Если знаешь, как с этим жить (СИ) - Волк Александра - Страница 21

  - Боль.

  - И это все?

  - А что еще можно добавить? Сама подумай, твое тело неожиданно без предупреждения начинает менять свою структуру и полностью перестраиваться, что будешь чувствовать?!

  Ее слова пугали, но Оливия была права. Изменение тела из человека в зверя не могло проходить без последствий. Каждый раз оборотень должен чувствовать невыносимую боль, и у него нет другого выбора, как подчиниться своему дару или проклятию.

  - Ты думаешь о том, как оборотни всю жизнь живут с болью?

  - Именно об этом.

  - Не знаю. Каждый объясняет по-своему. Ник старается не превращаться без надобности, Алекс получает от превращений удовольствие. Он прирожденный лидер и внутри больше похож на зверя, чем на человека, а Дон ...- Оливия замолчала, в ее зрачках отражался огонь, и нетрудно было догадаться, о ком сейчас ее мысли.

  - Не молчи. Рассказывай дальше, прошу.

  - Я не хочу сейчас вспоминать о Доне. Давай поговорим позже.

- Хорошо. Но сидеть молча не хочу. Расскажи что-нибудь об Алексе, ты его знаешь лучше, чем я.

  - Что именно хочешь услышать?

  - Все!!! – я ответила слишком громко и поспешно, выдав себя с головой.

  Оливия улыбнулась и взглянула на меня так, словно говорила: "Я так и знала. Вас связывает не только связь эмоций и дружба".

  - Я неправильно выразилась. Все знать незачем, да и невозможно, но, так как связана с ним, хотелось бы узнать лучше, а он словно играет в прятки со мной.

  - Я и не возражаю, это твое право. Но лучше самого Алекса никто и не расскажет.

  - Тогда точно никогда и ничего не узнаю.

  - Не переживай. У вас еще вся жизнь впереди, чтобы узнать друг друга.

  - Это не так. У нас впереди две разные жизни, поэтому никто ничего и не узнает.

  - Аврора, запомни одну вещь. Как бы вы не отказывались от своей связи, она все-таки есть. И вам придется с ней жить, учиться контролировать. У вас одна жизнь на двоих, и расстояние этого не изменит. Я не могу представить, что такое жить с эмоциями другого человека, но мне бы этого хотелось. Многим бы пожертвовала ради одного - узнать, что чувствовал Дон, покидая семью.

  - Ты все еще любишь его?

  - Да.

Голос Оливии прозвучал тихо, она не озвучивала свои настоящие чувства, но ее душа кричала!

  - Тогда почему не борешься за свою любовь?

  - Это тебя не касается! Это никого не касается, и никто не имеет права осуждать! – она взорвалась, но это было не удивительно.

  Оливия сжала кулаки, сдерживая негодование, а я ждала, пока она успокоится. Ей никто не мог помочь, кроме нее самой. В душевные переживания лучше не вмешиваться, чтобы еще больше не навредить.

  - Извини за мой взрыв. Бесит, если начинают упрекать или поучать по поводу Дона. Это наш обоюдный выбор, но никто не хочет этого понимать.

  - Все нормально. Я не хотела тебя разозлить. Лучше поговорим о нейтральном.

  - Хорошо. Я могу рассказать о своем посвящение.

  - Давай.

Оливия, наконец, успокоилась или, по крайней мере, старалась выглядеть такой. Присев рядышком, она улыбнулась и, повернувшись лицом к огню, дала воспоминаниям унести себя в прошлое. А я слушала и смотрела на ее профиль, любуясь игрой света на красивом лице.

  - В нашем городке не придерживаются подобных традиций, но после того, как Дон трижды прошел обряд безрезультатно, я уговорила его пройти еще раз вместе со мной в год нашей помолвки. Не знаю, почему так поступила. Считай, что пошла на поводу у своего предчувствия. В тот год проходили обряд всего три человека: я, еще одна девушка и Дон. Помню, как прозвучали первые звуки мелодии, и голоса в унисон подхватили старинную песню. Помню горьковатый вкус травяного отвара, холодный ветер принесший шум речного потока, пронизывающий до костей, и жар от костра не мог тогда побороть мою дрожь. Я не боялась. Все мысли занимал Дон. Я любила его не первый год и переживала, смогу ли увидеть волка. Меня больше тогда интересовало именно это, а не собственные ощущения. Но время пришло, и мир вокруг преобразился. Этого не передать словами, но то, что чувствовала и видела, было восхитительно. Природа словно поглотила, открыла мир через сердце, а не через глаза. Я видела бушующий ветер, огромное яркое пламя костра и Дона напротив. Он стал моей точкой опоры, желанием вернуться из мира грез в реальный. Потом все закружилось в буйном танце. Все, что видела, превратилось в необычную массу цветов и звуков, но я продолжала хвататься за спасательный буек, мою любовь, и бешеная пляска прекратилась. Я смотрела на Дона и понимала - дороже существа для меня нет. Вечность заключалась именно в нем. Звуки и образы приобрели непривычную резкость. Я почувствовала прилив сил и желание освободиться от физического тела.

  Оливия замолчала и огляделась по сторонам, но я так сильно увлеклась ее рассказом, что не заметила, как все заняли свои места вокруг костров, а те, кто не могли присутствовать здесь, удалились.

  - Не молчи. Рассказывай дальше.

  - Позже. Сейчас все увидишь сама. Дам тебе один совет, успокойся и думай о том, ради кого захочешь вернуться, иначе последствия приобретут непоправимый характер. Здесь готовят к этому с детства, а твой разум не подготовлен и тело ослаблено.

  Оливия покинула меня, и, как только она скрылась в темноте, зазвучала музыка. Сделав глубокий вдох, я еще раз оглядела присутствующих в поисках Мари, но и она ушла. Где-то рядом должны быть Алекс и Леран, но я увидела только Веркена.

К тихой мелодии присоединились голоса, слившись с нею и звуком ветра в симфонию ночи. Никто не подходил, и ребята, сидящие рядом со мной, словно немые зрители не сводили своих взоров с огня. Я последовала примеру остальных и больше не искала друзей в темноте. Залюбовавшись игрой яркого пламени, постепенно успокаивалась и старалась не думать о том, что происходит вокруг. Но это был самообман. На самом деле, я нервничала, постоянно отвлекалась на посторонние звуки и, сама того не замечая, бегло осматривалась по сторонам в надежде увидеть Мари или ее брата.

  Время медленно перебирало струны своего хода, гипнотизируя остальных и раздражая меня. Множество звуков отвлекали. Я слышала музыку, пение, треск сгораемых веток, стук сердца, что-то еще, но не могла разобрать что именно, пока не уловила среди всего хаоса его голос: Алекс был рядом, напевая старинную песню. А когда он замолчал, я испугалась и быстро поднялась со своего места, но кто-то захотел насильно усадить меня обратно. Резко обернувшись, увидела того, кого искала: Алекс стоял позади меня, держа в одной руке чашу, а вторую он опустил на мое плечо, не дав уйти.

- Сядь на свое место и выпей.

- Алекс, я…

Договорить он не позволил, легонько нажав рукой на плечо, показал, что необходимо сесть. Я подчинилась, вернулась на шкуру и взяла предлагаемый им напиток.

- Выпей.

Отвар был горьким и сладким одновременно, но приятным на вкус. Я отпила несколько глотков, немного успокоилась и допила остальное, не оставив ничего на дне, кроме нескольких капель.

- Посмотри на меня.

Подняв лицо вверх, я хотела улыбнуться, но так и не смогла. Он тоже молчал.

- Алекс…?

- Ничего не бойся. Я рядом. Закрой глаза.

Моим ответом был немой кивок и беспрекословное послушание.

Что-то происходило. Музыка стихала. Ощущение легкости и спокойствия заполнило меня, как пустой сосуд. Я вспомнила прошлое: год за годом, важные моменты, людей, - все это проносилось, как обрывки из немого кино. Я видела улыбки, слезы, прикосновения, лица. Время бежало вспять. Вот Марьям и наш с ней разговор о поездке. Но она исчезла, и на смену ее образу пришли другие: бабушка, ее улыбка, теплые руки; родители, они смеются, мама машет рукой, подзывая к себе, на ней легкое белое платье и ветер намеревается поднять его подол. Но и они исчезли, промелькнув в голове, как обрывок кинофильма.

На миг все картинки утонули в темноте, и вот передо мной опять образы: люди, дома, лес. Я не узнавала этих мест, не узнавала лица, но было в них что-то знакомое, я бы могла сказать с уверенностью, что они мне близки. Небольшой домик с деревянной оградкой, утоптанная площадка, деревья и люди в странной одежде, меховых накидках, рубашках и платьях с вышивкой.