернулась к нам Орхидея.

— Отлично, — сказал инспектор и обратился ко мне: — Может, присядете?

— Да, — сказала я. — Если вы встанете.

— Вот еще, — сказал он.

И я вдруг догадалась — по тому, как он избегал выглядывать наружу:

— Высоты боитесь?

Он хмуро посмотрел на меня и ничего не ответил. А в следующий миг бочка рванула вперед так, что я упала на инспектора. Он обхватил меня за талию, пробормотав:

— Держитесь.

А Орхидея, как заправский морской волк, над которым не властна качка, крепче перехватила руками метлу и будто вросла в дно бочки.

Ехать в ступе сидя гораздо удобнее, скажу я вам, даже если сидишь на коленях непонятно у кого.

Вдруг раздалось громкое пиканье. Раз, два… трижды.

— А! Работают, — сказал инспектор. Поднял левое запястье — часы мигали красным светом. Бондин обхватил меня с другой стороны правой рукой и нажал кнопку на часах. Те погасли. — Мы пролетели над границей поместья, — пояснил он мне.

Как приятно сбежать из-под ареста. Даже если это и не побег вовсе, а разрешенная инспектором вылазка. Потом я вдруг подумала… И спросила, перекрикивая шум ветра:

— А если люди увидят нас?

— В смысле, что вы меня обнимаете? — лукаво спросил он.

Я и правда держалась за его плечи. Ну не улетать же из этого ведра!

— Что по небу летит бочка! — возмущенно крикнула я.

— А, нет, они видят, что по небу летит дельтаплан, правда, с тремя планеристами, — он улыбнулся. — В наш век довольно просто замаскироваться. В технику верят, в чудеса нет.

Я почувствовала, что мы снижаемся, потом — что резко падаем, но затем мы довольно мягко приземлились. Я отлепила лицо от пиджака инспектора и открыла зажмуренные от страха глаза. Рыжий улыбнулся:

— Приехали.

Я и сама увидела, что приехали: мы остановились на берегу реки, и метрах в десяти от нас невысоко над землей выделывала кульбиты похожая на нашу бочка. Судя по всему, ей было очень весело: она шныряла в полуметре над травой, переворачивалась, вдруг резко взмывала на метр-другой вверх, потом снова летела к земле.

Я вскочила с колен инспектора.

— А вот и ступа Маргариты Петровны, — сказала Орхидея и похлопала метлой по боку нашей бочки: — Стоянка. — Потом поверглась к инспектору: — А теперь что?

— Это ведь недалеко от «Золотых тополей», — сказал инспектор, поднимаясь и оглядываясь.

— Ага, — сказала Орхидея. — А на том берегу, чуть подальше, выше по течению, наша с мамой ферма. Да и это место я знаю, мы сюда на Ивана Купала приходим, водяные нам гадают.

— Кто? — не поверила я своим ушам.

— Да живут тут два прозрачных увальня, — сказала Орхидея, — в реке. Ты им венки кидаешь. Если утащат, то не будет у тебя в этом году жениха, — голос ее погрустнел. — Мои всегда утаскивают.