Одиночка. Трилогия (ЛП) - Фелан Джеймс - Страница 57

У нас за спиной оглушительно рванул бензобак горевшего автомобиля, и сразу же сбоку со страшным звоном осыпалось на землю стекло огромной витрины, которую лизнул ворвавшийся в вестибюль магазина огонь. Мы с Фелисити еле удержались на ногах. Шум и огонь наверняка привлекут охотников. Не успел я подумать об этом, как увидел их. Много. Самое меньшее, десяток за стеной огня и дыма. Они бежали к нам: черные силуэты в красноватом мареве.

— Быстрее, Фелисити! — сказал я, поправляя ее руку у себя на плече, чтобы она опиралась сильнее. Мы двигались слишком медленно.

— Что это? — Фелисити остановилась, как вкопанная, и перепуганно смотрела на приближающихся людей. Она напомнила мне сбитого с ног игрока в американский футбол: вроде поднялся сам, а ноги не слушаются — тогда его уносят с поля на носилках. Только это был не наш случай: нужно было бежать вперед!

— Стервятники слетелись, — ответил я, почти таща Фелисити на себе. Мы наконец–то добрались до следующего перекрестка. Ветерок доносил запах гари.

Фелисити оглянулась.

— Не оставливайся! Быстрее! — сказал я, и мы перешли на бег. Фелисити стонала.

— Давай за угол. — Оглянувшись, мы снова вывернули на Пятую авеню.

— Где они?

— У горящих машин. — Охотники как раз миновали их. Сквозь густой дым можно было различить силуэты. — Сюда! — Я втащил Фелисити в магазин одежды. Внутри он оказался огромным, в несколько уровней, с эскалатором. Окна начинались не сразу от пола: белые стены скрывали нас с улицы по пояс. — Не останавливайся!

Мы поднялись на второй этаж и, пригнувшись, в полной темноте стали пробираться через ряды вешалок с одеждой, обогнули примерочные, миновали несколько входов на склады и уперлись в двери санузла. Я подтолкнул Фелисити вперед, зашел сам и закрыл двери.

Внутри оказалось совершенно темно. В полной темноте было слышно, как тяжело мы дышим, как громко бьется у меня сердце. Из–под двери пробивалась тусклая, еле заметная полоска света.

— Ты… — заговорила Фелисити.

Я шикнул на нее, помогая осторожно сесть на кафельный пол и прислониться к стене возле умывальника. Еще одна внутренняя дверь вела в туалет и закрывалась на точно такой же замок, как и та, которую я только что запер. Если охотники найдут нас, я заставлю Фелисити закрыться в туалете, а сам буду отбиваться.

В темноте девушка нащупала мою руку. Я сел рядом. Руки у нее дрожали, у меня насквозь пропотели перчатки. Во рту стояла невыносимая горечь и страшно хотелось пить. Фелисити положила мне голову на плечо. Если нам суждено умереть, пусть это случится быстро.

Два часа, не меньше, мы просидели на кафельном полу, почти не шевелясь. От Фелисити шло тепло; я почувствовал, когда ее сердце стало биться тише. Два часа мы дрожали в темноте, прислушиваясь к каждому шороху, прежде чем осмелились выйти.

25

Возле арсенала я достал из бокового кармана рюкзака рацию, хотя до назначенного сеанса связи с Рейчел оставалось еще полчаса. Не успел я ее включить, как увидел, что Рейчел сама идет к нам со стороны технических помещений — привычно быстрым шагом, будто старается подогнать время.

— Рейчел, это… — хотел я представить Фелисити, но осекся: что–то было не так, что–то произошло в мое отсутствие. Рейчел, даже не взглянув на Фелисити, смотрела на меня полными ужаса глазами. К воротам она почти подбежала и сразу же открыла их.

— Джесс! — выдохнула она.

Я заметил, что подол ее флисовой пайты в крови.

— Барсы, Джесс, снежные барсы, — со слезами на глазах сказала Рейчел.

На снежных барсов напали ночью: Рейчел нашла их утром, сразу после моего ухода. Самец уже был мертв. Самке она вколола успокоительное, чтобы зверь уснул, и перетащила в операционную, обработала антисептиком глубокие резаные раны на боку и возле самого хвоста. Даже измученный и исполосованный ножом, даже в тусклом свете помещения снежный барс казался самым красивым зверем, какого мне доводилось видеть.

Фелисити осторожно провела рукой по кончику хвоста и спросила у Рейчел:

— Кто мог это сделать?

Рейчел ответила с такой болью в голосе, что было ясно: она страдает не меньше красивого зверя:

— Охотники, как Джесс их называет. — И подняла полные ненависти глаза.

— Ты уверена, что это они? — зачем–то спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

— Возле вольера были следы. Следы четырех взрослых человек. Они приходили ночью или рано–рано утром. Я нашла обрывки одежды и вот это. — Рейчел подняла со стола большой окровавленный нож — такими разделывают мясо.

Вот и все. Зоопарк перестал быть безопасным местом, перестал быть крепостью, в которой так нуждалась Рейчел. Теперь ей придется оставить его. Если они один раз перелезли через забор, то ничто не помешает им сделать это снова. Но я пока не стал делиться своими соображениями, а вместо этого сказал:

— Сомневаюсь, что охотники умеют пользоваться оружием.

— Но ведь кроме них никто не мог этого сделать? — удивленно произнесла Фелисити. — Нормальные люди не стали бы… Зачем им это? Ради еды? Так еды вокруг полно. Ради развлечения? Нет… Тем более с ножом на хищную кошку. Да нет, не может быть.

Рейчел кивнула. Она уже давно обдумала все возможные варианты — и этот в том числе, но мне хотелось, чтобы они поговорили, сблизились.

— Чем помочь, Рейчел? — спросил я.

Большая кошка лежала на холодном металлическом столе и еле заметно дышала. Рейчел погладила ей шею.

— Возле нее надо будет всю ночь дежурить. И еще, неплохо бы сделать рентген, чтобы посмотреть, нет ли переломов. Только я не уверена, что у меня получится.

— Я сделаю все, что будет нужно и что в моих силах, — сказал я.

Надо было сразу рассказать Рейчел о военных, об атаке, но ее мир и так рушился на глазах.

Пытаясь не заплакать, она неуверенно посмотрела на меня, будто не решалась попросить.

— Нужен генератор, Джесс.

И вдруг я отчетливо понял, как заманить в зоопарк Калеба.

— Без проблем. Будет тебе генератор — прямо сейчас.

Фелисити вмешалась:

— Джесс, мы же только вернулись. Там опасно!

Мне показалось, что она не хочет оставаться наедине с Рейчел.

— Ты только вернулся, — сказала Рейчел, будто не слышала слов Фелисити, будто той вообще не было. — И ты не спал всю ночь, тебе нужно отдохнуть, набраться сил.

На Рейчел нельзя было злиться. Не то чтобы мне хотелось использовать сложившуюся ситуацию в своих целях, но, похоже, нападение на животных помогло ей понять, что нашим жизням угрожает настоящая опасность и что одна, без посторонней помощи она долго не протянет.

Рейчел больше не была настроена так решительно.

Я пытался убедить себя, что не из–за чего мучиться чувством вины. Я все делал правильно. Да, сейчас нужно остаться, помочь, чтобы потом было легче уговорить ее. Хотелось верить, что я все делаю правильно.

Пообещав скоро вернуться, я попрощался с Рейчел. Фелисити вышла меня проводить.

— Будь осторожен, — сказала она.

— Не переживай. И знаешь… поговори с ней, проверь, как она настроена.

— Насчет чего?

— Насчет ухода, — пояснил я и снова почувствовал укол совести. Можно ли так поступать: влиять на Рейчел с помощью Фелисити? Но в ее взгляде не было осуждения. — Я очень скоро вернусь.

Фелисити пожала мне руку сквозь прутья решетки. Она побудет с барсом, пока Рейчел будет кормить и поить остальных животных. Перед уходом я заставил их зарядить ружье и велел на всякий случай держать его под рукой. Из него можно усыпить белого медведя, а уж чтобы сбросить с забора охотника, вздумай он лезть, ружья хватит и подавно. Только вот если их снова будет четверо? Или еще больше? Если на зоопарк нападет целая стая охотников?

Но это не я защищал и предостерегал девчонок: это Фелисити, закрывая ворота, просила меня быть осторожнее.

По ступенькам я вышел на Пятую авеню и направился на юг, к Калебу. Рюкзак брать не стал: только положил в карман куртки пистолет. Выпало много снега, ноги вязли, идти было тяжело.